– Как они с нашим Отделением, а? Откуда только что повылезло!
– Думаешь, у них бездонный мешок с сюрпризами?
– Кто знает, Вадя, кто знает. И выстроят нам такой лагерь!..
– Не настолько ж мы дураки, чтобы дважды влететь в одну яму?
– Да кто нас спросит! – засмеялся Тим.– И вообще, родной, ты слишком хорошо думаешь о людях – по себе, что ли, судишь? Да ты представляешь, сколько народу сейчас грезит о персональной камере, хотя б и с видом на помойку! И чтоб надежная крыша над головой, и гарантированная кормежка, и ежевечерняя жвачка по тивишнику. Что ты – это ж предел мечтаний! Собственно, уже сейчас многие живут так, и не нужно им больше ничего. Служба, дорога, дом – все!
– Тебя устраивает такая жизнь? – спросил Вадим.– Меня – нет. Бездельников у нас полно, согласен, да ведь и работяг немало! А каково сейчас людям одаренным? И все равно шагают в едином строю неизвестно куда.
– А разве ты не в нем?
– Но крайней мере, я плетусь в последнем ряду. Подвиг, конечно, небольшой, но если б эта тенденция стала массовой…
– Так ведь не станет?
– К сожалению.
– Не знаю, не знаю,– сказал Тим.– Сам знаешь, я, в общем, не тупица, однако шалопай и бездельник, каких мало, и главная проблема заставить меня вкалывать. Так что хорошая плетка по заднице мне бы не помешала.
– К дьяволу ее! Пряник – куда ни шло!.. Тем более, хорошая плеть редко сочетается со здравым умом, и погонят тебя в такие края, куда ты вовсе не собирался!
– “Куда Макар телят не гонял”, да?
– Или “ворон костей не заносил”,– еще сгустил краски Вадим.– И чего нас вечно тянет на неизведанные тропы? Так и норовим оказаться “впереди планеты всей” одним большим скачком, точно китайцы.
– Скучный ты человек, Вадик,– не любишь экспериментов. В тебе иссяк “дух авантюризма”.
– Я не желаю быть их объектом. Кто хочет – пусть экспериментирует, только без меня. Слава богу, человечество уже накопило немалый опыт – не худо бы для начала его освоить.
– Есть мнение, что для нашего менталитета не годятся чужие рецепты.
– Свежая мысль! – фыркнул Вадим.– За последнюю дюжину лет ею уже попользовались все: от латышей до туркменов,– точно уличной шлюхой.
– Учение всесильно следовательно, верно,– наставительно заметил Тим.– Или наоборот? Во всяком случае, нашу “загадочную душу” ты, инородец, лучше не замай!
– Если что‑то годится для американцев с японцами, то и мы как‑нибудь втиснемся,– сказал Вадим.– А все эти байки об исключительности выгодны одним властолюбцам, а годятся лишь закомплексованным дуракам.
– Коих большинство,– напомнил Тим.– А как же наша “соборность”?
– …сказал баран барану. Вообще среди разумных людей это зовется стадным инстинктом. Есть чем гордиться, да?
– Но разве человек не стадное животное?
– Общественное! Почувствовал разницу?
– Ну да, конечно,– подхватил Тим.– Когда в стадо сбиваются люди, это уже зовется обществом, верно?
– Люди не сбиваются в стада, если они люди,– Даже и в стаи. Разуму нужна свобода!
Вадим и сам поморщился – настолько выспренно это прозвучало Однако не отказывать же от смысла из‑за неудачно выстроенной фразы? Он потянулся за чайником и подлил кипятку в загустевший чай – себе и Тиму. Последний, правда, любил чаевничать покруче, а в прежние времена и вовсе заваривал по трети пачки на чашку,– но и без того он слишком легко возбуждался, с пол‑оборота.
– Хорошо говорить тебе – сильному,– проворчал Тим.– Ты‑то распорядишься своей судьбой, если захочешь. А каково слабым?
– Я себя сильным не считаю,– возразил Вадим.– Хочу я куда больше, чем делаю, даже когда все зависит от меня. Правда, большинство и на такое не способны – зато очень изобретательны в оправданиях.
– На меня намекаешь? – Поинтересовался Тим.– Как будто мне есть куда деваться!..
– А что мешает тебе перейти, скажем, в частники? Ты ведь всегда мечтал о самостоятельности.
– Во‑первых, не так это просто: мы ж крепостные не только по названию, сам знаешь. И даже паршивые наши конурки приписаны к КБ, а стоит из него выйти… Во‑вторых, кому там нужны мои таланты? Здесь меня хоть и достают, однако погоняют не слишком и не мешают удовлетворять любопытство за государственный счет – пока отчетность в порядке. В‑третьих, подпасть под власть крутариков немногим лучше.
– Но там хотя бы есть выбор.
– Если повезет,– сказал Тим,– и то – поначалу. А в общем, такое же крепостное право, только поводок чуть длинней.
– Вот я и говорю,– хмыкнул Вадим.– Оправдываться мы умеем.
– Это доводы, чудило,– возмутился спец.– Не оправдания – доводы!
– Ну да, уровня: если не вполне белое – значит, черное. Конечно, полной свободы тебе не дадут нигде и никогда, но ведь ты даже кусочка ее не желаешь – под тем предлогом, что не предлагают всю. Если б это не затрагивало тебя лично, ты сам бы понял, насколько нелепы такие “доводы”.
– Хорошо, а почему ты туда не уходишь?
– Во‑первых, по своему психоскладу я не предприниматель, не лидер и не воин…
– Зато умелец, каких поискать!
– Во‑вторых, здесь пока интересней. Крутари мне, в общем, понятны – во всяком случае, тамошние странности тутошним не чета. Льщу себя надеждой, что шевелить мозгами умею не хуже, чем руками.
– Все ты врешь! – мстительно сказал Тим.– Ты ж у нас христосик, филантроп, а здесь в тебе нуждаются многие вот ты и рассиялся сердцем, будто тот придурочный Данко! И обойдутся с тобою как с ним, когда догоришь,– все же Горький был не глуп.
– В отличие от тебя. Где ты видел таких филантропов?
– Вон, сидит один!..
– На, залейся,– сказал Вадим, заваривая гостю свежую порцию чая, ибо прежнюю тот уже допил, а заодно почти прикончил и собственные консервы, оставив хозяину последнее ананасовое колечко.– Бог с ними: с крутарями, с филантропами… Поговорим лучше о Крепости.
– Ну чего ты к ней прилип? Стоит худо‑бедно, не рассыпается – и слава Основателю! Может, это и вправду нам больше подходит, может, мы действительно ближе к китайцам? Почему не допустить, будто планомерные, последовательные реформы сверху способны принести к благоденствию – пусть не быстро, зато без лишних потрясений?
– Братишка Тим, ты все‑таки технарь, а рассуждаешь как заправский чинодрал – вроде того же Марка,– подколол Вадим приятеля.– Ну напрягись, попробуй выстроить модель этой системы, показать ее механизмы, кабели, движители. Только собери ее из реальных деталей, не из придуманных. Ты ведь умеешь подмечать людские слабости – не только же затем, чтобы позлословить? Поставь себя на место Глав – захочешь ты делиться властью? А если захочешь, то кто тебе это позволит?
– Интересно, на что ты намекаешь? спросил Тим.– На заговор таинственных злоумышленников? Так не ты первый!
– “Не следует умножать число сущностей”,– согласился Вадим.– Вообще меня никогда не вдохновляли поиски тайных врагов, столь у нас популярные, почти все можно объяснить собственной дурью.