- Небойся,- сказалоней.- Этиникогонеубьют,атемболее -
богатого.
КогдаКлотильдеАрментавернуласьвлавку,близнецы беседовалис
полицейскимЛеандроПорноем,который пришелзамолокомдляалькальда.
Разговора онанеслыхала, но полагает,что, судя повзгляду, который он,
выходя, кинул на их ножи, они сообщили ему о своих намерениях.
Полковник Ласаро Апонте поднялся,когда еще не было четырех. Неуспел
онпобриться,какпришелполицейский ЛеандроПорнойисообщилемуо
намерениях братьев Викарио. Накануне ночью полковник разрешил столько споров
между приятелями, что теперь вовсене спешилразбиратьсяеще в одном.Он
спокойнооделся,долго,поканедостигсовершенства,прилаживал
галстук-бабочкуиповесилна шею ладанку конгрегацииДевы Марии-ради
епископа. Пока он завтракал тушеной печенью, посыпанной колечками лука, жена
взволнованнорассказалаему отом, что Байардо Сан Роман возвратил Анхелу
Викарио в родительский дом,нополковник не отнесся к сообщениюстольже
драматично.
- Боже мой! - пошутил он.- Что подумает епископ?
Однако, не покончивеще сзавтраком,онприпомнил, о чем только что
доложил ему ординарец, попробовал соединить два этих сообщения и увидел, что
они в точности накладываются друг на друга,как фигурыв игре-головоломке.
Тогда по улице нового порта он отправился на площадь, где по случаю прибытия
епископа доманачиналиоживать. "Точно помню, былооколопяти иморосил
дождь",-сказалмнеполковникЛасароАпонте.Подорогетричеловека
остановилиего рассказать по секрету, что братья Викарио караулятСантьяго
Насара и собираются его убить, но только один знал, где они его поджидают.
Он нашелих в лавке Клотильде Арменты. "Когдаяих увидел, подумал -
пустое хвастовство,- сказал мнеполковник со свойственной ему логикой,- они
не былитак пьяны,как я полагал".Ондаже не расспросил, что онитакое
надумали, а толькоотобрал у них ножи и послал спать.Онобращался с ними
снисходительно ибылвполне доволен собою - точно такжеонотнесся и к
тревоге жены.
- Подумайте только,-сказал он им,- чтовообразитепископ,есливы
попадетесь ему на глаза в таком виде!
Ониушли.КлотильдеАрментапочувствоваларазочарование:дочего
просто,аонаполагала, алькальддолжен арестовать близнецов ивыяснить
правду. Полковник Апонте показал ей ножи - как решающий довод.
- Теперь им нечем убивать,- сказал он.
-Разветольковэтомдело,-сказалаКлотильдеАрмента.-Надо
освободить несчастных ребятот страшного обязательства, котороеони должны
выполнить.
Значит, она это почувствовала. Она была уверена, что братья Викарионе
столькохотели привестив исполнение приговор, скольковстретить напути
кого-то, кто бы оказал им услугу - помешал это сделать.
Но полковника Апонте
совесть не мучила.
- Из-заодних подозрений неарестовывают,-сказалон.-Просто надо
предупредить Сантьяго Насара и - будьте здоровы!
Клотильде Армента всегда говорила, что легкомыслие было виною тому, что
полковникуне слишком везло,мне же,напротив, онвспоминается человеком
довольнымжизнью, немного сбрендившим на почве занятий спиритизмом, которым
обучился по почтеи предавался в одиночку. Поведениеего в тот понедельник
свидетельствовало о крайнем легкомыслии. Дело в том, что он и думать забыл о
Сантьяго Насаре, поканеувидел егов порту, а увидев, поздравил себясо
справедливым решением.
Братья Викарио рассказали освоих намерениях более чем дюжине человек,
приходившимв лавку за молоком еще до шестичасов, и те разнесли вестьпо
всему городу. Клотильде Армента представить себе не могла, чтобыоб этом не
знали в доменапротив. Онасчитала, что Сантьяго Насара нет дома -свет в
его окне не зажигался, и потому всех, кого могла, она попросила предупредить
его, если встретят.Она даже велелапослушнице, пришедшейза молокомдля
монахинь, сообщить об этом отцу Амадору. А после четырех, когда увидела свет
вкухнеу ПласидыЛинеро,отправила последнеесрочное сообщение-для
Виктории Гусман - с нищенкой, которая каждый день заходила попросить немного
молока.Когдазаревелепископскийпароход,почтивсеужепроснулись,
собираясь идти в портвстречать епископа,и нас, не знавших,что близнецы
Викарио поджидают СантьягоНасара, чтобы убить, было совсем мало, остальным
же были известны даже причины, досконально и со всеми подробностями.
КлотильдеАрментаещенераспродаламолоко, когдабратьяВикарио
вернулисьвлавкус новыми ножами,обернутыми газетой. Один нож былдля
разделки тушис ржавым толстым лезвием,двенадцатидюймов длинойитрех
шириной, который сделал сам Педро Викарио из тесака еще в те времена,когда
из-завойныкнам незавозили немецкихножей. Другойбылкороче, зато
широкий и кривой.
Следовательприложил в делеего рисунок,может, потому, что не сумел
описать словами,иуказал только,что онбыл похож на маленькийятаган.
Именно этими ножами былосовершено преступление, и оба ножа выглядели очень
грубыми и изношенными.
Фаустино Сантосне могпонять,что происходит. "Снова пришлиточить
ножи и сноваораливовсюглотку, чтоидут выпускать кишкииз Сантьяго
Насара, я подумал: валяютдурака, на ножи-то не обратил внимание, решил, те
же самые".Однако Клотильде Армента заметила - не успели она войти,- что на
этот раз братья были настроены не так решительно.
И вправду, они уже успели поспорить. Близнецы не просто отличались друг
отдругасутьюгораздобольше,чемвнешностью,-втруднуюминуту
обнаруживалось, что характеры у них противоположные. Мы, их друзья, обратили
на это внимание еще в школе. Пабло Викарио был на шесть минут старше брата и
мальчишкой был смелым и гораздым на выдумки.