По залу пролетел грохот, покатились куски мрамора.
Все, кто ждал встречи с Императором, поспешно вскочили, словно и впрямь испугались за скульптуру, и на всякий случай отошли подальше к стенам. Опустив короткие копья, стражи с двух сторон начали обходить безумца.
Не обращая на них внимания, монах задрал голову вверх, словно собака или волк, монах взвыл:
- Мовсий! Император! Отец наш! Беда пришла в благословенный край!
- "Шмеля"! - пискнуло за ухом у купца, он и сам уже полез в карман, поняв, что происходит что-то необычное.
- Нет "шмелей". Кончились.
- Тогда "горошину".
- Не бубни...
Вынув из кармана руку, купец катнул по полу "горошину" - панорамный телевизионный передатчик. К счастью для него архитектура тут была еще та, и щель между полом и дверью толщиной в палец и щелью-то не считалась. Так что между полом и краем двери оказалось достаточно места, чтобы микропередатчик проскользнул внутрь Императорских покоев.
Мульп.
Промежуточная база.
Кабинет Главного Администратора.
Воздух над столом колыхнулся, словно кондиционер, включившись, погнал по каюте ветер, но Игорь Григорьевич знал, что это не так. Какие сквозняки могли быть на станции?
Воздух сгустился, и в каюте Игоря Григорьевича возникли новые действующие лица. Точнее, сперва это было мельтешение цветных пятен, круговерть вспышек, но когда "горошина" остановилась и сориентировалась в пространстве, он увидел внутренность большого зала уставленного добротной, тяжелой мебелью. Вслед за изображением появился и звук. Местный язык резанул ухо, но переводчик тут же заглушил его. Не до конца, разумеется, давая слушателю возможность оценить эмоциональную составляющую разговора. -...ничего ему другого и не оставалось, только отдать ей деньги. Представляешь? Отдал все, что было, и тогда муж сделал вид, что ничего не заметил!
За длинным столом, уставленным посудой и блюдами с чем-то съедобным, сидело несколько мужчин. Главный Администратор заповедника никого из них не знал. Несколько секунд он смотрел на них, соображая, что делать, потом скомандовал.
- Бой!
Интеллектуальный вычислительный комплекс откликнулся почти мгновенно.
- Слушаю, товарищ директор!
- Идентификация. Письменная.
Картинка чуть дрогнула и над головами пирующих, словно христианские нимбы появились надписи: Мовсий - Император, Иркон - хранитель печати, Верлен-казначей. И все встало на свои места.
Имперский город Эмиргергер.
Дворец Императора.
Зал Государственного Совета.
Верлен звонко расхохотался, Иркон тоже захохотал, жестами приглашая Императора оценить шутку и присоединиться. Мовсий, оторвавшись от кубка, засмеялся вместе с ними.
- А дальше?
Иркон не успел продолжить. За дверью что-то упало и звонко покатилось.
- О! - воскликнул Иркон и засмеялся еще громче.
- Вообще-то это глупо, - сказал Верлен успокоившись, - он мог бы, если б захотел, найти себе кого-нибудь получше. Неужели при Императорском дворе нет никого поинтереснее? Например, эта...
Он пощелкал пальцами, посмотрел на Маввея.
- Ну как ее... Ну мы все ее знаем..
Император пожал плечами. Казначей сделал недвусмысленный жест и повернулся к Иркону, чтобы тот подсказал забытое им имя легкомысленной красавицы, но тот только рукой махнул:
- А монах? Монах-то каков?
- Да... Монах молодец... - Одобрил Верлен. - Слава Кархе, не всякий Брат такой как наш брат Черет. Есть ведь и нормальные среди них, клянусь Тем Самым Камнем!
- Монах-то молодец, а вот хозяин?
- Ни чести, ни совести... - брезгливо тряхнул волосами Иркон. Настоящее падение нравов! Неужели в Империи не осталось ничего по настоящему благородного? Так поступить с собственной женой...Дикий человек!
При этих словах улыбка тут же ушла с лица Мовсия.
Он жестом остановил собиравшегося и дальше морализаторствовать казначея.
- Кстати о диких людях... Чем закончилась история с нападением на драконарий?
Иркон вздохнул. Память Императора иногда преподносила сюрпризы. Казалось бы, все уже прочно забыто, утонуло в болотной грязи, ни следа, ни запаха не осталось, а вот пожалуйста...
- Стыдно сказать... Почти ничем.
Мовсий даже не нахмурился, посчитав слова проявлением скромности Хранителя Печати.
- Ну, а все-таки...
- Все как всегда, - развел руками Иркон. Он посмотрел на Верлена, ища поддержки, но тот уткнулся взглядом в блюдо и шевелил губами, словно молитву читал. Догадывался, наверное, чем все кончиться может... Додумать мысль до конца Мовсий не дал.
- Не нашли?
Иркон вновь распахнул руки, открывая сердце.
- Сколько их, по-твоему?
- Человек двести... Вряд ли больше...
Мовсий привстал.
- Ты серьезно? Двести грязных дикарей мешают Императорской торговле? И мы ничего не можем поделать с ними?
Под взглядом Мовсия Иркон поерзал на скамье и горячась спросил.
- А что с ними сделаешь? Мы даже не знаем где их самая большая деревня, где их вожди, где их могилы... В грязи живут, в ней же и умирают. Поубивать мы их не можем, а добром они с болот не уйдут. Они живут там с сотворения мира.
В голосе Хранителя Печати прорезалась не свойственная ему ворчливость.
- Это их Родина. Родные могилы, жертвенные деревья. Знакомые болотники. Вонь, любимая с детства... Сам ведь знаешь, что в таких случаях говорят.
- Могил там скоро прибавится.. - пообещал Император. Челюсть его выдвинулась вперед - Мало ли, что Родина. Большая ошибка путать Родину и Имперский драконарий.
Он перевел взгляд с Иркона на все еще шепчущего что-то Верлена, словно примеривался, кому из них явить свое благоволение. У Иркона в груди похолодело. Вдруг прямо сейчас поручит то, с чем он не справился казначею.. Вот позору будет... Но Император вернул взгляд на него.
- Ты сделаешь все необходимое, чтоб я о них больше не вспоминал!
Иркон понял, что самое страшное миновало.
- Вспомнил! - хлопнул себя по лбу стоящий с отсутствующим видом Верлен. - Адга Кошо ее зовут! Ветреница, каких раньше не было! Парвалий рассказывал, что она между второй и третьей юбкой держит изображение...
За дверями грохнуло, и Император повернулся к двери.
- Да что там такое?
Иркон сделал несколько шагов туда же, но створки сам собой распахнулись, и в проеме показалась голова в оранжевом шлеме.
- Государь! - промямлила голова, глядя мимо Хранителя Печати. - Там к тебе лезет Старший Брат Черет.
- Вот только монаха нам тут и не хватает...
Он повернулся к друзьям.
- Вот кто мне объяснит... Почему раз только разговор о женщинах, так тут же монах лезет? Нет бы влезть, когда о болоте говорили...
- Это за наши грехи, - сказал Иркон.
- Мало грешим, - серьезно добавил Верлен. - Больше надо.
Оба, переглянувшись, довольно заржали.
Как ни приятно было видеть легкомыслие друзей, а Пега не дремлет, ждет наших ошибок, чтоб зацепиться ядовитым когтем. Мовсий сделал охранительный знак, повернулся к двери. Голова все еще торчала между створок. Он пальцем поманил начальника стражи к себе.
- Что ему нужно?
Оранжевогребневый, подчиняясь жесту Императора, вошел, но от двери далеко отходить не стал.
- Он сказал - "Дело Империи".
Мовсий откровенно поскучнел лицом. Дела не отпускали даже тут, за столом, среди друзей. Вопли за дверью стали слышнее. Воин оглянулся.
- Мы держим его, но он, похоже, не в себе. Рвется к тебе, как жеребец к кобыле.
- Ого! Монах, одержимый бесами? - обрадовался Император. Сумасшедший монах мог стать развлечением в череде серьезных государственных дел, уже сделанных и тех, что еще предстояло сделать сегодня. - Эй, Иркон, а помнится, ты говорил, что такого быть не может...