Опустившись на нее сверху, он взял ее с безумной, трепетной жадностью, и они оба с каждым движением ощущали все больший восторг, дошедший до умопомрачительного крещендо.
Потом он тихо лежал, глубоко растворившись в ней, до тех пор, пока волны чувственного восторга постепенно не утихли. Тогда он сжал ее еще более страстно, чем раньше, и довел ее до второй, грандиозной кульминации, прежде чем позволил себе получить удовольствие и излить свою горячую влагу в нее.
После Морган уснул в объятиях Дины, а она лежала с открытыми глазами, и мысли ее беспорядочно метались.
Что она наделала?
Глава 8
Дина проснулась в объятиях Моргана, не сразу сообразив, где чьи руки и ноги. Она вспыхнула от смущения, припоминая эту долгую распутную ночь. Она тихо выскользнула из постели, чтобы не разбудить Моргана. Радость от проведенной ночи скоро сменилась сомнениями.
Несмотря на его страсть. Дина не могла поверить, что Морган любит ее на самом деле. Возможно, она сделала ужасную ошибку, позволив ему заниматься с нею любовью. Это осложнит их отношения в будущем.
Позже, когда Дина помогала Грациеле готовить завтрак, в кухню вошел Морган. Дину приворожил его потрясающий вид, и она почти возненавидела его за власть над ней.
Легкий холодок прокрался в сердце Дины. Неужели она снова влюбилась в него? Ей не следует себе это позволять. Она все еще помнила, какую боль принесла ей его любовь.
— Доброе утро, — сказал он хрипло. Дина ничего не ответила на его веселое приветствие. Вместо этого она сосредоточенно начала резать домашний бисквит ножом, который ей дала Грациела.
— Буэнос диас вам, сеньор Морган, — сказала Грациела. — Вы что-то не очень бодро выглядите сегодня.
— Да, я мало спал. — Он драматически простонал и покосился на Дину. — Можно сказать, я вчера допоздна работал.
— Вы слишком много работаете, сеньор Морган, — сказала Грациела, принимая всерьез его замечание, в то время как Дина покраснела как маков цвет.
— О, я не знаю, — сказал он, лениво растягивая слова. — Я отлично развлекался прошлой ночью и теперь чувствую себя измотанным.
— Вы слишком преданы своей работе, сеньор Морган.
— О, очень предан. На самом деле предан! — раздался самоуверенный, дерзкий голос.
Дина впала в ярость, когда взглянула на него. В накрахмаленной голубой льняной рубашке, которая подчеркивала глубокую голубизну его сверкающих глаз и черноту его взъерошенных волос, он выглядел далеко не изможденным.
Черт побери адское самомнение этого человека! Дина кипела от злости. Она с трудом двигалась от боли в бедрах после его бурного любовного марафона.
— И все же, сеньор Морган, вам надо больше развлекаться и меньше работать. Я понимаю, не мне вас учить! — Грациела вышла из кухни и пошла в столовую накрывать на стол.
— Что мне надо, так это полного энтузиазма партнера, чтобы я меньше работал и больше развлекался, — прошептал Морган в длинные волосы Дины.
Она напряглась и выскользнула из его рук.
— Поищи себе где-нибудь еще.., партнера.
— Но я думал, что уже нашел, — прошептал он.
— Ошибаешься.
— Прошлой ночью ты вполне.., соответствовала.
— Не можем ли мы сменить эту отвратительную тему? — Она отрезала кусок бисквита и шваркнула его на блюдо, как кусок теста.
— Я уверен, что не отвратительную, дорогая.
— Отвратительную, — прошипела она.
— А я ожидал похвалы.
— Не дождешься, самонадеянный мужлан.
— Ну скажи мне по крайней мере доброе утро. Да еще с улыбкой.
— Еще чего!
— Да.., прошлой ночью…
— Прошлая ночь была ошибкой, — возразила она кисло.
— Какого черта! Что я сделал не так на этот раз, любимая?
— Во-первых, ты меня совратил. Ты знал, что я не была готова к такого рода отношениям с тобой. Но ты напирал…
— Черт возьми. Дина. Я ждал целых три недели. Прошлой ночью ты показала себя абсолютно готовой.
— Он мрачно добавил:
— Я помню, ты даже умоляла меня…
— Заткнись же! — стояла на своем Дина.
Он оттащил ее от бисквита. Она с удивлением взглянула на него и увидела его нахмуренные брови и сардонически искривленный рот. Она понимала, что он еле сдерживает ярость.
Он возвышался над ней всей своей мускулистой фигурой. Сильный и мужественный, он казался совершенно неуместным в цветочно-оборочной кухне Грациелы.
Дине казалось, что перед ней незнакомец вместо мужчины, которого она так хорошо знала. Его глубокие голубые глаза враждебно смотрели прямо ей в душу.
Она облизала губы, чтобы ответить, но не могла вымолвить ни слова. Вместо этого она отвернулась к окну и стала смотреть на серые холмы и рады винограда.
— Что такое страшное произошло между нами вчера ночью, что ты утром не можешь на меня смотреть? — наступал он.
— Ну почему ты не оставишь меня в покое?
— Потому, дорогая, что я тебя люблю, — взорвался он.
Слова вырвались помимо его воли. Он ждал ее реакции. Его слова доставили ей огромную боль. Она выбежала из кухни. Он тихо выругался ей вслед. Кухонная дверь захлопнулась.
Весь день Дина размышляла о том, что он позволил себе в момент злости. А может быть, для него это единственный способ убедить ее? Дина была в замешательстве. Может быть, она не права, что не доверяет ему? Была ли она не права в прошлом? Если бы она доверяла ему, кончилась бы их любовь его браком с Холли? Или это просто его разумное объяснение случившемуся? Она помнила боль разлуки, годы разочарования, и ее сердце ожесточилось. Она не должна позволять себе слабость. Не должна. Но она позволила.
Морган не появился ни к обеду, ни к ужину, и Дина не знала, как спросить Брюса, не знает ли он, где Морган мог быть. На следующий день она видела его издалека один или два раза, когда он шел по своим делам на виноградник и в винодельню. Прошел еще один день. В половине шестого вечера, когда его все еще не было. Дина больше не вытерпела. Она спустилась в винодельню и спросила Ричарда, управляющего, где Морган.
— Кажется, вчера он спал в своем офисе, мисс Кирстен. Он работал допоздна.
Дина приподняла юбку и побежала вверх по витой лестнице к нему в офис. Она нерешительно постучала в дверь. Глубокий, до боли знакомый баритон ответил:
— Войдите.
Она толкнула дверь и остановилась на полпути. Морган сидел за массивным дубовым столом с чашкой кофе в одной руке и телефоном — в другой. Дымок от сигареты вился из пепельницы. Погрустневшими глазами он показал Дине на кресло. Окончив разговор, он положил трубку.
Дина почувствовала его испытующий взгляд и вдруг смутилась. Он взял сигарету, затянулся и тут же потушил ее.
— Чему я обязан такой честью, мадам? — спросил он с вызывающей самоуверенностью.
— Я.., я… — Дина вдруг почувствовала себя глупо.
— Только не говори, что ты по мне соскучилась.
Она быстро взглянула на него и увидела озадаченный, настороженный блеск в его глазах, полных надежды. Он ждал, что она скажет.
— Нет, я не соскучилась. Просто Грациела интересовалась, будешь ли ты обедать, — увильнула она.
Морган приподнял одну бровь.
— Черт с ней, с Грациелой, которая интересуется! — сказал он с издевкой. — Но ты слишком труслива, чтобы признаться.
Облизав губы. Дина ответила:
— Я пришла сюда не для того, чтобы ты меня оскорблял, Морган.
— Тогда я не буду оскорблять тебя, — сказал он примирительно. — Я удивлю тебя комплиментом. Ты очень красивая, когда так краснеешь. Это придает блеск твоей полупрозрачной коже, но ты, наверное, и сама это знаешь.
— Ты же сказал, что не собираешься меня оскорблять, — сказала она, еще больше краснея.
— О да. Не буду. Если бы ты чаще улыбалась, Дина, ты могла бы быть ошеломительной, с твоей прекрасной кожей, черными волосами и темными глазами.