Был бы двуручник - заветный двуручник, о котором Войчемир мечтал с самого детства! Но прикинув длину лап того, кто пришел к их костру, размах могучих плеч, заметив блеснувшие в неверном ночном свете клыки, Войча сообразил; двуручник тоже ни к чему. Не поможет. Разве что копье... Писк повторился. Войча на миг повернулся, заметив, что Ужик уже успел выбраться из-под плаща и сесть у гаснущих углей, поудобнее опершись на локоть. Странно, но вид у него был вовсе не испуганный. Впрочем, Войча знал, что в такие минуты человек коченеет внутри, хотя внешне выглядит вполне даже прилично. Мельком пожалев беднягу - выпало же такое недотепе! - Войчемир вновь повернулся к врагу, заранее расслабляя кисть, чтобы бить сразу, наверняка - и замер. Чудище стояло. Оно было теперь всего в нескольких шагах, и Войча уже отчетливо слышал его дыхание - тяжелое, ритмичное, словно работающий кузнечный мех. По лбу лился пот. Войча быстрым движением ладони вытер его, чтобы не затекал в глаза, и чуть не застонал от нетерпения. Лучше любая драка, любой бой, чем такое ожидание! Но, странное дело, чудище вроде бы и не собиралось нападать. Оно лишь стояло и смотрело на умирающий костер и двух людей возле него. В больших черных глазах нельзя было заметить ни гнева, ни голодной жадности, и Войче подумалось, что косматый похож скорее на гостя, а не на ночного охотника. - Ты его за орехами пошли. Бредовая фраза ударила, словно обухом. Войчемир дернулся, бросив безумный взгляд на того, кто мог ляпнуть такое и в такую минуту. Ужик по-прежнему сидел возле костра, но смотрел уже не на страшного гостя, а в безмолвное звездное небо. Войча решил было, что парень попросту спятил от страха, но тут же сообразил - нет, так с ума не сходят. Тогда что это значит? Почему за орехами? Минуты текли, косматый не двигался с места, по-прежнему разглядывая людей, и рука Войчи, которой он сжимал бесполезный меч, начала потихоньку затекать. Атаковать было безумием, отступать - некуда, и Войчемир решился: - Ну ты! - выдохнул он, надеясь звуком голоса пугануть незваного гостя. Получилось не очень страшно. Голос Войчи, обычно громкий и густой, прозвучал неожиданно хрипло, срываясь на писк - совсем как у Ужика. В ответ послышлось рычание. Чудище наклонило огромную круглую голову, прислушиваясь. И тут Войчс вспомнились нелепые слова его нелепого спутника - достаточно не бояться, и лесная нежить не подступится. Внезапно мысль показалась не такой уж безумной. - Ну чего? - Войча заставил себя усмехнуться,- В гости пришел? Тогда чолом! В ответ -- снова рычание, но уже погромче. И тут Войчемир подумал, что чудище может не понимать по-огрски. - Здоров будь! - повторил он на родном сполотском,- Ежели в гости - так чего без подарков? - Орехов! - вновь донеслось сбоку. - Во! - окончательно осмелел Войча.- Орехов принес бы, что ли! Сейчас самая пора! Оставалось ждать, что будет дальше. Звери часто не решаются нападать, слыша людской разговор. Войча по опыту знал, что кабаны - и те отступают. когда людей двое и они держатся смело. Правда, перед ним стоял не зверь, а нечто иное, но все же... Войча постарался отогнать от себя последние отголоски страха. Не бояться - так не бояться! Ему ли, потомственному Кею, альбиру Светлого, страшиться какой-то лесной нечисти, косматого пугала... И тут случилось то, чего Войча менее всего ждал. Ночной гость исчез. Не отступил, не убежал, а попросту сгинул. Не зашелестела трава, не скрипнули ветки - поляна стала мгновенно пуста, словно двум людям привиделся кошмарный сон. Войча протер глаза, но убедился, что зрение не подводит - возле кострища никого нет, кроме, разумеется, его самого, худосочного Ужика и привязанных чуть в сторонке коней. Оставалось присесть прямо на траву и произнести что-то среднее между "Уф!" и "Фу!", что Войчемир и сделал.
Вовремя - ноги начали предательски подрагивать. Хотелось, конечно, высказаться более определенно, хотя бы проорать привычный боевой клич Кеев, но сил на это уже не было. - Он скоро вернется,- Ужик как ни в чем не бывало подкинул в малиновые угли несколько сухих веточек.- Он где-то близко живет. Они редко далеко от своих мест отходят. - Он-ни? Вернется? - Войча чуть не подпрыгнул,- Кто? Этот? - Чугастр,- Ужик перевернулся на спину и вновь принялся разглядывать созвездия.Они добрые... - Чугастр?! О чугастрах Войча слыхал, хотя видеть их до этого не доводилось. В Савмате каждый охотник знал, что страшнее чугастра в лесу никого нет - разве что навы, но о тех и днем-то говорить опасались. О чугастрах же рассказывали одно и то же - злы, беспощадны и крайне умны - умнее всех зверей. Поговаривали даже, что некоторые из чугастров - вообще оборотни, и с такими встретиться - все равно что попасть в конце зимы прямиком в голодную волчью стаю. - А... А почему он вернется? - перевел дух Войча. - Так ты же его за орехами послал,- Ужик перевернулся на живот и дунул на разгорающееся пламя. - Ага... Да... За орехами...- Войчемир ощутил в животе предательский холодок,- А ты, Ужик, ничего, молодец! Не струсил! Признаться, Войча так не думал, помня испуганный писк, но считал своим долгом похвалить парня - хотя бы за то, что тот не побежал, и теперь его не надо искать по чащобам. Да и опыт подсказывал: после первого боя воина следует хвалить - в любом случае. - Так ты же со мной был! -- глаза Ужика наивно мигнули,- Ты же альбир! - А! Ну да! Это конечно! - Войча ощутил нечто вроде гордости,- Чего мне этого космача бояться-то! Ты, Ужик, будь спокоен! Я тебя в обиду не дам! Войча хотел произнести целую речь о том, кто есть альбир и почему альбиры Светлого - самые храбрые и сильные, но тут сзади послышался знакомый шорох. Через мгновенье меч уже был в руке, а заодно - сабля, о которой Войча в первый раз попросту позабыл. Но чугастр был уже рядом - огромный, косматый. Черные глаза смотрели ровно и спокойно, а громадные когтистые лапы тянулись к людям. - А! - Войчемир отскочил в сторону, соображая, что бедняге-Ужику, видать, конец - не убежит. Чугастр широко шагнул к костру, наклонился, протянул лапы и... положил на землю что-то большое. Войча сглотнул: шкура. Большая шкура, не иначе кабанья, полная... Орехов! Меч сам опустился вниз, за ним последовала огрская сабля. Между тем Ужик, как ни в чем не бывало, взял из кучи один из орехов и с хрустом раскусил. - Хорошие,- сообщил он, даже не оборачиваясь.- Угощайся, Войча! Еще не очень соображая, что делает, Войчемир послушно положил оружие и потянулся к шкуре. Нащупав горсть орехов, он одеревеневшими руками содрал остатки прилипшей к скорлупе зелени и отправил орех в рот. В последний момент он сообразил, что скорлупу глотать не надо, и начал поспешно выплевывать мелкие осколки. Все это время чугастр спокойно ждал, стоя в двух шагах от костра. Огромные когтистые лапы смирно висели вдоль могучего тела, а блестящие черные глаза светились ровным доброжелательным интересом. - Сыроваты немного,- Ужик попробовал еще один орех и кинул скорлупу в костер. Не успел подсушить. Ладно, пусть идет! Войча в первый миг даже немного обиделся за их ночного гостя. Сперва послали за орехами, а затем прогоняют, даже спасибо не сказав! Однако что-то делать было надо, и он, обернувшись к чугастру, принял как можно более солидный вид, прокашлялся и нахмурил брови: - Так что, спасибо... Войча чуть было не ляпнул "мил-человек", словно ночное страшилище было обыкновенным купчишкой, поднесшим Кееву альбиру свой скромный дар. Но "мил-человек" никак не подходило к данному случаю, поэтому Войчемир еще раз повторил: "Спасибо!" и, подумав, добавил: "Ну иди, чего стоишь?". Вышло плохо - хуже некуда.