Обрывщик похлопал Джона по плечу и повел прочь к отведенному им ночлегу.
Но Джон, оказавшись в спальне, никак не мог заснуть. Изнуряющая усталость сменилась лихорадкой возбуждения, и все время крутился назойливой мухой и повторялся в голове эпизодик с Одиночкой.
В чем был смысл всего этого разговора и сломанного посоха?
Джон внезапно сел, стараясь не шуметь. Рядом с ним на груде мягких ветвей неподвижно спал Обрывщик, подобно остальным обитателям спальни. Вверху, подвешенная на кривом корне дерева, горела единственная лампа. При ее свете Джон достал и рассмотрел обломки дерева. У самой точки слома было видно какое‑то уплотнение или узел. Мелочь, но...
Джон нахмурился. Всюду вокруг загадки. И чем он больше думал, тем больше, был уверен, что Одиночка пытался ему так что‑то сообщить. Что? И кстати, что вообще происходит между людьми и дилбианами и какое отношение его спасательная экспедиция за Смазанной Рожей имеет к заданию убедить упрямых дилбиан стать партнерами? А ведь в этом и есть его цель, как сказал Джошуа Гай.
Джон соскочил с кучи ветвей. Он решил, что Одиночка должен дать ему еще несколько ответов, и более ясных.
Он тихо прошел через всю спальню в общий зал гостиницы.
Дилбиан там было мало – у них в обычае ложиться рано. И Одиночки тоже нигде не было видно. В спальню он не уходил, Джон это знал. Значит, у него своя комната или он куда‑то зачем‑то вышел...
Джон Тарди прошел к двери и вышел наружу. Постоял, давая глазам привыкнуть к темноте, и пошел вдоль здания прочь от света, падавшего из окна. Постепенно ночные тени обрели форму, широкая поверхность реки засверкала серебром под звездами и обозначились контуры залитой мраком поляны.
Джон осторожно обошел гостиницу сзади. Здесь в отличие от « Острой скалы» , на заднем дворе не было мусора, и двор плавно спускался к реке. Там стояли хижины и сараи. Темнота между ними была гуще, и приходилось нащупывать дорогу.
Передвигаясь ощупью, тихо, но все же издавая какие‑то неизбежные шумы, Джон увидел тонкую полоску желтого света. Она падала из щели между двумя кожаными шторами в окне ближайшей хижины. Джон подобрался поближе и собирался заглянуть в щелку, когда из непроницаемой темноты около стены протянулась рука и взяла его за плечо.
– Вы что, очень хотите, чтобы вас убили? – прошипел чей‑то голос.
Голос, конечно, был человеческий. И говорил, конечно, да бейсике.
Державший подтащил Джона в темноту и прочь от здания, рядом с которым они стояли. Они подошли к другой хижине с дверью, распахнутой во внутреннюю черноту, и Джона провели внутрь. Державшая рука его отпустила, дверь тихо закрылась. Послышалось какое‑то царапанье, чирканье, и вспыхнула коптилка, заправленная животным жиром.
Джон прищурился от внезапной иллюминации. Когда зрение вернулось, оказалось, что он стоит лицом к лицу с молодой женщиной, такой красивой, какой он в жизни не видел.
Она была на добрых пятнадцать сантиметров пониже его, но на первый взгляд казалась выше из‑за стройных очертаний фигуры в комбинезоне, сшитом на заказ. После двух дней с дилбианами она показалась Джону миниатюрной, хрупкой. Каштановые волосы лежали на плечах двумя крыльями. Зеленые глаза светились над высокими скулами скульптурного лица. Нос тонкий, губы скорее твердые, чем полные, а небольшой подбородок выдавал решительность и волю.
Джон заморгал:
– Кто...
– Я Тай Ламорк, – прошипела она. – Тише говорите!
– Тай Ламорк? Вы?
– Да, да! – нетерпеливо отмахнулась она. – Теперь...
– В‑вы уверены? – спросил Джон, заикаясь. – То есть...
– А на кого вы еще ожидали здесь наткнуться... А, понимаю! – Она яростно воззрилась на него. – Из‑за этого прозвища « Смазанная Рожа» вы ожидали увидеть что‑то ужасное.
– Ни в коем случае, – твердо возразил Джон.
– Так вот, к вашему сведению, они как‑то увидели, как я накладываю косметику. Вот откуда это прозвище.
– Да, естественно. Я же не думал, что...
– Еще бы! Ладно, сейчас это не важно. Главное в том, что вы здесь делаете? Вам что, хочется по голове получить?
– А кто... – Джон Тарди замер. – Ужас здесь?
– Да нет, – сказала она с досадой. – Ну‑И‑Фигура‑У‑Нее здесь.
– А! – Джон нахмурился. – Знаете, я все никак не могу этого понять. То есть причем здесь она.
– А она его любит, – ответила Тай Ламорк. – Вообще‑то они по дилбийским меркам – идеальная пара. А сейчас дуйте в гостиницу, пока она вас не поймала. Туда она за вами не пойдет – вы Гость.
– Да нет, подождите. – Джон набрал побольше воздуху. – Это же глупо. Я сюда прибыл, чтобы найти вас. Так что давайте вернемся прямо сейчас. Не в Хамрог...
– Вы, – перебила она с чувством, – ни хрена в этом народе не понимаете, Полпинты... то есть Тарди.
– Джон.
– Джон, ты не понимаешь ситуации. Береговой Ужас оставил меня здесь с Ну‑И‑Фигура‑У‑Нее, потому что я мешала ему идти быстро. Твой этот Горный Обрывщик идет слишком для него быстро, и он хочет попасть на землю своего клана раньше, чем вы его настигнете – на случай... – ее голос чуть дрогнул, – если ваша встреча повлечет последствия. Это все дело чести, и в этом весь смысл. Джон, ты – почтовое отправление. Ты не понимаешь? Тут дело еще и в чести Горного Обрывщика.
– А! – сказал Джон и замолчал на пару минут. – Ты хочешь сказать, он настаивает на том, чтобы меня доставить?
– А ты как думал?
– Понимаю. – Джон снова замолчал. – Ладно, гори оно все огнем, – сказал он наконец. – Переберемся через мост, обрежем веревки – и с концами. Не можем же мы тебя здесь бросить.
Тай Ламорк ответила не сразу, а ответом было то, что она потрепала его по руке.
– Ты отличный парень, Джон, – сказала она тихо. – Я этого не забуду. Теперь дуй в гостиницу.
С этим словами она задула лампу, и послышались шаги – она ушла.
На следующее утро Одиночки по‑прежнему нигде не было видно. И за полчаса, которые прошли до выхода, Джон Тарди не заметил также ни Тай, ни дилбианки, которая могла бы оказаться Ну‑И‑Фигура‑У‑Нее. Он снова залез на почтовый мешок Обрывщика, продолжая обдумывать ночные события, и эти мысли не отпускали его и в начале пути.
Путь вел вниз, хотя они все еще оставались в горной стране. Долины и хребты становились более пологими, появились новые породы деревьев.
Но у Джона не было времени это замечать. Уносимый вперед под прохладой утра, потом под жарой дня, он лихорадочно искал общее решение загадок, мучивших его разум, – Одиночка, похищение Тай Ламорк, и почему у него так подозрительно мало информации.
– А скажи мне, – спросил он в конце концов у Обрывщика, – действительно никто из дилбиан не может так сломать посох, как Одиночка?
– Никто не может, – ответил Обрывщик, огибая бугор и уходя в узкую рощу. – И не сможет никогда.
– Понимаешь, – сказал Джон, – там, откуда я родом, есть такой фокус с одной штукой, которая называется « телефонный справочник» ...
Он остановился, потому что остановился и Обрывщик, и остановился так резко, что Джон чуть не слетел с почтового мешка. Выпрямившись, он выглянул из‑за плеча дилбианина – и застыл, глазея.