Побольше нашего Короля Крыс будет. Только прыть у него уже не та. Старый он. Руку не откусит, разве только соплями измажет.
- Амир, заткнись, кому сказал! - Дверь приоткрылась, и появился невероятно заспанный молодой человек небольшого роста. Человек был гол по пояс, и недостаток волос на его голове с успехом компенсировался мужественной растительностью на жилистом теле. Одной рукой Алик поддерживал сваливающиеся штаны. Другой удерживал за ошейник здоровенную псину - по виду смесь дога и овчарки.
- Estas cansado, amigo mio? - участливо спросил Демид. - Tienes un aspecto como mierda. [Устал, друг мой? Выглядишь как дерьмо (исп.).]
- Отвянь со своим испанским, Дем... - Алик реагировал весьма вяло. Случилось чего?
- Дело есть. Необычайной важности. - Дема протиснулся в дверь. Амир бросился к нему с дружескими объятиями, но Демид брезгливо отпихнул его огромную слюнявую башку. - Слушай, Алик? Чего он у тебя облезлый такой?
- Сам ты облезлый! - Алик глянул на Амира с плохо скрываемой гордостью. - Амир, сожри его! Я разрешаю.
Правая бровь пса поползла вверх, левая - вниз. При этом он очень напоминал Элтона Джона во время исполнения "Yellow brick road". Агрессии в его старом умном взгляде не читалось.
- Альберт, шутки в сторону. - Демид посерьезнел. - Поговорить нужно. Это Валера. - Он кивнул на Антонова. Антонов выглядел так, словно боролся с желанием немедленно расстрелять из своего пистолета Демида, Алика, а заодно и Амира. Напряженно он выглядел.
- Очень приятно. - Альберт мило осклабился, и сразу стало видно, какой он симпатичный человек - добрый и голубоглазый. - Извините, что в таком виде... Галстук не успел надеть... В три часа ночи... Может, мы на кухню пройдем?
Алик потрепал Амира по голове, и тот устало поплелся вдаль по коридору, стуча копытами по линолеуму. Кухня оказалась уютной - небогато, но со вкусом отделанной. Алик оседлал табуретку и закурил.
- Чего?
- Слушай, зубы надо срочно сделать. Полный комплект. Металлопластмасса.
- Сейчас?!! - Алик вытаращил глаза.
- Ага. Сейчас. До утра - полный комплект.
- Значит, так. - Алик ткнул бычком в пепельницу. - Я тебе сейчас, Дем, все зубы выбью за такие шутки. А потом полный комплект поставлю. Вон, из дверной ручки вырежу, если тебе пластмасса нужна.
- Алик! - Демид сохранял спокойствие. - Зубы ты начнешь делать сейчас. И сделаешь до утра. Ну, до девяти тебе время дам. И не для меня. Звериные зубы надо сделать. Я же помню - ты делал для своей собаки. Тебе ее на выставку надо было вести, а одного зуба не хватало. - Он обернулся к Антонову. - Между прочим, первое место тогда его псина заняла.
- Что же это у вас за собака такая - совсем без зубов? - Алик уже ни черта не понимал. - Там что, выставка собачьих инвалидов? Не, Дем, ты рехнулся. Не буду я делать. Ты прикинь: полный набор зубов - это дня три надо. И cлепки хоть какие. Раньше надо было приходить.
- Слепков нет. И зубы не собачьи. Я же сказал - звериные. Я тебе сейчас нарисую примерно - какие. - Демид полез за ручкой и начал рисовать на бумажке жуткие кинжалы Короля Крыс. - Вот, все разной длины, премоляры с острой кромкой, примерно как у рыси...
- По-моему, ему нужен психиатр... - Алик переводил взгляд с Демида на Антонова. - Вы чего сегодня пили, Валер? БФ-6, что ли? Белая горячка, вот как это называется. Я, к примеру, с этим делом завязал. Здоровье замучило.
- Зубы сделать надо. - Голос Антонова прозвучал глухо, но стало понятно - ни малейших возможностей для саботажа у Алика нет. - Ты их сделаешь, братишка. Ты же любишь своего друга Демида? Сколько раз ты ему по пьянке клялся, что сделаешь для него что угодно. Ночью к тебе приди сделаешь все, что ни попросит. Вот он и пришел. Неужели ты думаешь, что мы по пустяку стали бы по ночам шарахаться? Ты посмотри на эти зубки - это что, по-твоему, рядовой случай? Ты их сделаешь.
И мы тебе даже не заплатим. Потому что ты не пластмаски точишь - ты человека от тюряги спасаешь.
- Понял. - Алик как-то резко проснулся. - Значит, так, Валера. Сгоняй в киоск. Он во дворе, всю ночь работает. Там Люська обычно дрыхнет, продавщица. Стучи погромче.
- Водки?
- Сказал же тебе - завязал я! - Алик обиделся. - Кофе купишь. Большую банку. Мне всю ночь не спать. И три пачки сигарет. "Магна". Или... Ладно, хоть что-то с вас содрать. "LM". Блок.
Антонова как ветром сдуло.
- Может, хоть что-то объяснишь? - Алик почесал в затылке. - Это как-то связано с ТОЙ твоей историей?
- Мне бы кто-нибудь хоть что-то объяснил... - Дема ткнул пальцем в рисунок. - Только работай быстро. Халтурь как можешь. Я знаю, ты не умеешь плохо делать. Но на этот раз постарайся побыстрее. Как ты это сделаешь - не важно. Это зубки на один раз. Главное, чтобы они выглядели естественно. Колор пожелтее выбери. И парочку клыков обломай. По-моему, там так было.
* * *
В полдевятого две огромные зубастые челюсти были готовы. Антонов аккуратно завернул их в газету, кинул в "дипломат", из-за отсутствия замков перетянутый клейкой лентой, и отправился на работу. Алик, с жуткой головной болью, принял таблетку баралгина, потом две рюмки коньяку, потом горячую ванну, но заснул только в пять вечера. Спал он беспокойно. Ему снилось непонятное существо с жуткими, острыми, окровавленными зубами. Зубами, которые он сделал собственными руками.
Глава 7
Конечно, Лека снова сидела на приеме у своего психотерапевта. Дурной сон снова повторился - и не давал ей покоя. Но еще больше беспокоил ее Демид. Сегодня утром снова устроил разборку - его неприязнь к доктору Панкратову принимала уже характер бреда ревности. Опять был раздраженный утренний разговор - как утренняя разминка перед боем. Все эти разговоры были одинаковыми - Лека могла бы уже написать стандартный сценарий их перепалки с Демидом. Примерно такой:
Демид. Слушай, ты опять пойдешь к этому своему... Панкратову? Лека. Да. А что? Демид. Ничего. Ничего хорошего. Дурь все это.
Лека (повышенным тоном). Что - дурь?!
Демид (с чувством и расстановкой). Дурь - то - что - ты - хочешь - ЭТО - вспомнить.
Лека. Не лезь не в свое дело.
Демид. Это мое дело.
Лека. Дем, да не будь же ты дитем малым, в конце концов! Тебе что, нравится, что я полной неврастеничкой стала? Что сосредоточиться ни на чем не могу? Что по дому ничего не делаю? Я хочу вылечиться! Это все, чего я хочу! Оставайся ненормальным, если хочешь. А я так больше не могу!
Демид. Ты решила, что, если ты восполнишь провалы в своей дырявой памяти, ты сразу станешь веселой и работящей? Будешь пылесосить ковер, класть свои шмотки на место в шкаф, жарить котлеты, гладить галстуки и писать диссертацию? И при этом являться образцом умиротворенного оптимиста? Ха-ха!
Лека. Да!!! Доктор сказал, что я стану нормальной. Я тебе сейчас все объясню, Дем. Понимаешь, подавленные воспоминания могут быть причиной невроза. Лучше вспомнить это, чем таскать в подсознании. В человеке есть такое "ОНО", и оно может вести себя как враг...
Демид. Знаю. Фрейд. Зигмунд Соломоныч. Или Иваныч?.. Читал. Читал я про все это "ОНО", "Я" и "Сверх-Я". А знаешь, был еще такой поэт хороший. Его звали Мэтью Арнольд. Он психотерапевтом не был, но тоже был мужичок не дурак. Он сказал: "Мы забываем потому, что ДОЛЖНЫ это сделать. А не потому, что хотим забыть".
Лека. Поконкретнее, пожалуйста.
Демид. Память - это не только искусство помнить. В еще большей мере это искусство забывать. Я уж не говорю обо всякой мелкой ненужной дребедени, которую ты забываешь каждый час, каждую минуту и тем самым освобождаешь свою память от бесполезного для тебя хлама. Это само собой. Но бывают такие ситуации - когда ЗАБЫТЬ что-то, произошедшее с тобой, единственный способ выжить. Спасти свое.