— Ну, я бы не сказал, что как мешок.
— Ты тогда надо мной все время смеялся.
— Ничего я не смеялся. Мне очень нравилось… тебя ловить и вытаскивать из воды.
— Смеялся-смеялся. Я это хорошо помню. А я чувствовала себя такой неуклюжей, как корова на льду…
— Почему ты это вспомнила?
— Когда я на тебя сегодня смотрела, мне это и вспомнилось. — Она лукаво улыбнулась. — Считай, что сегодня я тебе отомстила!
— Какая ты злопамятная!
— Да, я такая!
— Месть действительно была ужасной, — сказал Джереми. — Но мне понравилось. Особенно тот момент, когда я протаранил сугроб, а ты потом вытаскивала снег из моей шапки и у меня из-за шиворота… Наверное, я мазохист.
— Мне тоже понравилось, — рассмеялась Саманта. — Ты замечательно смотрелся, когда у тебя все лицо было залеплено снегом, только кончик носа торчал. Кстати, тебе нужно срочно переодеться во все сухое и выпить горячего чаю с эликсиром. Пошли скорее. — И она ускорила шаг.
— Это было одно из самых замечательных утр в моей жизни, — сказал Джереми в спину Саманте.
Она обернулась к нему с улыбкой, от которой его сердце стало таять, как мороженое на солнце.
— Послушай, Саманта… — начал он, — я все хочу тебя спросить: а где этот твой лесоруб-охотник?
— Кто?
— Ну, тот парень, за которого ты собралась выходить замуж. Он что, куда-то уехал?
— Ах, вот ты о чем. — Саманта рассмеялась. — Не знаю. Может, уже уехал, может, еще не приехал.
— Как это?
— Дело в том, что я еще не решила, кто именно из охотников и лесорубов достоин такой чести. Я же тогда пошутила. Ты что, не понял?
— Понял, — сказал Джереми, восторженно глядя на Саманту, которая шла впереди и весело размахивала руками.
У порога их встретила Каролина, изо всех сил старающаяся скрыть, что она вне себя от обиды или даже от ярости.
— Куда это вы запропастились? — спросила она. — Я тут умираю со скуки.
— Мы катались на лыжах, — ответила Саманта. — Ты еще спала, когда мы уходили, и мы решили тебя не будить…
— На лыжах? — переспросила Каролина. — Что-то я не вижу никаких лыж.
— Лыжи в сарае, а перед тобой — чемпион по скоростному спуску на гоночных лыжах с торможением носом и лбом, — раскланялся Джереми.
— Может, ты тоже хочешь покататься? — спросила Саманта Каролину. — Я бы с удовольствием сходила еще разок. Только отдохну немного.
— А я? — спросил Джереми.
— С тебя на сегодня хватит. Иди быстро переодеваться и пить чай.
Каролина смотрела то на Джереми, то на Саманту, раскрасневшихся, довольных, улыбающихся, и с трудом выдавливала из себя улыбку.
— Да нет, я, пожалуй, обойдусь без лыжной прогулки, — отказалась она. — Да и ты, наверное, устала.
— Если и устала, — сказала Саманта, — то потому лишь, что приходилось то и дело вытаскивать Джереми из сугробов, в которые он постоянно норовил воткнуться головой.
— Я все слышу! — прокричал Джереми, поднимавшийся по лестнице.
— Ладно, я тоже пойду переодеваться. А потом подумаем, чем сегодня заняться.
Войдя в свою комнату, Саманта увидела букет красных хризантем, который стоял в вазе на подоконнике. Значит, снова приходил посыльный. И снова никаких объяснений. Она на всякий случай подошла и раздвинула цветы. Нет, никакой карточки. Как все это странно…
Красные хризантемы. Что-то в этом есть необычное. Саманта села и задумалась. Что-то здесь не так. Она не могла объяснить это странное чувство, которое у нее возникло, когда она увидела красные хризантемы. Это очень редкие цветы. Хризантемы чаще всего бывают желтые или белые. Она никогда раньше не видела таких ярко-алых хризантем. Наверное, это неспроста…
Тут Саманта почувствовала, что начинает замерзать в промокшей водолазке, и отправилась в душ. Она подумает над этой загадкой позже.
Саманта была очень довольна, когда Джереми, нерешительно переминаясь с ноги на ногу, спросил у нее, не будет ли она возражать, если он останется здесь еще на недельку, до Нового года.
— Я, конечно, перееду в гостиницу, нельзя же злоупотреблять вашим гостеприимством. Понимаешь, я тут один материал интересный раскопал… Вернее, только начал копать. Но, думаю, из этого получился бы целый цикл статей.
— Что за материал? — спросила Саманта заинтересованно.
— Легенды. Мне тут на днях твоя мама рассказала легенду о старухе с ножницами… Впечатляет.
— Это о той, которая ходила по городу в лохмотьях и с огромными ножницами и которую никому не удавалось поместить в приют или хотя бы приодеть получше? Но это же не легенда. Это было на самом деле. Лет пятьдесят назад.
— И то, что ее все боялись, потому что тот, возле кого она со зловещим видом перерезала что-то невидимое, немедленно заболевал и мог даже умереть? Это тоже правда?
— Возможно. — Саманта пожала плечами. — Так говорят.
— Вот это и интересно. «Легенды и были северного края». Или что-то в этом роде. С местным колоритом, историческими фактами и рассказами очевидцев.
— Классная идея! — воскликнула Саманта. — Я даже знаю, к кому можно обратиться за рассказами. И даже сделать фотографии. Например, старый Макартур выглядит очень даже живописно: высокий худой старик с густыми бровями и длинным носом. Он знает множество легенд. Только его трудно разговорить.
— Трудности меня не пугают, — сказал Джереми, с улыбкой глядя на Саманту. Ему понравился энтузиазм, с которым она отнеслась к его затее.
— А Каролина? — спросила Саманта. — Она тоже остается? Тебе же понадобится фотограф.
— Я сам себе фотограф, — возразил Джереми.
— Конечно, и речи быть не может о том, чтобы переселиться в гостиницу. Да мои родители на тебя смертельно обидятся за такие мысли! И потом, спешить-то некуда. Сейчас же рождественские каникулы. Так?
— Да. Материал я отправил, и у меня уже второй день отпуска.
— Значит, для начала мы хорошенько отдохнем, — провозгласила Саманта. — Я надеюсь. Каролина тоже останется. Хотя бы еще на несколько дней. У нас в это время всегда бывают гости, и мы привыкли проводить рождественские каникулы шумно, весело и большой компанией.
— Здорово, — сказал Джереми.
— Ты еще не катался на коньках, — лукаво произнесла Саманта. — На лед, правда, падать больнее, чем в сугроб.
— Я не собираюсь падать! Я все детство провел на роликах. Не думаю, что коньки сложнее.
— А еще есть подледная рыбалка. По мне, это, конечно, сомнительное удовольствие.
— Твой брат рассказывал об этом с таким восторгом, что мне сразу же захотелось попробовать.
— Ну вот! Попробуешь! Когда еще тебя занесет в наши суровые края. Надо, чтобы впечатлений хватило на всю жизнь.
— Ну, может, когда-нибудь и занесет. Мне здесь понравилось. И что самое странное, я давно перестал мерзнуть. Вчера даже ходил без шапки.
— Кто бы мог подумать! — воскликнула Саманта. — А вот без шапки ходить не советую. Твои мозги еще нужны человечеству.
Каролина после некоторых колебаний и уговоров — впрочем, совсем недолгих — тоже решила остаться в Гроссвиле.
— Вообще-то я собиралась с друзьями в Лас-Вегас, — сказала она. — Но Лас-Вегас никуда не денется.
— А Гроссвил может занести снегом или смести ураганом, — саркастически заметил Джереми.
— А что, здесь бывают ураганы? — спросила Каролина Саманту.
— Да, — кивнула та. — Но это скорее снежные бури.
— И когда будет следующая?
— Обычно они бывают ближе к концу зимы. Хотя может быть и по-другому.
— Что, это действительно жуткая вещь? — спросил Джереми.
— Самый сильный ураган был в тысяча девятьсот тридцать шестом году, — авторитетно заявила Саманта. — Тогда три фронта низкого давления: из Аляски, с гор и с океана сошлись как раз над Гроссвилом. Погибло много людей. Те, кто оказался далеко от дома. Снег, небо, горизонт — все смешалось и превратилось в сплошное месиво.
— Я и не думала, что это так опасно, — сказала Каролина.
— Если приближается ураган — лучше сидеть дома. А если он застал в пути — лучше не выходить из машины. Хотя был один случай, когда машину занесло по самую макушку и человек, сидевший в ней, задохнулся.
— Ужас какой, — прошептала Каролина.
— А что метеорологи? — спросил Джереми. — Не предупреждают заранее о приближении урагана?
— Предупреждают, конечно. В последние годы обычно обходится без жертв, не то, что раньше.
— Тогда не надо нас запугивать, — сказал Джереми.
— А вы уже испугались?
— Конечно, видишь, коленки дрожат, стоять не могу.
6
— Послушай, Каролина… — начал Джереми и замялся.
— Да? — с готовностью откликнулась она.
— У меня к тебе есть одна просьба… не совсем обычная.
— Как интересно! — с энтузиазмом воскликнула Каролина. — Я просто умираю от желания узнать, в чем дело!
Джереми с сомнением посмотрел на нее и задумался.
— Ну, говори же, — торопила его она. — Обещаю выполнить любую твою просьбу.
— Не кажется ли тебе, что это неразумно — обещать заранее, еще не зная в чем дело?
Джереми сомневался и тянул время. Он вовсе не был уверен, что стоит говорить вслух то, что он собирался сказать. Еще неизвестно, чем это обернется. От Каролины всего можно ожидать. А вдруг она проболтается? Но, с другой стороны, так больше продолжаться не может. Надо что-то предпринять — или он сойдет с ума от этого нерасторжимого треугольника, одним из углов которого оказался он, а другими двумя — Саманта и Каролина…
Совершенно непонятно, почему Саманта так вцепилась в Каролину, ведь, казалось бы, у них нет ничего общего. Одна — умная, рассудительная, обладающая прекрасным чувством юмора, а главное — естественная. Не говоря уже о том, что она невероятно красива. Так, что у него щемит сердце при одном взгляде на нее. А вторая… ну просто раскрашенная кукла! Никогда не скажет ничего путного. Лучше бы уж совсем молчала, избавив окружающих от необходимости слушать свой голосок, звучащий в слишком высоком регистре.
Нет, одернул себя Джереми, он к ней несправедлив. Совершенно несправедлив. Каролина, конечно же, не лишена обаяния, и она не такая пустышка, какой может показаться на первый взгляд. Но он совершенно не хочет сейчас ее видеть! Он хочет видеть Саманту, и только ее одну. В конце концов, ради нее он и приехал, напросившись в эту командировку. Кто бы мог подумать, что он не сможет остаться с ней наедине даже на несколько минут! Все время рядом Каролина. Утром, днем и вечером. На какие только уловки он не пускался, чтобы остаться вдвоем с Самантой, все бесполезно. Только в первый день, когда он пришел в «Лавку древностей», они смогли побыть вдвоем. Ну, еще когда катались на лыжах, но это не считается, потому что обстановка была совершенно неподходящая…
А потом появилась Каролина, и они с Самантой так прочно приклеились друг к другу, что Джереми просто диву давался. Он уже готов на крайние меры. Например, связать Каролину засунуть в рот кляп и запереть в шкафу.
С этим, пожалуй, лучше повременить. Он должен попробовать мирные переговоры. Только нужно быть осторожным, чтобы не сболтнуть лишнего. А это так трудно!