- Ты очень сердишься? - прошептал он, спрятав нос и глаза в свою шубку. Я не знал, что они такое надумают с мышеловкой.Людвиг Четырнадцатый осторожно вытащил из шубки нос и открыл глаза. Нет, это невозможно - папа Ларссон хохотал.- Ты что, не сердишься? - переспросил Людвиг Четырнадцатый.- Следовало бы, хи-хи-хи, да, пожалуй, весьма следовало бы, - смеялся папа Ларссон. - Но ты и сам не представляешь, какой ты у нас хитрый! - Он вздохнул. - А всё же нехорошо обманывать своих, - добавил он.- Я не хотел, - улыбнулся Людвиг Четырнадцатый. - Я только хотел, чтобы Лабан не причинил зла моей лучшей подруге и её родственникам.- Хорошо сказано, - заметил папа Ларссон. - Но вот мой тебе совет. Не рассказывай Лабану, что это из-за тебя он подцепил на хвост мышеловку. А то, надо полагать, он когда-нибудь тебе весьма напомнит об этом. Да, и вот ещё, - добавил папа Ларссон, - больше ты не должен играть с Туттой Карлссон. Она и её родственники отнюдь не наша компания.- Папа, - начал было Людвиг, - Тутта и я...- ...больше никогда не будете играть вместе, - решительно закончил за него папа Ларссон.- Ну почему все звери в одном лесу не могут быть друзьями! - глубоко вздохнул Людвиг Четырнадцатый.- Тоже мне философ! - сказал папа Ларссон. - Подрастёшь - поймёшь. А пока будет так, как я сказал.Людвиг Четырнадцатый подумал, что он никогда-никогда этого не поймёт. Даже когда постареет. Он понуро вышел из норы и лёг на покрытый мхом камень.Так он и лежал и думал, как ему жалко всех и самого себя.Сначала ему не разрешили играть с добрыми зверятами. Потом с ним поссорился Максимилиан. А теперь вот он больше не сможет встретиться и с Туттой Карлссон. "Лучше уж я был бы игрушкой для человеческих детей, думал Людвиг Четырнадцатый. - Тогда, по крайней мере, я каждый день виделся бы с Туттой Карлссон".Но хотя он ещё совсем не состарился, а уже и он понимал, что скоро ему захотелось бы обратно домой в лес, потому что дом для лис - это лес. Нет, он не смог бы быть игрушкой для человеческих детей.- Бедный я, бедный...- простонал Людвиг Четырнадцатый.- Какой ужасный мир! Бедный я, бедный. Мне никогда больше не будет весело.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
Людвиг Четырнадцатый очень удобно лежал в укрытии возле камня: он никому не был виден, зато сам мог увидеть всё, что хоть чуть-чуть двигалось...Любопытно, что это там жёлтенькое, словно крохотное солнышко, катится за кустами? Людвиг Четырнадцатый прищурился, будто и в самом деле посмотрел на солнышко.Нет, не может быть! Неужели он только что видел жёлтый пушок Тутты Карлссон? Интересно, что она здесь делает?- Людвиг-виг, - пропищал голосок. - Кто ви-ви-видел Людвига Чет-чет-четырнадцатого?Людвиг испугался. Как же так? Ещё узнает папа Ларссон. Тутта у самой норы.- Исчезни, - зашипел он. - Сгинь сейчас же.- Чив-чив-чего это ты такой злой? - жалобно пропищала Тутта Карлссон. Здравствуй! Ты что, больше не любишь меня?- Очень люблю! Если бы не любил, разве я говорил бы, чтоб ты сгинула, вздохнул Людвиг Четырнадцатый. - Зачем только ты пришла?- Чтобы сказать тебе, что на вас надвигается беда. Вы в опасности. Впусти меня в дом. Я не вижу тебя. Где ты?Ну что было делать Людвигу Четырнадцатому?- Я не знаю, - заколебался он. - Чужим нельзя показывать вход. Ведь это лисья нора!- Знаю, что не пин-пин-пинкубатор! А тебе можно было в курятник? Я ведь лисицами не пит-пит-питаюсь! - запищала Тутта Карлссон. - Они уже близко! Я тоже в опасности. Ну же, где вход?- Около камня, покрытого мхом, - решился Людвиг Четырнадцатый. Но Тутта Карлссон не стала дальше его слушать. Она быстро-быстро замахала своими маленькими крылышками и чуть было не прыгнула прямо на Людвига Четырнадцатого.- Идите обедать! - послышался голос мамы Ларссон из кухни. - Не хватает только Людвига.
- Ну как твой хвост, Лабан? - спросил папа Ларссон и положил себе земляничного крема из консервной банки.- Бывает хуже, - сказал Лабан, держа кверху кончик хвоста, на который мама Ларссон наклеила пластырь. - В следующий раз я покажу этим курам... Лабан вдруг умолк и, показывая лапой на дверь, добавил: - А вот и одна из них сама к нам пришла. Живая-живёхонькая, но хочет быть супом.Папа и мама Ларссоны и все их дети с удивлением уставились на незваную гостью.- Такая молоденькая! - вздохнула мама Ларссон. В норе воцарилась тишина.- Разрешите представить вам мою подругу Тутту Карлссон, - наконец промолвил Людвиг Четырнадцатый.- Тутта Карлссон! - воскликнул папа Ларссон, и кончик его носа покраснел от смущения и удовольствия. Но тут же он гневно посмотрел на Людвига: Помнится, я не так давно говорил тебе, чтобы ты не смел больше играть с Туттой Карлссон?
- А я и не собираюсь играть, - гордо ответила Тутта Карлссон вместо Людвига Четырнадцатого. - Я пришла не играть, а спасать! - Она даже ни разу не заикнулась.- Жалкий маленький цыплёнок хочет спасти самую храбрую в лесу семью лис, засмеялся папа Ларссон. - От кого же, разрешите спросить?- Прислушайтесь и принюхайтесь! - ответила Тутта Карлссон. Все лисы подняли носы.- Я, кажется, чую собаку, - сказала наконец мама Ларссон. - Это Максимилиан, - сообщила Тутта Карлссон.- А я слышу шаги и голоса, - сказал папа Ларссон.- Это люди с нашего двора, - подтвердила Тутта Карлссон. Папа Ларссон забеспокоился:- Ну-ка, рассказывай. Что случилось? Лисята завыли.- Спокойствие, спокойствие и ещё раз спокойствие! - сказал папа Ларссон. Нечего выть. Меня сотни раз преследовали, но я, как изволите видеть, цел и невредим.Но на этот раз по всему видно было, что и он испугался.- А почему, собственно, люди решили начать охоту на нас именно сегодня? снова обратился он к Тутте.- Им кажется, что вокруг нашего курятника разгуливает уж слишком много лис. Сначала пришёл один, прикрывшись старой шляпой... - Она посмотрела на Людвига Четырнадцатого. - А потом поздно вечером пришёл второй и угодил прямо в мышеловку, - добавила она. - И вот тогда люди решили выгнать вас из леса.- А как же наша прекрасная квартира? - завыли Лоттен и Лин-неа. - Никогда у нас больше не будет такой уютной детской.- Перестаньте, девочки! - прикрикнул папа Ларссон. - Ещё не родился тот, кто мог бы прогнать нас из дому.- Ты должен не разговаривать, а думать, - заохала мама Ларссон. - Ох, я-то знаю, что такое охота на лис. Сначала придёт одна собака и вспугнёт нас. А потом следом явятся охотники. Ты должен что-нибудь придумать, папа Ларссон.- Я уже начал думать, - ответил папа Ларссон.- Я помогу тебе думать, - сказал Лабан и сильно-сильно сморщил свой лоб.- Леопольд! Ну-ка взгляни, можем ли мы вылезти через лаз у камня, - начал командовать папа Ларссон. Леопольд убежал, но тут же вернулся.- Там стоит человек, - доложил он.- Лассе-старший! - приказал папа Ларссон. - Посмотри, не можем ли мы выбраться через старое дупло.Лассе-старший шмыгнул в другую сторону, вернулся и, вытянувшись, сообщил:- Другой человек.- Нет, нам ни за что не выбраться отсюда, - захныкали Лоттен и Линнеа. Нас обязательно поймают.- Ладно, сейчас как раз время открыть вам одну тайну, - спокойно начал папа Ларссон. - Из норы есть ещё один лаз, и знаю его только я один.- Да здравствует хитрость, да здравствует папа, ура-а! - закричали обрадованные лисята.Но мама Ларссон волновалась:- Мы, конечно, можем вылезти через твой потайной вход. Но куда же мы потом денемся? Вполне возможно, что весь лес так и кишит этими охотниками да собаками.- Дайте я ещё раз серьёзно подумаю, - попросил папа Ларссон.- А я помогу, я ведь очень хороший помощник, верно же, - подхватил Лабан и, нахмурив лоб, задумался. Но тут сам папа Ларссон сдался.- Нет, во всём лесу не найти нам хорошего укрытия, - вздохнул он.