Маргарет проводила родителей Джонатана грустным взглядом. Они ведь даже не успели толком познакомиться! Но, может быть, это и к лучшему. Вдруг бы они ей очень понравились? Хватит с нее на сегодня потерь.
– А мы, пожалуй, останемся! – заявила миссис Бредшоу. – Если ты не против, Маргарет, мы с отцом прогуляемся по городу. Надеюсь, сегодня мы поужинаем все вместе?
– Да, мама, конечно, – почти не слыша ее, ответила Маргарет.
– Только прошу тебя: не исчезай так же стремительно, как этот твой Джонатан! Нам еще о многом нужно поговорить. – В голосе миссис Бредшоу звучала тревога.
Маргарет бросила на нее сердитый взгляд – только причитаний матери ей не хватало!
– Номер заказан и оплачен, так что я останусь до воскресенья. Не хочу возиться с перерасчетом, мама.
– Я всегда знала, что ты умная девочка, Маргарет! – довольным тоном заявила миссис Бредшоу и запечатлела на лбу дочери поцелуй.
– Ты все равно лучше! – тихо шепнул ей отец, нежно обнимая.
Маргарет грустно улыбнулась, но все же благодаря поддержке отца ей стало легче. Как приятно знать, что хоть кто-то любит тебя, не обращая внимания на то, что и как ты делаешь! Маргарет помахала рукой удаляющимся родителям и выжидательно посмотрела на подруг. Келли и Салли молчали. Маргарет не выдержала первой.
– Ну, что скажете? – сердито спросила она.
Салли пожала плечами.
– А что тут говорить?
– Ты ведь уже все для себя решила! – поддержала ее Келли.
– Но вы же хоть что-то думать должны обо всем, что тут случилось! – возмутилась Маргарет.
Салли опустила голову, не решаясь смотреть подруге в глаза. Она чувствовала свою вину за то, что Хоули узнал так много о личной жизни Маргарет, да еще и явился на этот обед!
– Прости, это все из-за меня, – пробормотала она.
– Какие глупости! – взорвалась Маргарет, которой необходимо было каким-то образом избавиться от негативных эмоций.
– Нет, правда, если бы я не сказала Хоули о пари, если бы не пригласила его на помолвку…
– Слишком много «если бы»! – резко оборвала ее Маргарет. – Не хочу и слышать о том, что ты в чем-то виновата!
– А кто же тогда? – робко спросила Салли.
– Не знаю! Никто не виноват, просто мы с Джонатаном по-разному понимаем, что значит любить. Я хотела помочь ему, он же предпочел свою гордость. Ну что ж! Я тоже не собираюсь ползать перед ним на коленях и умолять вернуться. Пусть Джонатан носится со своей гордостью, у меня она тоже есть. Жила же я до этого без мужчины? В смысле без постоянного мужчины, – быстро поправилась Маргарет, поймав ехидный взгляд подруг, – проживу и дальше!
– Интересное кино получается! – усмехнулась Келли. – Значит, ты сможешь прожить без него, да?
– Да! – твердо ответила Маргарет.
– А кто клялся нам, что не видит больше жизни без Джонатана? Кто говорил, что Джонатан для нее все, и даже больше, чем все?
– Это значит только одно: даже лучшие из нас могут ошибаться! – с достоинством ответила Маргарет и задорно улыбнулась.
Подруги лишь покачали головами: их пугали эти странные и слишком резкие переходы от вселенской скорби к истеричному смеху. Это было не нормально и не похоже на Маргарет!
– Ладно, так что ты собираешься делать дальше? – осторожно спросила Келли.
– Жить! Научусь снова радоваться тем вещам, которым радовалась до того, как в моей жизни появился Джонатан. Научусь снова быть сильной и уметь выживать без мужчины. Научусь снова бросаться на мужчин и перемывать потом им косточки в вашей компании.
– Что-то мне кажется, что тебя эта перспектива не слишком радует! – недовольно заметила Келли.
– Конечно же не радует! – возмутилась Салли. – Ты просто не знаешь, что значит терять любимого человека! И я надеюсь, никогда не узнаешь…
– Ты любишь Хоули? – тихо спросила ее Маргарет.
Салли отвернулась от подруг, стараясь скрыть слезы. Она немного помолчала, а затем, резко вдохнув, ответила:
– Да!
– Тогда ты должна ненавидеть меня. – Маргарет опустила голову.
– Может быть, мы с тобой стали квиты? – с трудом улыбаясь, спросила Салли. – И потом, мне сейчас кажется, что я любила не настоящего Стефана, а фантом, созданный моим воображением… – Она помолчала, прислушиваясь к себе. – Да, это именно так.
– Тогда я тоже любила фантом. Так что не о чем сожалеть! – твердо сказала Маргарет.
– Я очень тебя люблю и не хочу делать тебе больно, – вступила в разговор Келли, – но ты должна быть честной с собой, иначе тебе будет лишь хуже и хуже день ото дня.
– И в чем же я себя обманываю?
– Скажи, только честно: как бы поступил Джонатан, если бы узнал о предательстве друга?
– Разорвал бы с ним все отношения!
– Отлично! А теперь, Маргарет, я буду говорить то, что ты и так знаешь, но в чем не хочешь самой себе признаться: Джонатан счел твое вмешательство в его жизнь предательством. Он самостоятельный, слишком самостоятельный, и считает, что станет слабее, если примет помощь из рук женщины. Джонатан уверен, что это он должен тебя оберегать от всех случайностей и неприятностей, а если ты уберегла его, это значит только одно: он оказался слаб. А сказать мужчине, что он слаб, еще хуже, чем предать его!
– Джонатан думал так же? – напряженно спросила Маргарет, чем и выдала себя с головой: Джонатан был ей не так безразличен, как она хотела показать.
– Если бы он думал, то был бы сейчас здесь! – фыркнула Келли.
– Да, Маргарет, если проводить логический анализ того, что творилось в голове твоего жениха, получается все очень четко и конкретно, – поддержала подругу Салли. – Но это только если подходить логически. А кто из нас в силах думать логично, когда речь идет о чувствах?
Маргарет молча кивнула.
– Может быть, тебе стоит просто немного подождать? Джонатан хороший полицейский, а значит, в ладах с головой, додумается же когда-нибудь до того, что был не прав! – осторожно предложила Келли.
– Но мне уже нет никакой разницы! – воскликнула Маргарет. – Я больше не хочу думать о Джонатане Тише! Если ему так дорога его мужская гордость – пожалуйста! Многие мужчины забывают о том, что у женщин тоже есть гордость!
Маргарет выдохлась и замолчала. Глаза потухли, и взгляд словно остекленел. Потянулись долгие мгновения напряженного молчания. Наконец Маргарет встрепенулась.
– Все! Хватит об этом! Больше не хочу думать и говорить о Джонатане. Это был полезный опыт в моей жизни и хватит об этом! Лучше скажите: вы останетесь на ночь?
Подруги переглянулись и дружно кивнули. Они понимали, что не стоит оставлять Маргарет сейчас одну, мало ли что может прийти ей в голову.
– Вот и хорошо! – с облегчением выдохнула Маргарет. – А то мне еще предстоит выдержать бой с мамой… Я рада, что мне будет к кому сбежать пожаловаться.
– Ты зря так о матери! – попеняла ей Келли. – Мне кажется, что она тебя отлично понимает, просто не знает, как с тобой нормально поговорить: вроде бы ты и взрослая женщина, но для нее-то все равно ребенок!
Маргарет удивленно посмотрела на подругу.
– Что это ты бросилась на защиту моей мамочки? Вы же с ней сцепляетесь при каждом удобном случае! Даже сегодня вы уже спорили о чем-то!
– Эти разговоры доставляют нам обеим удовольствие, – парировала Келли. – Миссис Бредшоу не в пример тебе умная женщина, имеющая тонкий вкус. Я всегда очень внимательно прислушиваюсь к ее мнению и пожеланиям. И она это знает. Кстати, твоя мама пристально следит за всеми моими коллекциями. Я ее считаю лучшим критиком!
– Вот это да! – воскликнула Салли. – А нам-то казалось, что вы терпеть друг друга не можете!
– Первое впечатление обычно бывает обманчивым, – назидательным тоном сообщила Келли.
Салли покраснела и опустила голову.
– О господи! – Келли всплеснула руками. – Тебе теперь что ни скажи, ты все принимаешь на свой счет! Да не виновата ты ни в чем! Маргарет тебе же сама только что сказала. Ну кто мог знать, что этот Стефан окажется подонком? И потом, ты же про пари рассказала до того, как Маргарет попросила об этом не говорить?
– Конечно.
– Ну вот!
– Просто на первом свидании мы заговорили о том, как странно иногда начинается любовь. Вот я и рассказала об этом пари. Я еще тогда увидела, как блеснули глаза Стефана, но подумала, что это от другого… – Салли вновь смутилась.
– Ладно, – Маргарет вздохнула, – вывод прост: мы все получили отличный опыт. Теперь же предлагаю сделать вид, что ничего не было.
– Нет, Маргарет, ты не права! – решительно воспротивилась Келли. – Что же это за опыт, если через пять минут о нем забыть?
– Уговорила. Тогда я прошу вас хотя бы не поднимать при мне эту тему.
– Если ты сама не захочешь, мы никогда не будем об этом говорить, – пообещала Салли.
– Только я бы тебе все же посоветовала обратиться к психотерапевту, – сказала Келли.
Маргарет покачала головой.
– Почему нет? – полюбопытствовала она.
– Потому, что я не хочу слышать то, что он, скорее всего, скажет мне!
Маргарет поднялась из-за стола.
– Простите, девочки, но мне нужно еще уладить несколько дел. Например, отменить праздничный ужин. Вы не будете против, если мы вечером просто посидим за столиком? То есть без шариков, свечей и торта?
– Нет уж, торт, будь так добра, оставь! – потребовала Келли, всеми силами стараясь вызвать улыбку на лице подруги.
– Хорошо, оставлю! – Маргарет вымученно улыбнулась и пошла прочь.
– О чем это она? – тревожно спросила Салли, когда подруга отошла на приличное расстояние.
– Я так понимаю, они с Джонатаном заказали огромный торт, чтобы отпраздновать помолвку. И Маргарет хотела оказаться от такого чуда! Представляешь, нежный бисквит, безе, гора сливок…
– Келли, я говорю вовсе не о еде! – сердито прервала ее Салли, возмущенно наблюдая, как Келли кладет себе на тарелку салат. – Это только ты можешь в такой ситуации спокойно продолжать пиршество!
Келли пожала плечами и, чуть подумав, положила на тарелку кусочек ветчины.
– Ну не пропадать же всему этому! – ответила она. – А у меня нормальный аппетит человека, который не смог с утра как следует позавтракать, да еще и был вынужден несколько часов трястись в автобусе. Так что ты хотела узнать?
– Что Маргарет имела в виду, когда сказала, что она не хочет слышать слова психотерапевта?!
– О, все просто! – Келли мстила подруге за нелестный отзыв.
– Прекрати, пожалуйста! – потребовала Салли. – Разговор серьезный, а ты шутки шутишь!
– Не сердись так! Представляешь, что будет, когда Маргарет придет к врачу и расскажет всю эту историю?
– Если честно, слабо, – призналась Салли.
– Он просто скажет, чтобы Маргарет не выдумывала всякую глупость про гордость и тому подобное, а шла к Джонатану и призналась в том, что любит его! Но ведь Марго гордячка и ни за что не сделает первый шаг!
– А зря, – тихо сказала Салли, – они же оба так несчастны…
– Знаешь, пока они сами не поймут, что делает их несчастными, мы ничего не сможем изменить.
Маргарет нервно поправляла волосы. Она хотела выглядеть безукоризненно, чтобы у матери не было лишнего повода придраться. Все же они давно не говорили серьезно, и по опыту Маргарет знала, что подобные разговоры ничем хорошим не заканчиваются. Еще не было случая, чтобы они с матерью после разговора по душам не поругались как минимум на три месяца.