- Разве твое согласие имеет для меня значение?
В следующую секунду Арсений очутился на полу. Как - он и сам не понял. А Фарн продолжал сидеть на своем месте у окна и смотреть куда-то в пустоту.
- Что за черт! - Арсений ухватился руками за нижние полки, но не торопился подниматься, опасаясь, что спутник выкинет новый фортель. - Кто вы такой наконец!
Фарн наконец перестал смотреть в пустоту и перевел взгляд на Арсения. Глаза у него были темные, без блеска, как два кусочка черной бархатистой бумаги. Ни зрачков, ни радужки, ни бликов света - только два кружочка, и все.
- Я люблю пошутить, - отвечал он.
"Странные шутки", - подумал Арсений, но вслух сказать почему-то побоялся.
- Ты все получишь сполна, - продолжал господин Фарн. - Все, что заслужил. Кстати, такой интересный вопрос: кому ты служишь, Арсений? Кому или чему?
- Да никому, - насупившись, отвечал тот.
- Никому, - повторил, будто прожурчал, Фарн. - Очень-очень жаль.
Арсению надоел этот треп, он решил пройти к проводнику и попросить поменять ему место, потому как с сумасшедшим ехать не намерен. Благо поезд ранний, и мест в купированном вагоне было полно.
Он поднялся и шагнул к двери. И тут будто раскаленный гвоздь впился ему в затылок...
- Приехали, белье сдавайте, приехали, - тряс Арсения за плечо проводник.
Арсений разлепил глаза. Призрачный утренний свет заливал купе. Арсений лежал на верхней полке, одетый, накрытый вместо одеяла собственным плащом. Он передернулся и глянул вниз. Успел заметить пустую скамью напротив и заваленный объедками стол. Вагон подозрительно покачивался, будто и не вагон это вовсе, а корабль в неспокойном море. Чтобы не упасть, пришлось ухватиться за край полки.
- Где он? - Арсений кивнул в сторону пустой скамьи. - Где сосед?
- Сошел, - пожал плечами проводник. - Как поезд остановился, так и сошел. И вы поторапливайтесь.
"Что он со мной сделал-то? Гадость какую-то вколол, что ли? И откуда он меня знал? И кто он такой вообще?" - Мысли промелькнули в мозгу и растаяла. Ответа искать не хотелось.
Арсений сел рывком, и тут вагон чуть не опрокинулся и не раздавил его. Арс даже охнул от непереносимой тяжести, навалившейся на грудь. Амебой сполз на пол. Ощупал карманы. Все как будто при нем - документы и деньги. Чего-то важного однако не хватало. Но чего, он никак не мог вспомнить. Шатаясь и держась за стену, направился к выходу.
Перрон уже успел опустеть, лишь возле первого вагона стоял дядька с грудой чемоданов и, дожидаясь подмоги, яростно отругивался, отгоняя назойливого носильщика с тележкой. Да еще женщина в длинной черной пелерине медленно прогуливалась из одного конца перрона в другой. Арсений двинулся к вокзалу, но не успел сделать и двух шагов, как женщина окликнула его:
- Арсений! Гребнев!
Он повернулся и увидел невыразительное лицо с бесцветными сонными глазами. Густые рыжие волосы кольцами рассыпались по плечам.
- Разве мы знакомы? - Арсений дернул ворот рубашки, потому что проклятый перрон стал подозрительно покачиваться, как прежде качался вагон.
- Где он? - спросила женщина вместо ответа.
- Кто?
- Тот, с кем вы приехали. Александр Фарн.
Арсений хмыкнул:
- Сашуля уже испарился. Вы разве его не встретили? Он первым из вагона вышел.
- Ну, теперь его не поймаешь, - вздохнула незнакомка. - И что вы собираетесь делать?
- Послушай, чаровница...
Он не договорил - проклятый перрон предательски вывернулся из-под ног, и Арсений полетел в объятия красотки в черной пелерине. Не растерявшись, она подхватила его и удержала от падения с вовсе не женской силой.
- Ты что, пьян? - спросила брезгливо.
- Пьян, пьян, - закивал он головой. - Фарн этот ваш опьянил меня без вина.
Тут красотка расплылась огромным чернильным пятном и заслонила собой и перрон, и опустевший поезд, прибывший из столицы.
...
Очнувшись, Арсений понял, что сидит на скамье, а возле него стоят уже двое: все та же девица в черном и странный тип с пегими волосами до плеч. Одна прядь была абсолютно черной, другая - белой, и так вся голова.
- ...Гвозданул он его, как пить, гвозданул, - скороговоркой говорил Пегий. - Мнемо- континиум нарушен и...
- Поймай-ка нам такси, - оборвала женщина рассуждения Пегого. - Домой ему надо. Не здесь же им заниматься.
Дальше опять следовал провал. Очнувшись, в этот раз Арсений обнаружил себя на заднем сиденье машины. Женщина помещалась от него по левую руку, Пегий - по правую.
- Большой проспект, - сказала женщина шоферу, и Арсений подивился, откуда она знает, где он живет?
Потом заметил в ее руках связку ключей от своей квартиры. Ну и что ключи?! На них же не выбит адрес!
- Вы что, со мной? - с трудом выдавил Арсений.
- Разумеется, - отвечала женщина, ласково обняв его за плечи. - Если я тебе не помогу, ты умрешь.
- Умру, - как эхо, отозвался Арсений.
В то, что умрет, поверил безоговорочно. И как-то не страшно было думать о смерти, даже забавно. Все когда-нибудь закончится. Вот и такси примчалось к нужному подъезду, и лестница эта корявая, ускользающая из-под ног, кончилась, и лифт, рванув наверх, чуть не выдавил внутренности наружу. Дверь быстрехонько отворилась, скрипнув петлями. Как хорошо, что коридорчик крохотный, семь шагов всего. Семь или восемь? И еще пять по комнате пройти до тахты широченной, продавленной, мягкой и пыльной. А руки у этой женщины замечательные, нежные, прохладные, так и хочется поймать их губами. Чудные пальцы! Как ловко они распутывают волосы, как нежно касаются пылающей кожи лба! Вот они сжали затылок, нащупали что-то под кожей и...
Арсений взревел от нестерпимой боли и схватился руками за голову. Да так и застыл, окаменев. Минута прошла, вторая... Он не сразу понял, что боли уже нет, а есть только пустота внутри и усталость в каждой клеточке тела. Поначалу он не поверил, шевельнулся осторожно, ожидая, что боль, как током, пронзит тело. Но ничего не случилось. Только слабость и хинно-горький привкус во рту напоминали о внезапном приступе. Арсений медленно повернул голову и посмотрел на женщину. Та сидела рядом с ним на тахте и держала в пальцах здоровенный ржавый гвоздь, покрытый сгустками крови.
- У тебя из затылка вытащила, - сообщила она и положила гвоздь на тумбочку.
Из затылка?.. Шутка, что ли? Он хотел рассмеяться, но тронул рукою голову и нащупал под волосами глубокую влажную отметину. Губы издали бессмысленный шлепающий звук. Женщина наклонилась ниже, к самому его лицу.
- Знаешь, кто я?
- Нет...
"Нет, нет..." - резонировало внутри головы.
- Я - Анастасия.
"...асия ...асия ...асия..." - гулко отдалось в черепе.
- Зачем меня выбрали, я не знаю, - чуть не плача, прошептал Арсений. Фарн выбрал...
Анастасия протянула ему чашку с кофе. Обжигаясь, он сделал глоток.
- Я вспомнил! - закричал он, чашка дрогнула в руке, и кофе пролился на постель. - Вспомнил! Он взял крестик! Мой крестик на цепочке, серебряный, я носил его на шее...
- Дорогой крест?
- Нет, нет, самый обычный крестик.
- М-да, не слишком много информации, - усмехнулась Анастасия. Надеюсь, Барсик нам поможет. - Она погладила Арсения по щеке. - Плохо тебе, да?
Анастасия бесцеремонно стала стаскивать с него одежду. Арсений посторонился, ожидая, что она уляжется рядом с ним. Дрожь возбуждения пробежала по телу. Но ничего из того, что так услужливо нарисовала его фантазия, не последовало. Анастасия извлекала из-под пелерины литровую стеклянную банку, на три четверти наполненную густой желтой мазью, и, зачерпывая ее горстями, принялась втирать в тело Арсения. Мазь была горячей и жидкой, но тут же впитывалась в кожу, вызывая легкое жжение.
- Это защита, - пояснила Анастасия.