Но разве вы не понимаете? Если я прав, то, значит, мне не давали смотреть на себя, потому что боялись, как бы у меня крыша не поехала. Еще бы! Но я не такой слабак. Черт возьми, мне не дают взглянуть на собственное тело, покрыли простыней. Я не вижу своих рук, на мне столько всяческих приспособлений, что не различить даже общих очертаний моей фигуры. На голове - полотенце. Мне кажется, волосы у меня растут назад. Если я достаточно уродлив, то я не смог бы определить пол по лицу.По моему новому лицу.- Пожалуй. Но что натолкнуло вас на такую странную мысль?- Некоторые наблюдения. Особенно то, что я уже могу пользоваться руками, а мне это разрешают только во время контрольной физиотерапии. Я не могу даже до себя дотронуться, меня тут же привязывают к постели, якобы опасаясь "неосознанных мышечных действий". Поначалу мои мышцы действительно сокращались сами по себе, но теперь я их полностью контролирую. Ну, ничего... Наконец-то нас оставили наедине. Так что приподымите простыню и посмотрите! Скажите мне, Джейк, я мужчина или женщина? Скорее, сестра может вернуться.Саломон долго молчал.- Иоганн... - промолвил он наконец.- Что, Джейк?- Вы женщина.Иоганн Смит некоторое время лежал молча, затем сказал:- Слава Богу, теперь я знаю наверняка. По крайней мере я не сошел с ума.Если, конечно, "женщина" и "сумасшедший" не синонимы. Джейк, как это случилось?- Я знал об этом все время, Иоганн. Мне было очень трудно... видеть вас и не выдать себя. Вы правы: ваши врачи боялись эмоционального шока. Поначалу вы были очень слабы.- Но они меня не знают... гораздо больше я, помнится, удивился, когда узнал, что девочки отличаются от мальчиков. Мне тогда лет шесть было, и девочка, что жила этажом ниже, показала мне. Но как это случилось, Джейк?Ведь договор ничего такого не предусматривал.- Предусматривал.- Да?- Вы не оговорили ни расу, ни пол. Вы написали "здоровое тело, от двадцати до сорока лет, с группой крови АВ-отрицательная". И больше ничего. Иоганн задумался.- Да, но я и подумать не мог, что меня упрячут в женское тело.- А почему нет? Врачи же каждый день пересаживают женские сердца в мужские тела и наоборот.- Да, верно. Я лишь говорю, что никогда об этом не думал. Но даже если бы я и подумал об этом, вряд ли я бы рискнул наполовину урезать свои шансы, сделав оговорку насчет пола. К тому же я никогда не плачу над пролитым молоком. Хорошо, теперь, когда я все знаю, от меня можно не прятать зеркало. Пожалуйста, позовите доктора и скажите ему, что я хочу видеть себя сейчас же и не желаю слушать никаких отговорок.- Хорошо.Саломон вызвал сестру, а сам вышел. Его не было минут пять. Он вернулся вместе с докторами Хедриком, Гарсиа и Розенталем и со второй сестрой, которая несла большое ручное зеркало.- Как вы себя чувствуете, мисс Смит? - спросил Хедрик.Он криво улыбнулся.- Значит, теперь я "мисс" Смит, вот как. Намного лучше, спасибо. Теперь я спокоен. Вы могли бы сказать мне об этом еще несколько недель назад, Я не такой уж слабый, как вы думаете.- Возможно, мисс Смит, но я обязан делать лишь то, что наверняка не повредит пациенту.- Я не в претензии. Но теперь, когда секрета больше нет, пожалуйста, велите сестре показать, как я выгляжу.- Конечно, мисс Смит.Доктор Гарсиа подозвал сестру и сел; Хедрик встал с одной стороны постели, Розенталь - с другой. Только тогда Хедрик взял у сестры зеркало и дал пациенту взглянуть на себя.Иоганн Смит посмотрел на свое лицо сначала с заметным интересом, затем с недоверием... а потом - с неподдельным ужасом.- О Боже мой! Боже мой! Что они с нами сделали? Джейк, вы все знали?!Лицо юриста конвульсивно дергалось - он пытался сдержать слезы.- Да, я знал, Иоганн. Поэтому я и не мог найти ее для вас... она ведь все время была здесь. Прямо здесь... и мне приходилось... говорить с ней!Он не смог больше сдерживать себя и зарыдал.
- Джейк, как же вы позволили им сделать такое? Юнис... о-о... Юнис, моя дорогая, прости меня... Я не знал!Ее рыдания перекликались с его, только на октаву выше.- Доктор Гарсиа! - крикнул Хедрик.- Начинаю, доктор!- Доктор Розенталь, позаботьтесь о мистере Саломоне. Сестра, помогите ему.Он сейчас упадет! Дьявол! Где этот чертов аспиратор?!Через пять минут в комнате стало тихо. Пациента усыпили. Доктор Хедрик, убедившись, что с мисс Смит ничего не случилось, передал дежурство доктору Гарсиа и покинул комнату.Он нашел мистера Саломона лежащим на кушетке в комнате с мониторами, доктор Розенталь сидел рядом.На шее у него висел стетоскоп. Хедрик вопросительно взглянул на психолога, тот одними губами ответил:"О'кей", затем вслух добавил:- Посмотрите сами.- Хорошо, доктор.Хедрик сел на место Розенталя, подвинул стул поближе к кушетке, взял Саломона за запястье и сосчитал пульс.- Как вы себя чувствуете?- Со мной все в порядке. Извините, я, наверное, выглядел глупо. Как она?- Спит. Вы любили ее?- Мы оба любили ее, доктор, она была ангелом.- Не сдерживайте себя, плачьте. Слезы - смазка для души. Мужчинам было бы легче жить, если бы они плакали так же легко, как женщины. Не правда ли, Розенталь?- Правильно, доктор. Там, где мужчины плачут, меньше нужды в моей профессии. - Он улыбнулся. - Мистер Саломон, я оставляю вас в надежных руках. Мне пора идти на охоту, состричь несколько голов для моей коллекции.Конечно, если я вам больше не нужен, доктор Хедрик.- Идите, Розенталь. Приходите утром, когда мы разбудим пациента. Скажем, в десять часов. - До свидания, доктор Розенталь. Спасибо вам. Спасибо за все.- Ну что вы, советник. Смотрите не покупайте у этого ветеринара порошок от блох.Он вышел.- Мистер Саломон, - сказал Хедрик, - в этом огромном доме много постелей.Не хотели бы вы вздремнуть в одной из них? Часов в девять или в десять я могу вам дать таблетку, и вы проспите часов восемь без снов. - Со мной и так все в порядке.- Ну, раз вы так говорите... Я не могу лечить вас насильно. Но как человек, который успел хорошо узнать вас... я больше беспокоюсь за вас, чем за моего пациента. Когда вы назвали ее ангелом, вы имели в виду донора, а не мисс Смит?- Да, конечно. Юнис Бранку.- Я не знал ее, а ангелов встречал редко. Врачи, как правило, видят людей не в лучшем свете. Но ее тело сделало бы честь любому ангелу; я никогда не видел более здорового тела. По документам ей двадцать восемь лет, но физиологически она на пять лет моложе... я имею в виду мисс Смит. Мисс Иоганн Смит могла бы не перенести сильный удар и покинуть это тело. Но у нее крепкое молодое тело, и оно удержит душу. Но вы перенесли не меньший удар, и, простите, вы уже не молоды. Если вы не будете спать здесь, что было бы лучше всего...- Я не хочу спать здесь!- Очень хорошо. Тогда мне надо проверить ваше сердце, легкие и давление.Если показания мне не понравятся, я буду настаивать, чтобы вы отдохнули, и пошлю за вашим врачом.- Он не выезжает на дом.- Значит, он плохой врач; врачи должны быть там, где в них нуждаются. Это очень непрофессиональное замечание, поскольку профессиональная этика запрещает врачам дурно говорить о коллегах и отзываться о них иначе как о святых, даже если они бездельники, которые думают только о своем гонораре.Никому не говорите, что я сказал, а то меня могут исключить из профсоюза. А теперь я осмотрю вас. Вы не против?- Нет. Валяйте. И я приму перед сном эту вашу таблетку, если вы разрешите взять ее домой. Обычно я не принимаю ничего такого, но сегодня особый случай.- Хорошо. Снимите, пожалуйста, рубашку...Через несколько минут он снял фонендоскоп и сказал:- Мистер Саломон, я не так силен в психологии, как доктор Розенталь, но, если вы хотите что-то сказать, я тоже могу вас выслушать. Я знаю, что все это сильно вас беспокоит.