- С меня довольно и того, что я видел, - сказал он. - Вы, может быть, просто затеяли глупую шутку, Хильер?
- Ну что вы, Мендхем! - укорил Викарий.
Помощник остановился в дверях и поглядел через плечо на Викария. Он дал волю всему, что накопил против него за долгие месяцы.
- Не понимаю, Хильер, почему вы решили стать священником? Хоть убей, не понимаю! В воздухе носятся всевозможные веяния - социальные
движения, экономические преобразования, женское равноправие, рационализация одежды, воссоединение христианских церквей, социализм,
индивидуализм, права личности - все эти волнующие вопросы дня... Мы все - последователи Великого Преобразователя. А вы, вы набиваете птичьи
чучела и повергаете в ужас дам своим полным пренебрежением к...
- Что вы, Мендхем... - начал Викарий.
Помощник не желал его слушать.
- Вы позорите свой сан вашим легкомыслием!.. Но это - пока только предварительное следствие, - добавил он с угрозой в зычном голосе и тут
же (громко хлопнув дверью) вышел вон.
***
- Люди все такие странные? - спросил Ангел.
- Я в трудном положении, - сказал Викарий. - Понимаете... - Он запнулся, ища помощи у подбородка.
- Начинаю понимать, - сказал Ангел.
- Никто не поверит.
- Понимаю.
- Будут думать, что я говорю не правду.
- И что же?
- Мне это будет очень больно.
- Больно!.. Боль, - сказал Ангел. - Нет, я надеюсь, не будет.
Викарий покачал головой. Уважение прихожан составляло до сих пор всю радость его жизни.
- Понимаете, - сказал он, - все бы выглядело куда более приемлемо, если бы вы говорили, что вы просто человек.
- Но я не человек, - сказал Ангел.
- Да, вы не человек, - подтвердил Викарий. - Так что не выйдет...
...Здесь, знаете, никто никогда не видел ангела, не слышал об ангелах, кроме как в церкви. Если бы вы избрали для своего дебюта церковную
кафедру во время воскресной службы, - все могло бы повернуться иначе. Но теперь уже не изменишь... (Тьфу ты!) Никто, решительно никто в вас не
поверит!
- Надеюсь, я вам не доставляю неудобства?
- Нисколько, - сказал Викарий. - Нисколько. Вот только, что...
Разумеется, может выйти не совсем удобно, если вы станете рассказывать слишком не правдоподобную историю. Я бы позволил себе посоветовать
вам (Гм!)...
- Да?
- Видите ли, люди в этом мире, поскольку они сами люди, почти неизбежно будут видеть в вас человека. Если вы станете утверждать другое, они
просто объявят, что вы говорите не правду. Только исключительные люди ценят исключительное. В Риме следует... ну... немного считаться с римскими
предрассудками и говорить на латыни. Увидите, так будет лучше для вас же...
- Вы предлагаете мне делать вид, будто я превратился в человека?
- Вы сразу уловили мою мысль.
Ангел смотрел на любимые мальвы Викария и думал.
- Может случиться, - медленно проговорил он, - что в конце концов я и впрямь превращусь в человека. Я не стану утверждать, что это
невозможно.
Я не стану утверждать, что это
невозможно.
Вы говорите, ангелов в этом мире нет. Кто я такой, чтобы противопоставлять себя вашему опыту? Всего лишь однодневка... для этого мира. Если
вы говорите, что здесь ангелов нет, значит, я должен быть чем-то иным. Я ем, тогда как ангелы не едят. Я, быть может, уже стал человеком.
- Во всяком случае, это удобная точка зрения, - сказал Викарий.
- Если она удобна для вас...
- Вполне удобна. А теперь подумаем, как нам объяснить ваше присутствие в доме?
Ну, скажем, - продолжал Викарий после минутного раздумья, - скажем, к примеру, вы самый обыкновенный человек, который любит купаться; вам
вздумалось выкупаться в Сиддере, и, скажем, у вас украли одежду, а я застал вас в этом крайне неудобном положении. Если я предложу миссис
Мендхем такое объяснение, то в нем хоть не будет сверхъестественного начала. В наши дни сверхъестественное все считают совершенно неуместным -
даже на церковной кафедре. Вы просто не поверите...
- Жаль, что дело было не так, - сказал Ангел.
- Конечно, - сказал Викарий. - Очень жаль, что не так. Но, во всяком случае, вы меня весьма обяжете, если не будете выставлять на вид вашу
ангельскую природу. Обяжете всех - не меня одного: установилось мнение, что вещей такого рода ангелы не делают. А ничто не доставляет худшей
боли, могу вас заверить, чем отказ от привычного мнения. Установившиеся мнения можно назвать - и во многих смыслах - нашими духовными зубами. Я
со своей стороны (Викарий провел рукой перед глазами), я верю, не могу не верить, что вы ангел... Как мне не верить собственным своим глазам?
- Мы нашим верим всегда, - сказал Ангел.
- Мы тоже - в известных пределах.
Часы на камине прозвонили семь, и почти одновременно миссис Хайниджер объявила, что обед подан.
ПОСЛЕ ОБЕДА
Ангел с Викарием сидели за столом. Викарий, заправляя салфетку за воротник, наблюдал, как Ангел бьется над супом.
- Вы скоро сладите с этим делом, - сказал Викарий.
С ножом и вилкой гость уже кое-как управлялся - неуклюже, но успешно.
Ангел украдкой поглядывал на Делию, маленькую служанку. Потом, когда они сидели и щелкали орехи (что Ангелу пришлось вполне по нраву) и
девушка ушла, Ангел спросил:
- Это была тоже дама?
- Как вам сказать, - ответил Викарий (Крак!) - Нет... не дама. Она служанка.
- Это видно, - сказал Ангел, - у нее и сложение более приятное.
- Не вздумайте сказать это при миссис Мендхем! - предупредил Викарий, втайне обрадованный.
- У нее не выпирает так сильно под ключицами и на бедрах, а в промежутке ее больше. И цвета ее одежд не такие несогласованные - они просто
безразличные. А лицо...
- Миссис Мендхем и ее дочери играли перед тем в теннис, - сказал Викарий, сознавая, что не должен слушать дурное даже о своем смертельном
враге. - Вам эти штучки нравятся, эти орехи?
- Очень! - ответил Ангел. (Крак!).
- Видите ли, - продолжал Викарий (ням-ням-ням). - Сам я нимало не сомневаюсь, что вы ангел.
- Да! - сказал Ангел.
- Я вас подстрелил, я видел, как вы взлетели. Тут все бесспорно. В моем сознании. Я допускаю, что это необычно и идет вразрез с моими
установившимися понятиями, но - в практическом плане - я убежден, совершенно убежден, что виденное мною я действительно видел.