– Знаешь, а Люк хочет, чтобы я была похожа на тебя, – помедлив, сообщаю я.
– Ну-ну. Как же.
– Честное слово! Чтобы была такой же бережливой и экономной. – Я украдкой прячу недоеденный кекс за камень, надеясь, что Джесс не заметит.
– Ты меня научишь?
– Экономить? Тебя?
– Да! Пожалуйста! Джесс закатывает глаза.
– Будь ты экономной, не стала бы выкидывать совершенно нормальный кусок кекса.
– Э-э… верно. – Пристыженная, вынимаю кекс из-за камня и сую в рот. – А что, вкусно…
Ветер усиливается, палатка вся ходит ходуном. Я плотнее заворачиваюсь в тоненькое одеяло Джесс, уже в миллионный раз жалея, что не надела
кофточку. Или даже этот ка-гуль. И вдруг кое-что вспоминаю. Сую руку в карман юбки – и не могу прийти в себя от изумления. Крошечный
комочек все еще там.
– Джесс… это тебе. – Я достаю комок и протягиваю его Джесс. – К тебе я заходила, чтобы отдать эту штуку.
Джесс нерешительно берет голубенький мешочек. Развязывает тесемки и вытряхивает на ладонь серебряную цепочку с горошиной от Тиффани.
– Это на шею, – поясняю я. – Смотри, у меня такая же.
– Бекки… – Джесс растеряна. – Это же… это…
У меня екает сердце: сейчас она скажет «неприлично» или «неуместно».
– Чудо, наконец выговаривает она. – Просто чудо. Мне нравится. Спасибо.
Она застегивает цепочку на шее, а я с удовольствием наблюдаю за ней. Джесс идет! Странно другое: ее лицо кажется каким-то новым. Будто даже
форма изменилась. Или…
– Боже! – изумленно ахаю я. – Ты улыбаешься!
– Нет, что ты, – спешит возразить Джесс, но я вижу, как она пытается подавить улыбку – и не может. Улыбка ширится, Джесс поднимает руку и
нащупывает серебряную горошину.
– Да, да! – Меня разбирает смех. – Улыбаешься, я же вижу! Наконец-то я нашла твое слабое место. В глубине души ты обожаешь «Тиффани».
– Еще чего!
– Отпирайся, отпирайся! Я так и знала! Слушай, Джесс…
Но договорить мне не удается: ветер заглушает все звуки, и неожиданно налетевший вихрь срывает с колышков одну половину палатки.
– Ой! – взвизгиваю я от ледяных капель дождя. – Господи, палатка! Держи ее!
– Ох, черт. – Джесс борется с отяжелевшей тканью, безуспешно пытается закрепить ее, но ураган вырывает палатку у нее из рук. Секунду
палатка бьется на ветру, как парус, а потом улетает куда-то вниз.
Под проливным дождем я растерянно смотрю на Джесс.
– Что же нам теперь делать? – Мне приходится кричать во весь голос.
– Только этого не хватало. – Она смахивает с лица капли. – Ладно, будем искать укрытие. Встать сможешь?
Она помогает мне подняться, а я стараюсь не расплакаться. На ногу ступить невозможно.
– Придется идти вон к тем камням, – указывает Джесс. – Обопрись на меня.
Прихрамывая и волоча ноги, мы бредем вниз по грязному склону, сначала неуклюже, а потом подстраиваясь к походке друг друга. От боли я
скрежещу зубами, но уговариваю себя потерпеть.
– А за нами придут? – спрашиваю я на полпути.
– В ближайшее время – вряд ли. – Джесс останавливается. – Так. Теперь будем подниматься. Держись крепче.
Каким– то чудом я взобралась по крутому склону, постоянно чувствуя рядом сильные руки Джесс. Ну и силачка она, оказывается! До меня вдруг
доходит: а ведь она легко могла бы спуститься с горы даже в грозу. И сейчас была бы уже дома, в тепле и покое.
– Спасибо за помощь, – запоздало благодарю я на ходу. – Спасибо, что не бросила меня здесь одну.
– Не за что, – невозмутимо отвечает она.
Дождь слепит глаза, дышать почти нечем. У меня снова начинает кружиться голова, а нога будто решила подвергнуть меня изощренной пытке. Но я
упрямо иду вперед. Не могу же я подвести Джесс.
И вдруг сквозь шум дождя до меня доносится какой-то новый звук. Может, мне послышалось. Или ветер завывает. Нет, не может быть.
– Постой. – Джесс останавливается. – Что это?
Мы прислушиваемся. Нет. Не послышалось.
Размеренное тарахтенье вертолета.
За пеленой дождя мерцают тусклые огни.
– Помогите! – ору я и как сумасшедшая размахиваю руками. – Сюда!
– Сюда! – вопит Джесс и поднимает повыше шест с фонарем. – Мы здесь! На помощь!
На несколько секунд вертолет зависает над нами. А потом – ужас! – летит прочь.
– Нас не увидели? – пугаюсь я.
– Не знаю. – Джесс напряжена и встревожена. – Трудно сказать. Здесь им все равно негде приземлиться. Значит, сядут поближе к вершине и
спустятся за нами пешком.
Некоторое время мы ждем, но вертолет не возвращается.
– Ладно, – решает Джесс, – идем дальше. Хоть спрячемся от ветра за камнями.
И мы идем. Но на этот раз силы почти сразу оставляют меня. Я донельзя измучена. Я вымоталась, замерзла, у меня нет никаких внутренних
резервов. Мы ползем вверх по склону мучительно медленно, сблизив головы, обнявшись, задыхаясь и утирая стекающий по лицам дождь.
– Подожди. – Я замираю. – Кажется, я что-то слышу. – Уцепившись за Джесс, я выворачиваю шею.
– Что?
– Вроде бы голос… Или…
Я осекаюсь: к нам приближаются вспышки. Мутное пятнышко фонаря. Эхо далеких голосов.
Господи. Люди. Наконец-то.
– Это спасатели! – кричу я. – Идут сюда! Скорее! Нам нужна помощь!
– Сюда! – подхватывает Джесс и размахивает фонарем. – Мы здесь!
Пятно света на миг исчезает и снова появляется.
– Помогите! – во все горло зовет Джесс. – Мы здесь!
Ответа нет. Куда они девались? Неужели прошли мимо?
– На по-о-омощь! – в отчаянии почти визжу я. – Прошу, помогите! Сюда! Вы нас слышите?
– Бекс?
Голос такой знакомый, что я на миг леденею. Уже галлюцинации начались,
– Бекс! – повторяет тот же голос. – Бекс, ты где?
– Сьюзи?…
Из– за ближайшей гряды камней появляется фигура в драной куртке-6арбуре. Мокрые волосы облепили голову, в руке фонарь.
– Бекс! – кричит она. – Бекс! Отзовись!
Ну точно галлюцинации. Или мираж. Наверное, дерево гнется на ветру, а мне мерещится Сьюзи.
– Бекс! Отзовись!
И тут луч света падает прямо на нас.
– Господи, Бекс! Я ее нашла! – кричит Сьюзи, оглянувшись через плечо. – Скорее сюда! Бекс! – И она бежит к нам, оступаясь на камнях.
– Ты ее знаешь? – ошеломленно спрашивает Джесс.
– Это же Сьюзи. – Вставшие в горле слезы не дают говорить. – Моя лучшая подруга.
Сьюзи нашла меня. Приехала ради меня в такую даль.
– Бекс, слава богу! – Сьюзи перескакивает через последний камень и останавливается передо мной. Лицо у нее заляпано грязью, голубые глаза
огромные от ужаса. – Боже, ты ранена! Я так и знала, я знала…
– Да нет, я цела. Только вот нога…
– Она здесь! У нее травма! – кричит Сьюзи в телефон и прислушивается. – Тарки сейчас принесет носилки.
– Таркин? – От этого известия моя голова окончательно идет кругом.