Хозяин тоже напустил на себя важный вид и спросил:
-А, какое-нибудь дело?
-Как вам, наверное, известно, я люблю литературу и искусство, а поэтому…
-Ну и прекрасно, - подзадорил его хозяин.
-Недавно я и мои товарищи организовали кружок декламации. Мы решили собираться один раз в месяц и заниматься исследованиями в этой области. В конце прошлого года даже состоялось первое занятие.
-Извините, я перебью вас, но когда вы говорите «кружок декламации», то можно подумать, что вы там читаете как-то по-особому разные виды стихов и прозы. Как у вас вообще это все происходит?
-Мы думаем начать с произведений классиков и постепенно дойти до творчества, скажем, членов кружка.
-Из произведений классиков, наверное, такие, как, например, «Лютня» Бай Лэ-тяня? [30]
-Нет.
-Или что-нибудь вроде «Сюмпубатэйкёку» Бусона? [31]
-Нет, нет.
-Что же тогда?
-Недавно мы читали одно из синдзюмоно Тикамацу. [32]
-Тикамацу? Это тот самый Тикамацу, что писал дзёрури?
«Второго Тикамацу никогда не было. Если говорят о Тикамацу, то, значит, речь идет именно о Тикамацу-драматурге. До чего же туп мой хозяин, если он даже такие вещи переспрашивает», - подумал я. Но хозяин ничего не подозревал и легонько гладил меня по голове. «Ну, ошибся, не беда. Кто не ошибается - ведь встречаются даже люди, которые хвастают, что их любит косоглазый», - решил я и позволил хозяину ласкать меня и дальше.
-Да, тот, - ответил Тофу-кун и пристально взглянул хозяину в лицо.
-И как вы это делаете? Один читает все подряд или вы распределяете роли?
-Мы попробовали распределить роли и читать как диалоги. Основная наша цель - вжиться в образы этих произведений и как можно полнее раскрыть их характеры. При этом мы пользуемся мимикой и жестами. Что же касается самого чтения, то главное - по возможности ярче показать людей той эпохи, чтобы персонажи, будь то барышня или мальчик на побегушках, получались как живые.
-О, да там у вас чуть ли не настоящий театр.
-Пожалуй. Правда, без костюмов и декораций.
-И, извините за любопытство, хорошо получается?
-Думаю, что для первого раза вполне удачно.
-Так что это за «синдзюмоно», о котором вы только что говорили?
-Это как раз то место, где говорится о том, как лодочник везет гостя в район публичных домов Ёсивара.
-Ну и сцену же вы выбрали, - произнес хозяин, слегка наклонив голову, - недаром он был учителем. Облачко табачного дыма, вылетевшее при этом у него из носа, коснувшись ушей, расплылось вокруг лица.
-Да что вы, не такая уж она трудная, - невозмутимо ответил Тофу-кун. - Ведь в ней участвуют всего лишь гость, лодочник, гетера, накаи, яритэ и кэмбан.
Услыхав слово «гетера», хозяин слегка поморщился. О том, что значат слова «накаи», «яритэ», «кэмбан», он, видимо, не имел ясного представления и поэтому первым делом спросил:
-Накаи - это все равно что служанка в доме терпимости?
-Мы еще не приступили к глубокому изучению этого вопроса, но, по-моему, накаи - это служанка при доме свиданий, а яритэ - нечто вроде советницы по делам женской комнаты.
Всего несколько минут назад Тофу говорил: «Мы стараемся подражать артистам, чтобы герои пьес получились как живые», - но он так, кажется, хорошенько и не понял, что представляют собой яритэ или накаи.
-Значит, накаи состоит при чайном домике, а яритэ обитает в доме терпимости? Дальше. Кэмбан - это человек? Или этим словом обозначается какое-то определенное заведение? И если человек, то мужчина или женщина?
-Мне кажется, что кэмбан - это все-таки мужчина,
-Чем же он занимается?
-Столь далеко мы пока не зашли в своих исследованиях. Постараемся в ближайшее время выяснить.
«Какая же чепуха, должно быть, получилась, когда вы читали свои диалоги», - подумал я и взглянул хозяину в лицо. К моему удивлению, оно было серьезным.
-Кто еще, кроме вас, состоит в декламаторах?
-Да разные люди. Гетеру читал К-кун, юрист. Правда, он носит усы, а говорить ему нужно слащавым женским голоском. Поэтому получилось немного странно. К тому же по ходу действия у гетеры должен разболеться живот…
-Неужели даже это необходимо при декламации? - с тревогой в голосе спросил хозяин.
-Конечно. Ведь как-никак эмоциональная выразительность - самое главное.
Тофу считал себя глубоким знатоком литературы.
-И как, удачно болел у него живот? - сострил хозяин.
-В первый раз эта сцена ему не вполне удалась, на то и болезнь, - тоже пошутил Тофу.
-Кстати, какая роль досталась тебе?
-Я был лодочником.
-Ах, лодочником, - протянул хозяин таким тоном, словно хотел сказать: «Уж если ты играешь лодочника, то с такой ролью, как кэмбан, даже я справлюсь». Тут же он дал понять, что нисколько не обольщается насчет драматического таланта Тофу: - Трудно было тебе играть лодочника?
Тофу, кажется, не рассердился. По-прежнему сохраняя самообладание, он произнес:
-Начал я своего лодочника за здравие, а кончил за упокой, хоть и сам выбрал эту роль. Дело в том, что по соседству с домом, где собрался наш кружок, квартирует несколько девушек-студенток. Они как-то проведали, - не пойму, как им это удалось, - что состоится собрание кружка, пробрались под окна нашего дома и стали слушать. Я читал свою роль с большим вдохновением, как заправский артист, бурно жестикулируя. Я настолько вошел в роль, что подумал: «Теперь пойдет как по маслу», и в этот самый момент… По-видимому, я слишком перестарался, и студентки, которые до этого кое-как терпели, наконец не выдержали и громко расхохотались. Не приходится говорить, как я растерялся, смутился и, сбитый с толку, уже ни за что не мог продолжать. На этом нам и пришлось разойтись.
Я не мог удержаться от смеха, когда представил себе, что у них будет называться провалом, если они считают, что на первый раз все обошлось благополучно, и невольно замурлыкал. Хозяин все нежнее и нежнее гладил меня по голове. Приятно быть обласканным человеком как раз в ту минуту, когда смеешься над людьми, но в этом есть и что-то жуткое.
-О, это ужасно, - проговорил хозяин. Новый год, а он произносит надгробные речи.
-В следующий раз мы постараемся, чтобы репетиция прошла еще более успешно, потому-то я и пришел сегодня к вам. Дело в том, что мы просим вас стать членом нашего кружка и принять участие в декламациях.
-Но ведь я ни за что не сумею изобразить боли в животе, ни за что, - начал отнекиваться мой флегматичный хозяин.