– Я мог бы рассказать им кое‑что, а выводы пусть делают сами.
– Сколько?
– Но говорить я буду напрямую с генералом Райнхардтом Волтерсом. С ним, и ни с кем другим.
– Сколько?
– Пятьдесят тысяч эскудо.
– Рехнулся, что ли?
Пако прикрыл глаза: мол, на глупости не отвечаю. Руй что‑то обдумал и кивнул.
– Решил, что все кончено? – тихо спросил он. – Пора выбираться отсюда?
– Мне – да, – сказал Пако. – Ты здешний.
– Прикупить землицы – об этом ты мечтаешь?
Пако пожал плечами. Разумеется. Вернуться в Галисию. Довольно с него продавать воду в Алфаме, как было перед войной. Пако заключает сепаратный мир.
Португалец велел ему сидеть на месте и никуда не уходить. Он бегом спустился по ступенькам и помчался по улице, прыгая через выбоины тротуара. Поспешно миновав английское посольство, он устремился прямиком к немецкому. Ему казалось, легкие его превратились в жалкие тряпочки от такого бега, он едва сумел пробормотать что‑то привратнику и чрезвычайно корректной женщине в приемной. Стоял перед ее столом, пот ручьями лил с него на пол, а женщина, поочередно напрягая крепкие обнаженные икры, поднималась наверх. Через несколько мгновений она спустилась до середины лестницы и, чтобы не утруждать себя лишним спуском и подъемом, поманила португальца рукой. Руй, пока сообщал Волтерсу новости, инстинктивно держал свою шляпу на том самом месте, где привык держать руки фюрер. Брови генерала приподнялись, когда тот услышал, что инглеза соврала, а когда он услышал цену, последовал взрыв.
– Пятьдесят тысяч эскудо, чтобы выяснить, почему англичанка соврала! – во весь голос ревел Волтерс. – Сколько из них достанется тебе?
– Ни монетки, клянусь вам. Ни единой монетки.
– Приведи его.
Фосс почувствовал: что‑то происходит. При сорокаградусной жаре чувства обостряются, слышно каждое движение в коридоре. Приоткрыв дверь, он в щелочку видел, как секретарша выскочила из кабинета Волтерса и начала спускаться по лестнице. Назад она поднялась в сопровождении истекавшего потом Руя. Фосс ждал. Вот и Руй вышел из кабинета, простучали поспешные шаги по лестнице. Фосс подошел к окну и проследил, как португалец выскочил за ворота и понесся по улице ду‑Пау‑де‑Бандейра. Никогда на памяти Фосса его агент не переходил на бег. Он вновь всмотрелся в дверную щель. Волтерс прошел по коридору в комнату с сейфом и вернулся с толстой пачкой купюр в руках. Срочные расходы.
Вернувшись к окну, Фосс закурил, затянулся так глубоко, что стены с обеих сторон надвинулись на него. Он ждал целую вечность – двадцать минут. Португалец возвращался, изо всех сил торопя Пако, но уж Пако, это Фосс точно знал, бегает не быстрее черепахи.
Когда эти двое поднялись по лестнице, Фосс за их спиной проскользнул в коридор. Он видел, как Руй постучал в дверь Волтерса, на всякий случай придерживая Пако за руку. Ценная информация, очень ценная. Пако через плечо обернулся на Фосса, и достаточно было этого стыдливого взгляда, чтобы Фосс понял все, что ему требовалось знать.
Он не вернулся в свой кабинет. Прошел напрямую к лестнице и вышел на улицу, на варварскую жару, заставляя себя отмерять одинаковые, спокойные с виду шаги. Выскользнул за ворота, небрежно кивнув охраннику, и лишь в тот момент, когда ступил на камни мостовой, услышал позади оклик. Оглядываться не имело смысла. Он пустился бегом, врубаясь в загустевший воздух.
Он мчался вниз по улице ду‑Сакраменту‑а‑Лапа, солнце огненными иглами пронзало пиджак и рубашку на его спине, волосы взмокли от пота.
За спиной грохотали ботинки. Фосс пригнул голову и припустил, сильнее работая коленями, отталкиваясь стопами от мостовой. На углу показался трамвай, спускавшийся с горки вниз, к английскому посольству.
Фосс помчался вперед, к перекрестку, и выскочил, раскачиваясь из стороны в сторону, как раз позади уходящего трамвая. Помчался вслед за ним между двумя серебряными полосами рельс, нагоняя трамвай, громко скрипевший тормозами. Вот уже сине‑красно‑белый «Юнион Джек» вплывает в поле его зрения, но тут из немецкого посольства выскочила еще одна группа людей и устремилась ему наперерез. Они успеют перехватить его у посольства, прежде чем ворота распахнутся, тем более что местный охранник в такую жару просто не поймет, почему ворота перед Фоссом нужно открыть сию же минуту. Фосс нагнал трамвай. Двое босоногих мальчишек свисали с задней площадки, в изумлении таращась на иностранца. Фосс выбросил вперед руку, промахнулся, сделал вторую попытку, ухватился за поручень. Ноги мгновение беспомощно болтались в воздухе, покуда не нашли себе опору. Фосс прижался разгоряченным лицом к окну трамвая, там, внутри, пассажирка испуганно отшатнулась, толкнула в бок свою соседку, и та, обернувшись к окну, уставилась на Фосса. На какое‑то время трамвай укрыл Фосса от преследователей, и, лишь когда трамвай замедлил ход, чтобы свернуть налево, те, кто бежал позади, поняли, что произошло, и заорали, приказывая второй группе бежать в другую сторону. Трамвай, ускоряясь, ехал под горку. Один из преследователей упал, другой споткнулся о его распростертое тело, остальные еще бежали вниз, но скоро сдались.
Кардью обещал Анне подогнать автомобиль к главному входу «Шелл». Он присматривал за ней, это Анна понимала. Опекал ее. Обоих напугало известие о том, что Сазерленд вышел из строя, но твердая рука Роуза тут же дала себя знать. Анна чувствовала себя на коротком поводке. Не то чтобы ей не доверяли, но она была неизвестной величиной, которую Роуз предпочитал исключить из уравнения. Вот почему Анна зашла в дамский туалет и, выйдя оттуда через черный ход, прямиком направилась в Сады Эштрела, к той церкви. Она снова вошла в квартиру Фосса, убедилась в том, что фотография вернулась на свою полку, проверила расческу: кто‑то похитил ее волос. Присев на валик дивана, поддернув платье до самых бедер, чтоб было прохладнее, Анна закурила, вытряхивая пепел в окно и осматривая площадь между Садами и Базиликой. Было самое начало шестого.
Трамвай остановился напротив станции Сантуш. Фосс выпрыгнул на мостовую. На миг его соблазнил вид лайнеров и грузовых судов в доке – нельзя ли там спрятаться, быть может, «зайцем» покинуть страну? Но нет, слишком велик риск попасться в руки портовой полиции, которая сдаст его Службе государственной безопасности, лучше уж затеряться в лабиринте улочек в районе Алфама, спрятаться до вечера, когда можно будет связаться с Сазерлендом.
Трамвай, как видно, решил заночевать здесь. Фосс огляделся в поисках такси – тоже редкость в бедном квартале Лиссабона, бензин‑то подорожал. Пропотевшая под пиджаком рубашка липла к телу, словно вторая кожа. Фосс переложил содержимое карманов пиджака в карманы брюк, не спуская при этом глаз с дороги в Лапа, откуда могла явиться погоня. Попытался припомнить, был ли возле посольства автомобиль. Нет, вроде бы все дорожки пустовали. Наконец‑то трамвай неторопливо тронулся с места, как раз в то мгновение, когда Фосс услышал визг шин, цеплявшихся за раскаленные камни. Он запрыгнул на подножку трамвая, всем телом надавил на закрывавшуюся заднюю дверь. Черный «ситроен», собственность германского посольства, до отказа набитый людьми, несся по улице, два колеса на мостовой, два на тротуаре.
Медленно, мучительно медленно трамвай отъезжал от станции Сантуш. Электричества ему, что ли, не хватает, все утекло в Тежу? Посольский «ситроен» обогнал его, двое мужчин высунулись из боковых окон, всматриваясь внутрь трамвая. Фосс присел. Внезапно трамвай разогнался, выезжая из Мадрагоа в Байру‑Алту. Если удастся доехать на трамвае до кварталов старого города, он спасен, в жизни его не найдут среди переулочков и проходных лестниц, ташкаш – пивных и магазинчиков, в плотной толпе и суматохе раннего вечера.