Очевидно, в этом учреждении умели "бутафорить", как это именовалось на профессиональном жаргоне, не хуже, чем в Большом Доме. Впрочем, Ахилло был не прочь поддержать игру.Стаканы цокнули. Вино оказалось превосходным, и Михаил пожалел, что курит "Север", а не что-нибудь более подходящее к случаю.- Зови меня "майор", - заявил Ерофеев, нюхая кусок шоколада, - так короче будет. А хочешь - зови по фамилии, мне один черт. Приказ читал?- Чей приказ? - самым невинным тоном осведомился Ахилло.- Ну, е-мое, наивный! Да вашего Николая! Ты, стало быть, поступаешь в мое распоряжение вместе с зэком. Я - главный! Усек?- Это с каких еще чертей? - в тон хозяину кабинета поинтересовался Михаил. Последовало возмущенное хрипение:- Ты чего, неграмотный? Тебе прочесть?- У меня с согласными плохо, майор. По-моему, в приказе сказано, что я должен сопровождать заключенного - не больше.- Ну да, -- кивнул Ерофеев. - А повезу вас я. Так что на это время я для тебя, капитан, и отец, и мать, и воинский начальник. Распустил вас Николай, смотрю! Давно чистить пора, ой пора!В таком тоне о "железной когорте партии" НКВД не решались говорить даже маршалы. Здесь же, похоже, можно было и не такое. За болтовней майора крылись вещи очень серьезные. Так думал не он один: "лазоревые" только ждали приказа, чтобы разорвать на части "малиновых", и не скрывали этого.- А вас чистить кто будет?- Нас? - удивился майор. - Да нас-то за что? Это вы, как Феликс умер, нюх потеряли! Кирова прошляпили, "Правый центр" прошляпили! Только и заслуги, что Тухачевского, гада купленного, скрутили, да и то с чужой помощью! Нам только баб на допросах тискать да конфискат разворовывать!- Ты что, мою реакцию проверяешь? - как можно спокойнее отреагировал Ахилло. Подобного он еще не слыхал, о таком даже боялись думать - не то что говорить.- Ты чего, пуганый? - Физиономия Ерофеева выражала крайнее удивление.- Пуганый.- А-а-а, - протянул майор, - чуешь, что Сибирью пахнет! Так ведь все равно не убережешься! У вас в Большом Доме смертность похлеще, чем от холеры. Жрете друг друга, всех головастых выбили, оставили придурков, что ни уха ни рыла и оперативной работе не вяжут!Крыть было нечем, рыжий говорил правду.- Ладно, капитан, забудем. Хлебнем и поехали за твоим Гонжабовым.Рука Михаила, взявшего стакан, дрогнула:- За каким Гонжабовым? - А за таким! - Майору, похоже, вновь стало весело. - Который Сидоров. Сам увидишь, какой это Сидоров. Ты на колесах? Нет? А, все равно я бы на вашей колымаге не поехал! Вечно у вас происшествия, свидетели под откос валятся...Это тоже было правдой. Гробить лишних свидетелей в автокатастрофах давно уже стало излюбленной методой Большого Дома. Краем уха Михаил слыхал, что так убрали начальника ох . раны Кирова, который был готов дать подробные показания.- А у вас не валятся под откос?- У нас? - хмыкнул Ерофеев. - Да похлеще, чем у вас! Только я сам за рулем буду, а перед тем лично в мотор загляну. Береженого Бог бережет. Ну, допивай, поехали.- А может, вначале о деле расскажешь?Майор смерил Михаила внимательным неулыбчивым взглядом, в котором не было и тени обычной усмешки:- Нет, капитан. О деле мы с тобой будем говорить не здесь и не сейчас... Ты бы и сам молчал, как дохлая рыба, зная, на что идем. Смекаешь?- Нет, - честно признался Ахилло, которому все происходящее совсем перестало нравиться.- И правильно! - кивнул Ерофеев. - Ты ведь сам вроде не из комсомольских работников, так что азбуку знаешь. Орден-то за что получил?- За самогонщиков.- Которые шнапс гнали? - хохотнул майор, и Михаил понял, что здесь знают не только его анкету. - А у меня орденов целых два. Второй тоже... за самогонщиков, как у тебя. А вот первый я еще на заставе получил, так что осторожности сызмальства обучен. Я ведь из погранцов. О Карацупе слыхал? Так мы с ним вместе начинали, на одной заставе.
- А ты в качестве кого? - не удержался Ахилло. Ерофеев недоуменно поглядел на него, а затем хмыкнул:-- А, понял! Ты это, значит, про то, что я на четырех лапах бегал? А ты юморист, капитан! Нет, и был помкомвзвода. Потом Карацупа на сверхсрочную пошел, и я тоже... в отряд по борьбе с самогонщиками... Ладно, посиди минутку, поскучай. Можешь обшарить стол, там много интересного...Майор вышел, оставив Михаила одного. В стол он, естественно, и не собирался заглядывать, прекрасно понимая, что ничего важного там нет и быть не может. Бывший "погранец" вволю валял дурака перед гостем из Большого Дома, но сам дураком, конечно, не был. За развязностью и фанфаронством чувствовались сильная воля, ум и большой опыт. Михаилу стало обидно: НКГБ брал на службу таких, как Ерофеев, а Большой Дом в последнее время действительно стал набирать сотрудников из партийных и комсомольских стукачей, особенно после того, как кресло наркома занял Ежов, курировавший до 36-го года кадровый отдел ЦК. При его предшественнике Ягоде в НКВД были ребята получше этого Ерофеева, но почти все они сгинули в никуда вместе с бывшим наркомом.Ерофеев появился через несколько минут, уже при полном параде, в мундире, на котором красовались два ордена Красного Знамени.- Чтоб уважали, - прокомментировал он, кивая на свой "иконостас".- А у нас все шпионы ордена цепляют, - невозмутимо сообщил Ахилло. Это было тоже правдой:тот, за которого Михаил получил награду, носил на пиджаке точную копию ордена Ленина - даже номер был сделан неотличимо от настоящего.- Да? Ну и придурки, - заметил Ерофеев. - Нас еще в спецшколе учили, что лучше внимания к себе не привлекать. Народ наш бдит: увидят орден - и тут же стукнут куда надо. У нас в клифте ходить вольготнее... Ладно, руки в ноги - поехали...Прежде чем сесть в машину - обычную черную "эмку", но с городскими, а не специальными номерами, Ерофеев действительно заглянул в мотор и даже в багажник. Майор не казался трусом, и Ахилло рассудил, что им в самом деле есть чего опасаться. Шофера не было, Ерофеев, как и обещал, сел за руль сам.Ахилло ни разу не был в Лефортове-бис, а потому с интересом поглядывал в окно. Впрочем, понять что-либо было сложно: Ерофеев, не жалея бензина, крутил по городу, проверяя, нет ли за ними "хвоста". Наконец машина вырулила на проспект Кирова и помчалась на юг.- Береженого Бог бережет, - повторил майор, нажимая на газ. - Ладно, капитан, вскрывай свой пакет, самое время.-Ахилло не возражал. В пакете оказалась копия приказа Ежова о его командировке, документ на выдачу арестованного Петра Петровича Сидорова и обычная бумага ко всем организациям и учреждениям с просьбой оказывать помощь "предъявителю сего",- Ты вроде спортсмен? - внезапно поинтересовался" Ерофеев.Ахилло немного удивился.- Нет... Гимнастику делаю по утрам...- Так у тебя же разряд!- А-а! - усмехнулся Михаил. - Да это по туризму! Второй разряд, я его лет пять назад получил.- А я думал, по альпинизму, - в голосе рыжего прозвучало разочарование, туризм, прогулочки... Ладно, потащу тебя, ежели чего...Понятнее не стало, но капитан решил покуда не вдаваться в расспросы. Машина между тем промчалась проспектом и теперь блуждала по пригородам. Наконец впереди открылось шоссе - они были уже за пределами Столицы. Несколько раз Ерофеев оглядывался, но сзади было пусто: спускался вечер и мало кто выезжал из города. К тому же майор свернул на дорогу, которой и в дневное время пользовались не часто.Наконец возле неприметного столбика с надписью "Пионерлагерь "Тимуровец"" машина притормозила, повернула и покатила по узкой дороге между деревьев. Вскоре их остановил первый пост. Документы изучали долго, заглянули в багажник, на заднее сиденье и лишь затем разрешили ехать дальше.