Впрочем, ее ирония не достигла своей цели — Марта чуть не упала на пороге.
Он засмеялся с явной издевкой.
— Могу вас заверить, в вашем состоянии это было бы просто невозможно. Терпеть не могу пьяных женщин. Мало того, что они благоухают перегаром, да еще, к несчастью, реагируют на все, как мешок с картошкой.
Она взглянула на него, но не смогла придумать достаточно едкий ответ. Вместо этого она почувствовала приступ рвоты.
— Боюсь, что меня сейчас стошнит, — прошептала она.
Ее стало дико тошнить. Какая-то часть ее существа ощущала, что Бьерн где-то рядом, поддерживает ее, успокаивает тихим голосом, отводит волосы с лица.
— Простите меня, — бормотала она снова и снова. — Простите меня…
— Все в порядке, — заверял он ее неожиданно сочувственно. — Вы не первая девушка в мире, которая выпила слишком много.
— Я не должна была, я не хотела. Спасибо вам, вы такой добрый. — Она прижималась к его широкой груди, чувствуя себя странно счастливой от того, что его теплые сильные руки обнимают ее.
— Если вы чувствуете себя немного лучше, то вам стоит лечь, — произнес он почти нежно.
— Да, пожалуйста, — покорно прошептала она.
Он почти нес ее по ступенькам. Яркий свет ударил ей в глаза, и она крепко зажмурилась, слегка прислонившись к нему.
С тихим смехом он взял ее на руки и понес в спальню, так легко, как будто она ничего не весила.
Марта проснулась с тяжелой головой. Она испытывала странные чувства — стыд за то, что произошло прошлой ночью, и облегчение оттого, что похмелье оказалось не таким тяжелым, как можно было ожидать. И тут же испытала шок, едва ощутив, что лежит под простыней голая, не считая крошечных белых кружевных трусиков.
Она не помнила ничего, что произошло после того, как Бьерн положил ее на кровать, — моментально отключилась. И, конечно, не могла раздеться сама. Значит, это сделал Бьерн. Ей вдруг стало жарко. Она знала, что он всего лишь раздел ее, ничего больше, — она до сих пор помнила его вчерашние слова о мешке с картошкой. Но мысль, что он видел ее совеем раздетой…
Со слабым стоном она перевернулась, зарываясь лицом в подушку. Ей не хотелось вставать — стыдно было бы видеть Бьерна. Сможет ли она посмотреть ему в глаза? Достаточно было того, что ее стошнило ему на ботинки!..
Она вздрогнула от стука в дверь. Быстро закрыла глаза, отчаянно надеясь, что он подумает, будто она спит, и уйдет. Но услышала, как он открыл дверь и подошел к кровати. Он молчал, но она чувствовала себя совсем неуютно. Его не проведешь — он сразу понял, что она проснулась.
Она попыталась изобразить, что медленно просыпается. Заворочалась, с трудом открыла глаза, как бы удивляясь, что находится в незнакомой комнате, с трудом узнавая высокого мужчину, стоящего рядом с кроватью.
— Ой… привет, — зевнула она. — Сколько времени?
— Пора обедать, — ответил он. — Я принес вам стакан апельсинового сока, мне всегда очень помогает с похмелья.
— У меня нет никакого похмелья. — Она не могла представить, что у него когда-нибудь было похмелье.
— Тогда вам крупно повезло. Ей показалось или он действительно улыбнулся?
— Извините, пожалуйста, за вчерашнее, — проговорила девушка, краснея. — Я очень сильно все испачкала?
— Все уже убрано.
— Большое спасибо за сок. — Она выпростала руку из-под одеяла и взяла стакан. Сок был только что выжатый, сладкий и освежающий. Она чувствовала, как с каждым глотком к ней возвращается жизнь. — Ммм, — это было прекрасно, — вздохнула она, отдавая ему пустой стакан.
— По субботам у меня обычно на ленч холодные закуски. Вы со мной поедите?
— С… спасибо. — Почему он так хорошо с ней обращается? Она подозрительно разглядывала его.
А действительно ли ничего не случилось прошлой ночью? Нет… Она бы знала…
— Если вы интересуетесь, что произошло с вашей одеждой, то я ее выкинул. Ее уже нельзя было… надеть снова.
— Спасибо. — Она почувствовала, что заливается краской от смущения, и попыталась скрыть это. — Я немного удивилась, проснувшись и обнаружив, что на мне только трусики. Я даже испугалась, не потеряла ли я ночью что-нибудь интересненькое.
Его глаза блеснули насмешливо.
— Уверяю вас, если бы это было что-то интересненькое, то вы бы это не потеряли, — заметил он немного хрипловатым голосом. По его тону было ясно, что он имел в виду.
Она чуть не задохнулась, безумно желая только одного — убежать. Он опять перевернул все с ног на голову, ответив на ее попытку разозлить его так, как она меньше всего ожидала.
Он улыбнулся ей немного сочувственно.
— Пожалуй, мне надо дать вам одеться. Ленч будет готов, как только будете готовы вы.
К ее облегчению, он вышел. Она выбралась из кровати, мысленно перебирая, что может ему понравиться из ее одежды. Ей не из чего было особенно выбирать — у нее были в основном джинсы, несколько цветастых юбок, майки и тапочки. Он вряд ли найдет такую одежду привлекательной.
Но тем не менее… Он все же находил ее привлекательной, признавая это или нет. Она не могла забыть, как нежно он поддерживал ее прошлой ночью, когда ей было так плохо. Мужчина, который мог быть таким терпеливым, так все понимал, действительно стоил многого.
Она присела на краешек постели, неожиданно поняв кое-что. Она влюбилась в него. Он был той самой надежной скалой, которую она отчаянно искала во время всех бурь своей жизни.
Нет, это глупо, подумала она, пытаясь взглянуть на все с рациональной точки зрения. Она просто не могла влюбиться в него. Ей никогда не нравились эти зануды в костюмах и галстуках, думающие только о работе и ответственности.
Но Бьерн вовсе не зануда, напомнила она сама себе, откидываясь на кровать и закрывая глаза. Даже думая о нем, она чувствовала какие-то странные ощущения. Что-то было в его глазах, в том, как он улыбается, в маленьких складочках в уголках его рта. В его мощных широких плечах, в непередаваемо мужском запахе его кожи.
Марта быстро села, испуганная слишком реальными образами, появившимися у нее перед глазами. Она, должно быть, действительно влюблена в него — ей никогда и в голову не приходили такие мысли относительно других мужчин. Но проблема была в том, как заставить его признать, что он чувствует то же самое.
Вскочив с кровати, она побежала в ванную. Выйдя из душа, натянула пару обтягивающих выцветших джинсов, таких мягких, что они облегали ее, как вторая кожа. Сверху надела майку, на которой яркими буквами было написано, что ее носительница выступает в защиту дождевых лесов Амазонки. Расчесала волосы и заплела буйные кудри в косичку. С удовлетворением взглянула в зеркало на свое отражение. Пусть этот хладнокровный автомат в соседней комнате поостережется — она растопит его лед.
Аромат только что сваренного кофе распространялся по квартире. Марта почувствовала, как в ней проснулся зверский аппетит. Бьерн был на кухне и намазывал джемом толстые рогалики. Он поднял голову, когда она вошла, в глазах его на мгновение промелькнул интерес.
Она прошествовала вдоль стола, задорно смеясь.
— Бог мой, он умеет готовить!
Он нехотя улыбнулся и суховато ответил:
— По крайней мере я могу намазать рога лик.
— И даже сварить превосходный кофе — пахнет действительно превосходно, — добавила Марта, прохаживаясь по кухне и восхищенно оглядываясь. — Ммм, как чисто! И вы не боитесь, что если нажмете не на ту кнопку, то вылетите в открытый космос? — спросила она, указывая на кухонное оборудование: высокочастотную печь с таймером, посудомоечную машину, комбайн и прочее.