Моя правая рука показала вверх и вперёд, то ли на второй этаж, то ли в светлое будущее. В дополнение, я сделал шаг вперёд, на «шефа».
— Мы должны лично убедиться, что Бахтияра нет дома, — «наш» очень верно истолковал мою пантомиму.
— Вы что не верите моей клятве? И с каких пор наша армия подчиняется гяурам? — наконец-то вычислили моё гяурское происхождение.
В ответ «шеф» получил пулю в лоб. Ави выстрелил из-за моей спины. Охраннику не помогли ни пистолеты, ни кинжал, ни огромный рост. Страшно. Никогда ещё я не видел смерть с такого близкого расстояния: дыра во лбу — все, нет человека. А ведь был уверен, что проживёт долго.
Один из разведчиков уже держал за шиворот перепуганного дворецкого. Они двинулись вперёд.
— Бумаги, — сказал я, — Мне надо посмотреть бумаги Бахтияра.
— Где живёт Бахтияр? Веди! — крикнули дворецкому.
— Но меня… Его нет…
— Веди!
Шум выстрела привлёк несколько человек, шарахнувшихся в стороны от вида нашей компании. Прозвучал ещё один выстрел, это Ави увидел вооружённого мужчину и убил его.
— Веди быстро! — скомандовал разведчик, успевший снять с пояса охранника его мачете.
Дворецкий перешёл на трусцу. Я вытащил пистолет. Вокруг широкой лестницы, по которой мы поднимались, было слишком много неконтролируемого пространства. Выстрелить могли сверху, снизу, из-за тысячи колонн и углов.
С широкой лестницы мы завернули на узкую. Потом — в длинный коридор.
— Вот. И вот. И там… — выдавливал из себя дворецкий. — Спальня, кабинет, а тут он с жёнами.
Сзади выстрелили. Ещё раз. Наши ответили. Я открыл дверь в спальню. Ави возился с дверью кабинета. Потом стал стрелять в замок.
Я вбежал в спальню. Одежда, тряпки, полотенца, кровати, зеркала, ни одной бумажки.
Подушку на пол, перины, одеяла… Я распахнул несколько шкафчиков. Не то!
— Эй! — послышался окрик из коридора. Ави кончил стрелять в дверь, зато теперь стреляли все и во всех. Пули ощутимо ударялись в стены.
Дверь кабинета была напротив и немного наискосок от двери в спальню. Как можно более элегантно я постарался нырнуть из одной в другую. Кто-то пытался подстрелить меня «в лет».
Приземлился я на одного из «хазар» лежащего на полу головой к дверям. Дуло его короткого автомата поначалу дёрнулось, чтобы встретить меня очередью. Уфф! Вовремя он сообразил.
— Смотри, ищи! — крикнул Ави, лихорадочно раскладывая на полу гранаты. — Чем быстрее найдёшь, тем легче потом остаться в живых.
Книги, книги, книги… Все написаны затейливой арабской вязью. Как такое можно читать? Ч-черт!. Я сбросил на пол несколько книг с полок. Непонятно зачем. На полках среди книг ничего быть не могло. Я повернулся к столу, подошёл (скорее, прыгнул). В коридоре стреляли.
— Кончил? Нашёл? — крикнул Ави.
Вот зараза! Я ещё и не начал.
Методично (или судорожно?) я принялся швырять на пол все, что не понимал. Несколько исписанных от руки листков я сунул в карман. Израильтяне прочитают. На пол, на пол, на пол… Поверхность стала абсолютно чистой.
— Сейчас прибудет полиция, — крикнул кто-то из наших. — Надо уходить.
Я перешёл к ящикам от тумбочки. Первый — не то, второй — не то. Третий — какие-то фотографии. Девушка, парни. Я сунул в карман. Там же — лист из газеты. Русский шрифт! Кириллица, родимая!
Ещё два ящика я вывернул на пол, но не увидел там ничего. Подскочил Ави, профессиональным взглядом выбрал что-то для себя, схватил. Я глубже упрятал свою добычу в карман. Пора было сматываться.
— Мне нужна лестница, — сказал я, — и чтобы вокруг не стреляли.
Большей глупости придумать было нельзя. Ну, со мной-то всё ясно, мне к глупостям не привыкать.
Но мои спутники, опытные, лихие люди, как они пошли на эту авантюру? Оказаться в столице чужого далёкого государства, перебить массу народу, а потом инфантильный идиот, вроде меня, скажет: «Извините, я не могу вас вывести. Стрельба мешает мне сосредоточиться.» Ави не разделял мои опасения. Он деловито раздал гранаты и проинструктировал:
— Забрасываем проход гранатами, идём. Забрасываем лестницу и вокруг, стреляем в тех, кто виден и уцелел. А потом — бежим по лестнице.
Хорошо придумано. Только если кто-то из хозяев сумеет выжить? Он же перестреляет нас, спускающихся. Или вдруг кто-то подбежит снизу?
Кстати, а лестница уцелеет при таком количестве взрывов?
Мои напарники уже приступили к реализации взрывного плана. В коридоре загрохотало. Осколки и штукатурка полетели в дополнение к пулям.
— Пошли! — Ави, а за ним двое разведчиков выскочили в коридор. Я тоже. Никто не стрелял. Неужели мы их задавили?
Мои спутники побежали к лестницу, выполнять вторую часть плана. Я уже качнулся в том же направлении, но зачем-то оглянулся и… замер. Коридор шёл и в обратном направлении. Ещё метров пятнадцать, а там — закрытая двухстворчатая дверь. И никакой стрельбы. Постойте, господа, в любом дворце кроме главной лестныцы должно быть ещё как минимум две боковые! Додумывая на бегу, я мчался в противоположную от моих спутников сторону. На бегу же, я вытащил пистолет, собираясь, по примеру Ави стрелять в дверной замок. Но дверь даже не была заперта! Я толкнул створки и отскочил назад.
Никто не выстрелил, засады нет. На всякий случай, вслед за дулом пистолета я высунул свой нос. Никого. Все слишком заняты в центре. Да, кстати, как там мои друзья?
Друзья закончили вторую волну гранатометания и, похоже, собирались воспользоваться лестницей без меня. Вот идиоты.
После взрывов и стрельбы мой голос казался мне недостаточно громким. И, благо пистолет был в руке, я несколько раз выстрелил в потолок. Кто-то из «моих» обернулся. Я помахал рукой. Ави, выстрелил на прощание по местному гарнизону, и все трое побежали за мной.
— Хватайтесь за меня, друг за друга. Цепочкой! — скомандовал я.
Мог бы и не говорить. Весь этот групповой бег был прекрасно отработан на тренировках.
— Внизу нас ждут, — сказал Ави.
— Ну и зря, — не будучи достаточно силён в испанском я ответил по-русски. Сам себе.
Выскочив на задний двор Хевронского управления военной разведки (хватит пугать моих несчастных соседей), я первым делом стал избавляться от тёплого европейского костюма. Израильское солнце грело не по осеннему жарко. Мои спутники о чём-то докладывали руководству.
— Слушай, — обратился я к освободившемуся Ави, — вот тебе несколько листков…
— Извините, — вынырнул как из под земли Моше, — Серджо, пошли со мной, ты расскажешь о результатах.
«Результаты» лежали в моих карманах, я сам ещё ничего не видел. Но убраться с этого солнцепёка — мысль совсем не плохая…
Облегчённо вздохнув в прохладе кабинета, я вытащил из кармана свой улов. Не густо. Фотография девушки, миловидной, но отнюдь не красавицы. Фотографии трех парней. Тем более — не красавцы. Один — явный дегенерат. На обороте фотографий нацарапаны непонятные значки. Я спросил у Моше, что это такое.
— Не умею читать арабские буквы, — сказал он. — Кажется, это рост, вес и размеры тут и тут… — он принялся хватать меня за бедра и за талию.
Я ускользнул и перешёл к последнему, самому главному документу: листу из русскоязычной газеты. При ближайшем рассмотрении, это оказался не лист, а обрезок листа, без числа и указания на газету. На одной стороне — просто текст, без конца и начала, обрезанный с краёв и кусок заголовка: «…устить катаст…». Наверное: «Не допустить катастрофу», — но не из-за этого же кусок вырезали?
Как всегда, до нужного докапываешься в последнюю очередь. То, что я искал, было на обороте. Объявление, даже с фотографией.