Раса: человек, даргардец
Уровень: 1
Класс: нет
Основные характеристики:
Сила— 10
Телосложение— 15
Ловкость— 20
Интеллект— 5
Воля— 5
Харизма— 15
Мудрость— 10
Удача— 10
Жизненная Энергия— 150
Мана— 50
Выносливость— 150
Броня— 0
Навыки:
Торговля— 10
Красноречие— 10
Атлетика— 1
Акробатика— 1
Опознание— 1
Бонус к ловкости и харизме обернулся мне понижением очков интеллекта и воли. Такова особенность этого народа.
Скомандовав 'Далее', я уткнулся в строчку, призывавшую меня выбрать ник. А что тут думать? Мой основной ник на виртуальных просторах — Лисандр, слегка измененное имя Александр. Моего почившего воителя звали именно так. Удалили его, я уверен, совсем недавно, а значит, этот ник должен быть еще свободен. Игроки часто выбирают себе сложно произносимые или длинные имена, поэтому при разговорах и особенно в бою имена часто сокращают. Например, воина моего чаще всего называли просто Лисом. А теперь так будут звать только что созданного персонажа. Для выбранного мною класса ник просто шикарный! Продиктовав системе выбранное имя и снова выбрав команду 'Далее', я перевел дух. Все‑таки существовала небольшая вероятность того, что кто‑нибудь успеет его занять. Но полыхнувшая светом надпись 'Поздравляем! Ваши приключения в мире Альтреи начинаются!' меня окончательно успокоила. Я отдал команду 'Вход', и население Альтреи увеличилось на одного жителя…
Щурясь от яркого солнца, я озирался посреди большой поляны, на которой только что появился. От небольшого пяточка, присыпанного желтым песком, куда‑то вела узкая тропинка. Место рождения игроков. Таких мест по всей Альтрее — тысячи, и все они расположены в довольно глухих местах, чтобы дать возможность новичкам спокойно набрать хотя бы пару уровней. Давненько я не появлялся в этой игре. Мне показалось, или мир стал еще реалистичнее? Невысокая, чуть выше моего колена густая трава колыхалась от ветра. Все лесные звуки и даже запахи говорили мне о том, что я нахожусь в настоящем лесу. Присев на корточки, я зачерпнул горсть песка и стал медленно разжимать кулак, выпуская его тонкой струйкой. Просто потрясающая детализация, видна каждая песчинка! Определенно, за прошедшие годы игра стала еще лучше и сейчас ее уже невозможно отличить от реальности. Слышал, в последнее время участились случаи, когда игроки сходили с ума, начиная путать виртуальность с реальным миром. Начинаю понимать, почему. Все те игры, которые попадались мне в последнее время, заметно отличались в худшую сторону по качеству детализации. Даже мне, работавшему в свое время в этой индустрии, трудно представить себе вычислительные мощности, обслуживающие всю эту красоту. Порядком я отстал от прогресса после своего выхода на пенсию… Ладно. Как‑нибудь зайду еще сюда хотя бы ради того, чтобы полюбоваться на местные пейзажи. Сейчас главный вопрос в том, зачем же все‑таки меня сюда засунули? Команда 'Выход'!.. И тут мне стало по — настоящему страшно. Я по — прежнему стоял на все той же поляне, все так же шумел ветер, и где‑то вдалеке слышалось пения птиц. Раз за разом я повторял всю ту же команду. Ничего не происходило. Этого не могло, просто никак не могло быть! Главнейшее требование системы безопасности заключалось в том, что игра обязана была мгновенно учитывать желание пользователя покинуть ее и моментально осуществить его желание. Если отказ выпустить меня из предыгрового пространства еще можно было объяснить вмешательством программистов 'Неракона', то в внутри игры — никак нет. Ни в одной игре просто не существует механизмов для такого вмешательства, уж я‑то знаю! Если бы была возможность нарушить первое правило безопасности в виртуальности, то 'Альтрею' попросту прикрыли бы, не взирая на недовольство миллионов игроков и многомиллиардные потери, и сделала бы это сама корпорация. Но я по — прежнему находился в центре посыпанного песком участка и в растерянности разглядывал ведущую от него тропинку. Я медленно двинулся по ней. А что еще мне оставалось делать? Не успел я сделать и несколько шагов, как воздух предо мной начал светиться, и вскоре он уже ослепительно сиял. А еще через мгновенье внутри сияния материализовалась фигура, одетая в белый балахон. Низкий капюшон наполовину скрывал маску, словно сделанную из ртути. Ага, Посланник Творца, как их называли НПС, для меня же это попросту представитель администрации игры! Раньше мне не доводилось их встречать, но каждый игрок знал, как они выглядят. И кое‑кто сейчас ответит на мои вопросы!
— Здравствуй, Александр, — лишенным всяких эмоций голосом произнесла сияющая фигура. — А, черт, погоди минуту! — тут же добавила она и спустя несколько секунд продолжила голосом Николая:
— Вот, так‑то лучше. Ну и голосочки у этих страшилищ! Ни эмоций, ни даже пола не определишь, кто говорит, у самого аж мурашки по коже! У тебя, конечно, есть ко мне пара вопросов. Да уж, как же им тут не быть, — послышался его нервный смешок. — Мне надо тебе кое‑что объяснить. Давай‑ка лучше присядем.
Не знаю, что он сделал, но рядом со мной появился стул. Устав удивляться, я молча сел на него и выжидательно уставился на фигуру в белом, умастившуюся на такой же предмет мебели.
— Так, надо с чего‑то начать…
— Коля, — оборвал я его. — Мы с тобой сто лет знакомы…
— Тридцать два, — поправил он. — Да, извини, продолжай.
— Ну так вот. Раз ты так суетишься, значит, случилось что‑то серьезное. Рассказывай.
Он тяжело вздохнул.
— У меня, как в плохом анекдоте, для тебя три новости: одна хорошая и две плохих.
— Обычно в анекдоте одна хорошая новость и одна плохая.
— Я же говорю, это плохой анекдот.
— Коля, а вот сейчас ты меня действительно напугал. Если ты начинаешь шутить во время серьезного разговора, значит, дело швах. Рассказывай уже, что случилось, не томи.
— Случилось то, что все пошло не так.
— Ага. Это я уже заметил — произнес я, обводя вокруг руками. — То есть, мы все‑таки умудрились попасть в твои хваленые три процента?
— Нет, здесь произошло кое‑что непредусмотренное. Вначале все было нормально. Ты два часа пролежал в капсуле, мы получили почти всю нужную информацию и хотели уже все сворачивать, но тут…
— Но тут — что?
— Ты…то есть, твое тело… В общем, твое сердце внезапно отказало.
Если бы я не сидел на стуле, я бы точно упал.
— То есть, я что?..
— Да, Саша. Ты умер. Вчера прошла церемония… Извини. Ничего такого не должно было случиться. Никакой нагрузки на твой организм из‑за наших действий не было. Просто сердце. Волнение, годы… Прости.
— За что прощать‑то? — выдавил я из себя.
— Как за что? Я же тебя туда протащил. Мог бы выбрать кого‑нибудь другого, и все не закончилось бы вот так… — он неопределенно махнул рукой.
— Погоди. Мне нужно пару минут подумать.
Я откинулся на неудобном стуле и закрыл глаза. Вот это и случилось. Я…вернее, мое тело, умерло. До чего странная мысль! Не сказать, что предстоящая смерть меня так уж сильно пугала. В моем возрасте люди относятся к ней по — другому. В лучшем случае у меня бы оставалось еще несколько лет, в течение которых я постепенно бы дряхлел и окончательно превратился в старую развалину, не способную даже передвигаться без чужой помощи. Нет, решение принять участие в эксперименте было верным. Если бы все получилось, то в конечном итоге меня ожидало бы новое тело и совершенно новая жизнь в мире будущего. Ради такого стоило и рискнуть. Тем более, что раньше и шанса такого ни у кого не было. Если бы все получилось… Минуту, а что у нас все‑таки получилось? Я открыл глаза.
— Ты вроде бы говорил, что есть одна хорошая новость?
— Да, — встрепенулся Николай. — У нас все вышло, как видишь. Вернее, почти все. Твоя душа должна была храниться в том мире без времени. Если бы даже прошли века, ты бы этого не заметил. Это должно было оградить разум от безумия. Но мир оказался не полностью готов. Когда твое сердце отказало, мы приняли решение довести эксперимент до конца и переместить твою душу туда. Мы не обладали полной информацией, мы шли на риск. Хранилище оказалось не готовым принять твою душу. Уже через несколько часов оно начало разрушаться. И тогда мы решили попробовать поместить тебя в игру. Я же помню, как мы с тобой мечтали, что когда‑нибудь наступит день, и уставшие от жизни старики будут уходить в виртуальные миры. Вычислительных мощностей игры должно было хватить. И Альтрея выдержала! Прежний твой аккаунт пришлось удалить, уж извини.
— Понятно…
— Зато теперь у нас есть потрясающие результаты эксперимента! — в голосе моего старого друга появился энтузиазм. — Общественность пока еще не оповещали. Результаты все‑таки не совсем те, которых мы ожидали. Но мечта, наша с тобой мечта, теперь стала реальностью!
— Да… Только теперь надо как‑то свыкнуться с этой мыслью.
— Если подумать, то на самом деле в случившемся нет ничего ужасного. Просто я не знал, как ты все это воспримешь. Посуди сам: мы хотели хранить души людей словно в анабиозе. Уснул в вирткапсуле, оказался в пустоте, и через миг ты уже в новом теле, хотя в реальном мире прошло несколько десятилетий. А тут новая перспектива! Вместо Хранилища — огромный живой мир, в который многие игроки мечтают переселиться навсегда! Мы добились даже большего, чем хотели. Нам понадобится время, чтобы довести до ума Хранилище, и после этого своим будущим клиентам мы будем предоставлять выбор: оно, или любой игровой мир. Это победа, Саша!
— Что ж, поздравляю, — сухо ответил я.
— Извини, увлекся. Послушай, если хочешь, со временем мы сможем вернуть тебя в Хранилище.
— Да нет, ничего. Просто слишком неожиданно все вышло.
Я снова откинулся на стуле. Слишком неожиданно… Так ли это? Завершающая стадия эксперимента началась бы не сейчас, а на неделю — другую позже. Что бы это дало? Ничего. Еще несколько недель мучительного ожидания. Я очень давно к этому готовился, все свои земные дела я завершил, завещание давно уже составлено… Нет, так вышло даже лучше. Да еще вместо нескольких мгновений в Хранилище у меня будут годы в Альтрее. Я уже испытал на себе состояние безвременья. Для меня прошли мгновения, но за это время в реальном мире меня уже успели похоронить. Если бы прошло пара веков, я бы точно так же этого не заметил. Вот так сразу оказаться в столь далеком будущем — вот это было бы неожиданным. А внутри игры с помощью Инфосети я смогу следить за тем, что происходит в реальности. К тому же, вместо унылой бесконечной локации меня ожидает огромный интересный мир, почти ничем не отличающийся от настоящего. На моем лице начала медленно расползаться улыбка. Я посмотрел на фигуру в белом.
— Да, ты прав. Это победа.
— Вот и я о том!
— Как там мои восприняли? Что ты им рассказал? — поинтересовался я.