Интересно, что Бьерн сделает, увидев эту картину? — подумала Марта ехидно. Надо будет поставить ее так, чтобы он не смог пройти мимо, не заметив. Этого будет достаточно, чтобы ослабить его защиту. К тому же он с ума сойдет, увидев, что ее вещи нарушили весь порядок в его квартире. Она была уверена, что его квартира очень аккуратная, все отполировано до блеска, современный дизайн и все такое прочее.
Марта тоскливо оглядела маленькую уютную каютку. Честно признаться, жить в ней было не очень удобно. Но она была такая милая и веселая, заставленная старой мебелью так, что не оставалось ни одного свободного местечка. Яркие цветастые ситцевые занавески и обивка не совсем подходили друг к другу, но они так выцвели, что образовали чудесное сочетание.
Еще оставались ее цветы. Она любовно ухаживала за ними, вырывала каждую сорную травиночку; она не могла обойтись без них, как без своих картин. Просто не могла их оставить. В конце концов, Бьерн же не запрещал взять их с собой, подумала она с коротким смешком. Хотя скорее всего он не особенно обрадуется.
Из окон конторы Самуэльсона выглядывало множество людей. Они все смотрели, как Марта с молодыми помощниками выгружают из машины свои вещи. Любопытные пялили глаза, желая рассмотреть ее. Ну, что же, Бьерну еще долго придется расхлебывать эту кашу, подумала она с мрачным удовольствием.
Эффектная женщина, что называется «бальзаковского возраста», ждала ее у дверей. Марта немного неуверенно улыбнулась и поблагодарила ее:
— Большое спасибо, надеюсь, я не оторвала вас от работы.
— Вовсе нет, — заверила дама, но Марте почему-то казалось, что и в противном случае ответ был бы таким же доброжелательным. Дама протянула руку. — Меня зовут Ингрид, пожалуйста, проходите.
Марта прошла за ней в абсолютно пустой подъезд, стены были выкрашены простой белой краской, горел мягкий приглушенный свет. В маленьком лифте они поднялись на четвертый этаж, прошли пустой белый холл, и, открыв квартиру, Ингрид пригласила гостью войти.
Я была абсолютно права, подумала Марта, осматриваясь вокруг. Квартира была очень большая и не правдоподобно чистая.
До блеска натертый светлый буковый паркет, белые стены прекрасно оттеняли несколько предметов очень дорогой и очень стильной мебели. Просторный холл служил одновременно столовой и гостиной. Жалюзи цвета слоновой кости прикрывали окна. Единственным украшением этой комнаты была ультрасовременная скульптура из крученого черного металла.
— Комната для гостей вон там, — сказала Ингрид, указывая рукой. Здание имело мансарду. Марта оказалась в очень удобной спальне с примыкавшей к ней гардеробной и роскошной ванной.
— Надеюсь, вас это устроит, — сказала Ингрид. — Если вам что-нибудь понадобится — телефон рядом с кроватью. Чтобы позвонить мне — наберите единичку, если будете звонить в город — набирайте девятку. Я вас оставлю, а вы устраивайтесь.
— Спасибо, — снова улыбнулась Марта. — Я постараюсь не очень вам надоедать.
К ее удивлению, секретарша тепло улыбнулась ей в ответ.
— Уверена, что вы не сможете надоесть. Наоборот, очень хорошо, что вы здесь будете жить — вы немножко встряхнете здесь всех.
— Еще раз спасибо, — поблагодарила Марта, радостно улыбнувшись. Она не ожидала такой доброжелательности. — Наверное, мне не стоит вас задерживать, а то Бьерн будет недоволен.
Ингрид покачала головой.
— С ним легко работать. Он только гавкает, но никогда не кусается.
Марта повторяла про себя эту фразу, с тоской глядя на свои вещи. Ей придется потратить немало времени, чтобы как-то разобрать их. Но прежде всего надо было сходить в душ. Хотя у нее была возможность помыться и переодеться в участке, запах дезинфектанта, казалось, пропитал ее всю насквозь.
Ванная действительно была роскошной — сверкающий черный кафель и золотые краны. Она с радостью стянула одежду и встала под душ. Теплые струйки воды успокаивали, вода стекала по ее волосам, ручьями омывала изящное стройное, тело. На полочке стоял флакон с дорогим жидким мылом, Марта плеснула из бутылки себе на ладонь, ее руки медленно заскользили по гладкой коже.
Той ночью на барже он ласкал ее уверенно и нежно, все тело ее отзывалось на неведомый прежде призыв. Воспоминание об этом было настолько реальным что она даже почувствовала его прикосновения. Ни одному из мальчишек из колледжа не позволяла Марта заходить так далеко, но ему…
Он действительно хотел ее; он, должно быть, безумно хотел ее, раз он так ее целовал. И даже сейчас, хотя он держал себя очень холодно, она иногда ловила эту вспышку в его глазах, этот безошибочный знак. И зачем он платил за нее залог, ведь он мог просто бросить ее, не впутываться в это дело?
Марта вышла из душа, досуха вытерлась большим пушистым полотенцем. Абсолютно голая встала перед зеркалом, висевшим над раковиной, критически осмотрела свое отражение, пытаясь представить, что подумает Бьерн, если увидит ее в таком виде.
Может быть, она слишком худенькая? Грудь у нее была маленькая, бедра совсем мальчишеские — может, он предпочитает более зрелые, женственные формы? Повернувшись спиной и изгибаясь через плечо, она рассматривала свою попку — Оле много раз говорил ей, что это ее главный козырь…
Девушка раздраженно покачала головой. Она что, с ума сошла, в голову такие мысли лезут? Все его сотрудники были абсолютно уверены, что она новая любовница, водворившаяся в его квартире. Может быть, он тоже уверен в этом? До тех пор, пока она не до конца разобралась в его намерениях, ей надо вести себя поосторожнее.
Она быстро завернулась в полотенце, придерживая концы его рукой, и, открыв дверь, шагнула в спальню… Бьерн с ленивым видом рассматривал ее картины, прислоненные к стене.
— Какого?.. Что вы здесь делаете? — задохнувшись от удивления, спросила она. — Вам никогда не приходило в голову сначала постучаться?
— Я стучал, — спокойно ответил он. — Никто не ответил, я подумал, что вы ушли.
— О… — Она заметила, что он разглядывает портрет Клары. Внезапно она поняла, каким ребячеством и глупостью было думать, что эта картина шокирует его. Этим его не удивишь — он видел и не такое, и не один раз.
— Я подумал, не будете ли вы так добры сложить свои вещи более аккуратно, — с преувеличенной вежливостью произнес он. — Моя гостиная выглядит так, как будто в ней проходили скачки с препятствиями.
Через дверь она посмотрела в большую комнату. Надо было признать — он имел полное право жаловаться.
— Прошу прощения, — сухо извинилась она. — Я постараюсь все убрать, единственное — мои цветы… — Она взглянула на него трогательно просящим взглядом. — Они должны быть на свету, а на подоконнике места не хватает.
— Некоторые цветы вы можете оставить в гостиной, — разрешил он.
— Спасибо большое. — Она чувствовала себя неуверенно под его взглядом — в нее как будто вонзились раскаленные иглы. И то, что он выглядел таким холодным, совсем не помогало. Интересно, сможет она растопить этот лед? Марта бросила на него многообещающий взгляд из-под ресниц. — Вы так добры, что позволили мне жить в вашей квартире, — промурлыкала она нежным голоском. — А вы не боитесь, что я стащу у вас что-нибудь?
— Нет, — ответил он спокойно. — Я попрошу Ингрид заказать для вас ключи. Единственное, о чем я вас настоятельно прошу, — не злоупотребляйте моей добротой — не водите сюда ваших мальчиков.
Победа!
— Вы ревнуете? — протянула она так насмешливо, как только могла. Он сухо улыбнулся.
— Мне так не кажется.