. Вы уверены, что они были только на крыльях и больше нигде? Припомните.
- Но он и сам говорит, что он ангел! - возразил Викарий, выпучив круглые глазки и глубже засунув в карманы свои пухлые ручки.
- Эге! - произнес Доктор, сверля его глазами. - Так я и полагал. - Он умолк.
- А вы не думаете... - начал Викарий.
- Этот человек - имбецил, - сказал Доктор тихо и внушительно. - Им-бе-цил.
- Кто? - переспросил Викарий.
- Имбецил. Слабоумный. Вы не обратили внимания на женственность его лица? На его бессмысленный смешок? На его длинные волосы? И посмотрите,
как он одет...
Рука Викария потянулась к подбородку.
- Это все признаки слабоумия, - сказал Доктор. - Многие дегенераты этого типа проявляют такую же склонность - присваивать себе какое-нибудь
величественное наименование, намекающее на грозную силу. Один называет себя принцем Уэлльским, другой - архангелом Гавриилом, третий - самим
господом богом. Ибсен мнит себя Великим Учителем, а Метерлинк - новым Шекспиром. Я недавно читал об этом - у Нордау. Несомненно, это странное,
прирожденное уродство подсказало ему мысль...
- Но право же... - начал Викарий.
- Я не сомневаюсь, что он сбежал из приюта.
- Я не могу полностью принять...
- Вам придется. А нет, так на то есть полиция, или, на худой конец, можно дать объявление; впрочем, его родные, возможно, пожелают избежать
огласки... Кому приятно, если в семье...
- Он с виду совершенно...
- Не пройдет и двух дней, как его начнут разыскивать друзья, - успокоил Доктор, потянувшись за своими часами. - Он, я полагаю, живет
неподалеку от наших мест. С виду он безопасен. Я, пожалуй, загляну к вам завтра еще раз посмотреть его крыло. - Крумп соскользнул со стола и
выпрямился.
- А бабушкины-то сказки крепко в вас засели, - сказал он, похлопав Викария по плечу. - Но, знаете - ангел, это уж... Ха-ха-ха!
- А ведь я и в самом деле подумал... - проговорил с сомнением Викарий.
- Взвесьте факты, - сказал Доктор, все еще нащупывая часы, - взвесьте все факты на весах нашего точного анализа. Что от них останется?
Всплески красок, игра фантазии, muscae, volantes <летающие мошки (лат.)>.
- А все-таки, - молвил Викарий, - я мог бы присягнуть, что крылья радужно сияли и что...
- Подумайте хорошенько (Доктор вынул часы): зной, слепящее солнце; голову напекло... Но мне в самом деле пора. Без четверти пять. Я навещу
вашего... ангела (ха-ха!) завтра днем, если его тем временем никто не заберет от вас. Повязку вы сделали в самом деле очень недурно. Мне это
льстит. Значит, мы не зря проводили занятия по оказанию первой помощи...
Всего хорошего.
ПОМОЩНИК ВИКАРИЯ
Викарий полумашинально отворил дверь, чтобы выпустить Крумпа, и увидел своего помощника Мендхема, который шел по аллее вдоль стены мышиного
горошка и таволги. Тут его рука потянулась к подбородку, в глазах отразилось смущение. А ну, как он и впрямь обманулся? Проходя мимо Мендхема,
Доктор высоко поднял шляпу над головой. "Умнейший человек, этот Крумп, - подумал Викарий, - и куда вернее судит о твоем рассудке, чем ты сам".
Викарий так остро это почувствовал. Тем трудней представилось предстоящее объяснение.
Тем трудней представилось предстоящее объяснение. А ну, как он вернется сейчас в гостиную и увидит спящего
на коврике простого бродягу?
Мендхем был щупленький человечек с величественной бородой. Казалось, весь рост у него ушел в бороду, как у горчицы в семя. Но когда он
говорил, вы убеждались, что у него есть также и голос.
- Моя жена пришла домой в ужасном состоянии, - прогремел он еще издалека.
- Заходите, - сказал Викарий, - заходите. Замечательный, знаете, случай... Пожалуйте в дом. В мой кабинет, прошу. Я чрезвычайно сожалею. Но
когда я все вам объясню...
- И, надеюсь, принесете извинения, - прогремел Помощник.
- И принесу извинения. Простите, не сюда. В кабинет.
- Так кто же была эта женщина? - сказал Помощник, обернувшись к Викарию, едва тот прикрыл дверь своего кабинета.
- Какая женщина?
- Ну-ну-ну!
- Нет, в самом деле?
- Накрашенная особа в легком наряде - скажем откровенно, в возмутительно легком, - с которой вы прогуливались по саду.
- Мой дорогой Мендхем... это был Ангел!
- Ангел, да и прехорошенький, а?
- Мир становится таким прозаическим, - вздохнул Викарий.
- Мир, - взревел Помощник, - становится с каждым днем черней. Но чтобы человек вашего положения открыто, без стыда...
- Тьфу ты! - сказал Викарий в сторону. Он редко позволял себе чертыхаться. - Послушайте, мистер Мендхем, тут в самом деле недоразумение.
Уверяю вас...
- Превосходно, - сказал Помощник. - Тогда объясните! - Он стоял, расставив тощие ноги, а руки скрестив на груди, и хмурился на Викария над
густой своей бородой.
(Объяснения, повторяю, я всегда считал характерной ошибкой нашего века науки.).
Викарий беспомощно огляделся. Мир вокруг сделался тусклым и мертвым.
Может быть, все, что началось сегодня днем, ему просто снится? Там, в гостиной, в самом деле ангел? Или это игра какой-то сложной
галлюцинации?
- Итак? - сказал Помощник, выждав целую минуту.
Рука Викария затрепыхалась на подбородке.
- Такая сложная история... Не знаю, как и приступить...
- Еще бы! - строго сказал Мендхем.
Викарий, едва сдержавшись, терпеливо продолжал:
- Сегодня днем я пошел поохотиться на некую странную птицу... Вы верите в ангелов, Мендхем? В настоящих ангелов?
- Я здесь не затем, чтобы обсуждать вопросы теологии. Я супруг оскорбленной женщины.
- Но то, что я вам сказал, не фигура речи: это действительно ангел, настоящий ангел - с крыльями. Сейчас он в соседней комнате. Вы меня не
поняли, и потому...
- Ну, знаете, Хильер...
- Говорю вам, это правда, Мендхем. Клянусь, что правда. - В голосе Викария зазвучало раздражение. - Не знаю, за какие грехи мне пришлось
принять в свой дом и одеть небесного гостя. Знаю только, что - хоть это, безусловно, может показаться неподобающим - сейчас у меня в гостиной
сидит ангел, одетый в мой новый костюм, и допивает свой чай. Он погостит у меня - по моему приглашению - неопределенный срок. Я, спору нет,
поступил неосмотрительно.