– … и они знают, что можно сделать с моей запасной должностью. Какого черта правительство темнит? Эти-то протиратели кресел не полетят на Марс.
– Уймись, Свен. Я намерен рассказать: ведь это наши водные братья. Однако, Бен, мне не хотелось бы видеть это в печати.
– Капитан, если вам станет от этого легче, я присоединюсь Майку, и девушкам.
– Не надо. Правительство позаботилось о колонии. Каждый колонист отказался от своих прав… в пользу правительства. Появление Майка все смешало. Я не юрист, но понимаю: если Майк уступит свои права, администрация встанет у руля, когда дело дойдет до распределения жирных кусков.
– Каких таких жирных кусков? – заинтересовался Бен. – Слушайте, шкипер, я не преуменьшаю значения ваших исследований, однако, как я слышал. Марс не такое уж сокровище для человека. Или все стоящие находки засекречены? «Перед прочтением сжечь»?
– Нет, – Ван-Тромп покачал головой. – Секретов не так уж много. Но, Бен, Луна тоже была бросовым обломком скалы, когда мы впервые высадились на ней.
– Туше, – признал Кэкстон. – Хотел бы я, чтобы мой дед в свое время купил «Лунные Предприятия». – Он помолчал. – Однако Марс населен.
Ван-Тромп поморщился.
– Да. Но… Стинки, скажи ему.
– Бен, – сказал Махмуд, – на Марсе много места для колонистов, и марсиане, насколько я сумел понять, не станут им мешать. Мы водрузим свой флаг и провозгласим экстерриториальность хоть сейчас. Но наши колонии могут оказаться муравейником под стеклом, какие бывают в школьных классах. Не знаю, к чему это приведет.
Джубал кивнул.
– Я тоже. Ничего не могу сказать о ситуации… кроме того, что правительство так и рвется получить так называемые права. Поэтому я предположил, что правительство совершенно невежественно, и рванулся вперед. «Дерзость и только дерзость».
Джубал ухмыльнулся.
– Когда я учился в вузе, я выиграл спор, цитируя решения Британского Министерства Колониального Флота. Противники были не в состоянии спорить со мной, потому что такого министерства никогда не существовало. Этим утром я был так же бесстыден. Администрация жаждала Майковых «прав Ларкина» и до жути боялась, что мы можем сговориться с кем-нибудь еще. Поэтому я воспользовался их алчностью и поспешил усугубить полнейшую абсурдность их фантастической теории, подтвердить не ведающим ошибок протоколом, что Майк является повелителем Марса… и должен встретить соответствующее обхождение! – Джубал самодовольно оглядел присутствующих.
– Тем самым, – сухо сказал Бен, – ставя себя самого на хорошо знакомую дорожку.
– Бен, Бен, – укоризненно промолвил Джубал. – Согласно их собственной логике они загнали Майка в угол. Нужно ли говорить, что, вопреки старой пословице о головах и коронах, безопаснее быть королем в глазах публики, чем иметь в перспективе игру в прятки с Дугласом? Положение Майка значительно улучшилось за счет нескольких аккордов и паршивой тряпки. Но все пока еще весьма не просто. Майк, согласно прецеденту Ларкина, правомочен раздавать концессии, торговые права, анклавы… фу, мерзость. Он может либо заняться всем этим и подвергнуться небывалому давлению, либо отречься и передать права Ларкина тем, кто сейчас на Марсе, другими словами, Дугласу. – Джубал поморщился. – Мне не по вкусу обе альтернативы. Джентльмены, я не мог допустить, чтобы моего клиента втянули в этот фарс. Сам прецедент Ларкина не должен приниматься во внимание по причине уважения к Марсу… и с тем, чтобы не дать Верховному Суду ни единого шанса забрать дело в свои руки. – Тут Джубал ухмыльнулся. – Поэтому я нагло врал всем в лицо, создавая свою теорию. Майку были возданы королевские почести, и весь мир видел это. Но подобные почести воздаются и альтер эго монарха, его послу.
Поэтому я утверждаю, что Майк – ни в коем разе не карточный король на час, а посол великой марсианской нации! Явный блеф. – Джубал пожал плечами. – Но я строил свой блеф на уверенности в том, что другие – Дуглас и Канг – не более меня располагают фактами. – Джубал обвел взглядом присутствующих. – Я рискнул на этот блеф потому, что вы трое были с нами – братья Майка по воде. Если вы не против, Майка должны принять как марсианского посла… а прецедент Ларкина – побоку.
– Надеюсь, – трезво произнес капитан Ван-Тромп, – но я принял ваши заявления за чистую монету, Джубал.
– Да ну? Я просто вертел модными словами, импровизировал напропалую.
– Не важно. Я думаю, вы говорили правду, – шкипер «Победителя» поколебался, – кроме того, что я не назвал бы Майка послом. Десант, так будет точнее.
У Кэкстона отвисла челюсть.
– Каким это образом, сэр? – спросил Харшоу.
– Я скажу точнее, – ответил Ван-Тромп. – Я думаю, это разведчик, отправленный марсианскими хозяевами. Поймите меня правильно – я в таком же восторге от мальчика, как и все вы. Но у него нет никаких причин быть лояльным к нам, к Земле, я хочу сказать. – Капитан задумался. – Каждый полагает, что человек, найденный на Марсе, запрыгал бы от радости, представься ему возможность вернуться «домой»… но ведь все было не так, а, Свен?
– Майк пришел в ужас от этой мысли, – согласился Нельсон. – Мы не смогли сблизиться с ним. Потом марсиане велели ему отправляться с нами… и он повел себя как солдат, исполняющий приказ, хотя тот и страшит его.
– Минутку, – запротестовал Кэкстон. – Капитан, Марс нападает на нас? Марс? Не то ли это самое, что мы атакуем Юпитер? Тяготение у нас в два с половиной раза выше, чем на Марсе, а на Юпитере – в два с половиной раза выше нашего. Аналогичные различия есть и в давлении, температуре, составе атмосферы и так далее. Мы не можем жить на Юпитере… и не вижу, как марсиане смогут выносить наши условия. Разве не так?
– Почти так, – согласился Ван-Тромп.
– Для чего же нам нападать на Юпитер? Или Марсу на нас?
– Бен, вы слыхали о проекте плацдарма на Юпитере?
– Мечты и больше ничего. Практического значения это не имеет.
– Несколько лет назад и дальние перелеты не имели практического значения. Инженеры говорят, будто, используя глубоководную технику и снабдив людей энергетическими скафандрами, можно браться и за Юпитер. Не надо думать, что марсиане глупее нас. Поглядели бы вы на их города.
– Э… – начал Кэкстон. – Ладно. Но я все еще не вижу, из-за чего им беспокоиться.
– Капитан!
– Да, Джубал?
– Я вижу еще одно возражение. Вы знаете о делении культур на типы Аполлона и Диониса?
– В общих чертах.
– Ну, мне кажется, что даже дзен-буддизм марсиане назвали бы культурой Диониса. Такие культуры не агрессивны.
– М-м… Я не стал бы на это особенно рассчитывать.
– Шкипер, – неожиданно вмешался в разговор Махмуд, – есть доказательство в пользу Джубала. Можно определить культуру по ее языку. В марсианском языке нет слова «война». По крайней мере, я так думаю. Нет слов «оружие»… и «борьба». Если слова нет в языке, то и культура не имеет такого явления.
– А, болтовня, Стинки! Животные дерутся… муравьи ведут настоящие войны. Есть у них для этогослова ?
– Были бы, – стоял на своем Махмуд, – если бы у них был свои язык. Любая раса, обладающая языком, имеет слова для каждого понятия и создает новые слова или новые определения всякий раз, когда появляется новое понятие. Нервная система, способная к словообразованию, не может избежать употребления слов. Если бы марсиане знали, что такое «война», у них было бы для этого слово.
– Есть способ проверить, – предложил Джубал. – Позовите сюда Майка.
– Минутку, – запротестовал Ван-Тромп.