Я еще подумала: "Уж не эпидемия ли какая?" Утром спрашивала у горничной, она говорит - все в порядке, все животные здоровы. Только все равно, по-моему, они какие-то сонные... Почему вы спросили об этом?
Ницан не ответил. Глядя на вялых животных, бродивших по загону, он вновь подумал, что все происшедшее накануне действительно весьма напоминало магическое воздействие. Окаменевшие овцы, его собственное странное поведение, внезапные провалы в памяти, наконец, убийство Сивана, при котором рукоятка кинжала хранила почему-то прикосновение только руки частного сыщика Ницана Бар-Аба...
- Скажите, госпожа Баалат-Гебал, а младший жрец Сиван по вечерам всегда находился на винограднике?
- С чего бы это? - госпожа Шульги-Зиусидра-Эйги удивилась. - Насколько я знаю, вечером он обязан присутствовать на службе в малом храме. Говорю же вам, поначалу вы сказали, что хотите дождаться окончания службы и встретиться с Сиваном. А потом убежали... - она немного помолчала, потом спросила: - А что письмо? Оно вам помогло?
Ницан непонимающе уставился на собеседницу.
- Какое письмо? - спросил он.
- Ну как же! Письмо моей младшей сестрички, Шошаны, - напомнила престарелая дама. - Я вам дала его вчера по вашей же просьбе... - она вдруг замолчала.
В коридоре послышались шаги. Ницан вопросительно посмотрел на госпожу Шульги. Та приложила палец к губам. Раздался стук в дверь, после чего мужской голос спросил:
- Госпожа Баалат-Гебал, у вас посетители?
- Никого у меня нет, - раздраженно ответила госпожа Шульги.
- Разрешите войти?
- Я неодета, - при этом госпожа Баалат-Гебал игриво подмигнула замершему на месте сыщику. Ницан почувствовал, что краснеет. - Будет лучше, преподобный Кислев, если вы придете через полчасика.
Послышался тяжелый вздох, затем тот же голос произнес:
- Прошу прощения, госпожа Баалат-Гебал. С вашего разрешения, я навещу вас после обеда. Благодарю вас.
Шаги удалились.
- Тот самый Кислев. Храмовый казначей, - вполголоса пояснила госпожа Баалат-Гебал. - Иногда заходит ко мне поплакаться на пустоту казны и поклянчить денег... - она посмотрела на роскошный золотой хронометр, стоявший на вычурной формы маленьком столике. - Странно, моя соседка Энненет должна была зайти полчаса назад. Мы перед обедом играем с ней в кости. Стариковское развлечение, - в голосе ее слышалась озабоченность.
Ницан, поглощенный размышлениями о происшедшем накануне, слушал вполуха. Все же он пробормотал рассеянно:
- Может быть, просто забыла?..
Госпожа Баалат-Гебал негодующе фыркнула:
- Забыла, скажете тоже! Шесть лет не забывала, а тут забыла! Странно, очень странно.
Ницан подумал, что обитатели приюта для престарелых, даже такого роскошного как при храме Анат-Яху, придают любому событию значение ритуала. Изменение распорядка дня, нарушение привычек воспринимается чуть ли не вселенской катастрофой.
- А вы попробуйте связаться с ней по телекому, - посоветовал он. - И напомните.
Баалат-Гебал недовольно повела могучими плечами, взяла телеком. Черная коробочка терялась в ее широкой ладони. Ницан вновь уставился в окно. Госпожа Шульги защелкала кнопками.
- Как вам это нравится, Ницан? Посмотрите-ка! - она воскликнула.
Сыщик отвернулся от созерцания гипара и заглянул через плечо старой дамы. Черный кубик с бирюзовыми кнопками лежал на столе, фантомное облако над ним демонстрировало сводчатый потолок. Ракурс был немного искаженным. Судя по перспективе, телеком госпожи Энненет перевернулся и валялся на полу.
- Стоило бы сообщить кому-то из целителей, - произнес Ницан. - Может быть, ей стало плохо...
Госпожа Баалат-Гебал озабоченно покачала головой.
- Думаете, сейчас их найдешь? Утренний обход закончился два часа назад, теперь они наверняка перекочевали в малый храм. Вот что, - решила пожилая дама, - зайду-ка я ней.
Составите компанию? Это в соседнем крыле, через галерею. У меня тут есть кое-какие лекарства, в крайнем случае... она не договорила, быстро свернула огромный - подстать самой себе бумажный кулек и всыпала туда несколько горстей таблеток, капсул и пузырьков.
Ницан тяжело вздохнул. Меньше всего он был сейчас расположен оказывать помощь заболевшим старухам. Но госпоже Баалат-Гебал сыщик отказать не мог.
- Ладно, пойдемте.
Они быстро прошли первую галерею - госпожа Баалат-Гебал плыла впереди, Ницан следовал за ней, то и дело оглядываясь: ему не хотелось, чтобы кто-нибудь из обслуживающего персонала увидел его здесь.
- Не вертите головой, - недовольно заметила дама. - Я же сказала, утренний обход закончился, все в малом храме.
Две галереи соединялись между собой зимним садом, в центре которого стояла уменьшенная копия уже знакомой Ницану статуи Анат-Яху с бараньими рогами.
Дверь апартаментов госпожи Энненет украшал герб энси Сэрэн-Лагаши, столь же знатного рода, что и Шульги: бог Баал-Шамем, вручающий княжеский венец прародителю династии Сэрэну. С трех сторон были закреплены магические печати-амулеты - видимо, приятельница госпожи Баалат-Гебал всерьез заботилась о своей безопасности. Две печати, по правую и левую стороны, защищали от демонов болезней - Эрры и Шедай-раа. Вверху, сразу под гербом, находился миниатюрный тимпан, вырезанный из сердолика - точная копия знахарских тимпанов, ударами в которые маги отгоняют демоницу Ламашту-насылающую-болезни.
Госпожа Баалат-Гебал постучала. Никто не ответил, но обе створки распахнулись одновременно с неожиданной легкостью.
Это сыщику не понравилось. Он не любил, когда сами собой распахивались двери запертые, а долженствующие быть отворенными вдруг захлопывались.
Отстранив собиравшуюся войти госпожу Баалат-Гебал, Ницан сам шагнул внутрь и остановился. Присутствия потусторонних существ не ощущалось. Зато чувствовался резкий запах крови.
Сыщик глянул в сторону кровати и поспешно отвернулся. Справившись с приступом тошноты, он глубоко вздохнул и подошел ближе.
Вряд ли кто-нибудь сейчас мог бы с уверенностью сказать, как еще недавно выглядела подруга госпожи Баалат-Гебал. Лицо было изъедено страшными язвами, в широко раскрытых глазах застыло выражение смертной муки. Вылезшие волосы клочьями лежали на залитой кровью и желчью подушке.
Телеком валялся под высохшей и обтянутой желтой кожей рукой - видимо, перед смертью несчастная пыталась вызвать помощь, но сил не хватило.
Ницан оглянулся. Госпожа Шульги-Зиусидра-Эйги оставалась в коридоре и порога, послушно не входя в покои, но изо всех сил тянула вперед короткую шею.
Ницан быстро вышел и прикрыл за собой дверь.
- Пойдемте, пойдемте, - сказал он, увлекая госпожу Баалат-Гебал назад в коридор. - Нам здесь делать нечего. Ничего интересного, уверяю вас.
- Что с Энненет? - спросила престарелая дама, делая слабую попытку высвободить руку. - Она мертва?
- Мертвее не бывает, - мрачно ответствовал Ницан. Он совсем было собрался уходить - и увести госпожу Баалат-Гебал, - но тут взгляд его вновь упал на амулеты над дверью. Ему показался странным оттенок камня, из которого был вырезан миниатюрный тимпан с именем госпожи Сэрэн-Лагашти. Погодите-ка, - сказал он своей спутнице и осторожно снял амулет. Мгновенная острая боль пронизала его руку - как недавно у саркофага Сивана. Ницан шепотом выругался, спрятал амулет в карман. Большой и указательный палец жгло так, будто он прикоснулся к раскаленному углю. Сыщик прошептал охранительное заклинание. Боль ослабла, но на кончиках пальцев проступили красноватые следы, словно от миниатюрного раскаленного тавра. Затем, немного подумав, он снял и обе боковые печати.