Оттого-то и Алеша, надеясь жениться на спасенной девице (позже он прямо говорит, что думал обрести в ней жену), выспрашивает ее о «родеплемени» - вдруг она «не того» происхождения, вдруг «нас нельзя назвать же другом да любимыим»?!
Если кому интересно - невесты из спасенной девицы и впрямь не получилось, она оказалась Поповичу… сестрой.
В другом памятнике русского фольклора, «Голубиной книге» - ее первые записи относятся к XVIII веку, но упоминается она еще в житии Авраамия Смоленского, XIII столетия, причем будущего святого за знакомство с нею собираются отлучить от церкви - содержится предание о происхождении всех этих «родов». Они, как и явления Природы - Солнце, «Ветры буйные», «Громы небесные», «Зори ясные» - «зачались» или «пошли» от тела Первочеловека-Адама или «Нового Адама»-Христа. «От главы» произошли «цари», «от плеча» - «князья-бояре», «от колена» - «крестьянство православное». И точно такой же миф мы находим в стране каст - Индии. Согласно преданию, касты, вместе с явлениями Природы - совсем как в «Голубиной книге»! - произошли из тела Первочеловека и Богочеловека Пуруши. Брамины - жрецы - появились, как вы помните, читатель, из уст Пуруши. Раджанья - воины и правители - из его рук. Вайшью - крестьяне и купцы - из бедер.
Следы мифа об обществе-теле часто мелькают в русском фольклоре и книжности. Чаще, конечно, в фольклоре - вспомните об угрозе отлучения, нависшей над Авраамием! Однако и книжники иногда - осторожно, с оговорками - вспоминали о нем. Летописец в 1015 году жалуется, что земляки и современники его «согре-ших от главы и до ног - еже есть от царя до простых людин». Итак, царь - голова, «простые люди» - ноги, как и в кастовой мифологии русских язычников и индуистов. Слова Заточника, сравнившего «великое войско без князя» со зверем, лишенным головы, мы уже приводили. В Языческом «Слове о полку Игореве» сказано - «тяжко ти, голове, кроме плечю, зло ти, телу кроме головы - Руской земле без Игоря». Исследователь «Слова» В.И. Стеллецкий обоснованно предположил, что слова эти, цитата из Велесова внука Бояна, изначально относились не к герою «Слова», а к его древнему тезке - Игорю Рюриковичу. И в самом деле, на место «головы» Русской земли больше подходит Великий князь Киевский, «хакан-рус» Игорь, нежели правитель заурядного Новгород-Северского княжества. Но как бы то ни было, опять мы встречаем это сравнение: князь - «голова» земли!
Позднее распространилась и другая легенда - о происхождении священников, правителей и земледельцев от трех сыновей Ноя - Сима, Иафета и Хама. Пошла она вроде бы из южнославянского апокрифа (так называются сочинения на библейские темы, не признанные церковью) Мефодия Патарского, возникшего не без влияния богомилов - этого странного учения, смешавшего темные ереси Востока с остатками болгарского Язычества. Но вот ведь дивное дело - опять славянская легенда находит дословное подобие в Индии! Вспомним Ману и его четырех сыновей. Иафет соответствует Ангирасу, Сим - Кави Бхригу, Хам - Пула-стье, а его сын Ханаан - Васиштхе. Верховная же царская власть соответствует или Ною, или его апокрифическому сыну Мунту (имя подозрительно созвучно Ману). Не могу не заметить - индийское предание добрее к труженикам, чем околобиблейское. Последнее сделало их предком не почтенного мудреца и святого, а оскорбителя своего отца, проклятого им.
Однако не это нас интересует, а новое свидетельство кастовости создавшего и воспринявшего эту легенду славянского общества! Ведь если у крестьян или правителей есть ПРАРОДИТЕЛИ - значит, звание крестьянина (правителя, воина, жреца) - наследственное!
Между прочим, я уже говорил, что слово «каста» - не индийское, а португальское.
Обозначает оно «чистый» - намек на чистоту кастового происхождения и боязнь ритуально «запачкаться» общением с низшей кастой. И говорил также, что сами индусы, на своем древнем языке санскрите, называют касты «джати». А обозначает это диковинно звучащее для русского уха слово просто-напросто… род. То есть былинные «роды княженецкие», «поповские», «крестьянские» и прочие не только передавали занятие внутри рода, не только старались не жениться на девушках из занятых другим родов, не только происходили, как в Индии, из частей тела Божества или от сыновей патриарха, спасшего человечество от потопа - они еще и назывались-то точно так же, как в Индии. Роды. Джати. Касты.
Следует обратить внимание и на следы кастового строя у ближних соседей и сородичей славян - германцев. У скандинавов эпохи викингов, согласно «Старшей Эдде», три сословия - рабов, свободных хозяев и воинской знати - произошли от трех женщин, с которыми переспал Бог Риг - Хеймдаль, страж Асгарда, родивших после его визита трех родоначальников этих сословий: соответственно Трэля, Карла и Ярла. Потомок Ярла становится Коном - первым королем. То есть занятие считалось наследственным, а вот эндогамии, отрицательного отношения к неравнородному браку, мы в скандинавских преданиях не встречаем (хотя в «Песне о Риге» к каждому из сыновей Бога приходит невеста равного положения). Зато оно есть у германского племени саксов, соседей славян. В IX веке хронист Рудольф сообщает про них: «Этот народ состоит из четырех категорий людей: благородных, свободных, отпущенников и сервов. По установлениям закона, никому из этих людей из этих четырех сословий не дано нарушать границы между ними путем бракосочетаний, но благородные должны сочетаться с благородными, свободные со свободными, отпущенники с отпущенницами, а рабы со служанками. Если ктото из них возьмет жену из другого или более высокого сословия, он должен искупить свой проступок ценой своей жизни». Тут кастовые законы, пожалуй, суровее тех, что существовали в Индии, где, как мы помним, законодатели, что называется, одной рукою запрещали межкастовый брак, а другой - определяли статус детей, родившихся от такого брака.
Итак, можно утверждать, что у славян могли быть касты. Те же саксы входили в один «суперсоюз племен», своего рода прагосударство, с фризами - и славянами-велетами. Долго бы просуществовал этот союз, если бы общественное устройство саксов кардинально отличало их от союзников? Былины определенно говорят за существование каст-«родов» -джати. Но вот оставили ли эти самые касты следы своего существования в источниках письменных?
Начнем сверху - с фигуры верховного правителя. Князья летописной эпохи не совсем подходят под этот образ, это, скорее всего, просто воины, вожди своих дружин - первые среди равных. Таков последний великий государь Языческой Руси, Святослав Храбрый, про которого и летопись говорит: «Таков был он сам, таковы были и все воины его», и, по словам видевших его византийцев, отличался от своих дружинников разве что белоснежной чистотой льняной рубахи, золотой серьгою в левом ухе да клоком волос на выбритой голове - «знаком высокого рода». Таков был его внук, Тъмутороканьский князь Мстислав, лично вышедший на поединок с Редедей, вождем касогов. Сын Святослава и отец Мстислава таким не был, но в битвах и походах ему все же приходилось участвовать самолично - что и обогатило биографию этого человека эпизодом с прятками под мостом от печенегов-победителей, развеявших его дружину.
Однако стоит нам обратиться к тем же былинам, и мы обнаруживаем картину, разительно непохожую на привычный облик летописного правителя древней Руси.