«Кажется, заинтересовался», – подумал Ковбой.
Без матриц компьютер мертв, поэтому слово «сердце» в данном случае очень подходило. Матрицы с огромной скоростью выполняли операции с мощными потоками информации: хранили, анализировали, выдавали по первому требованию. Именно такая штука помогала Ковбою вести машину. На их основе работал искусственный интеллект, обслуживавший орбиталов и правительство планеты. И вот эти самые компьютерные сердца лежали сейчас на столе в картонной коробке.
– Здесь сорок штук. Мы можем принести тысячу. Если ты согласишься стать нашим посредником, получишь тридцать процентов.
– Сейчас посмотрю, что там делается на рынке, – ответил Рено, явно заинтересованный предложением.
Он коснулся клавиатуры, компьютер на столике ожил. Затем достал инфокубик, вставил его в считывающее устройство, подключил к разъему на виске тонкий кабель, нажал пару клавиш и откинулся в кресле.
В наступившей тишине тихо шипел воздух в аквариумах. Рено с головой ушел в цены и котировки рынка. Лицо его то светлело, то мрачнело по мере того, как он переваривал информацию.
– Сегодня к вечеру акции фирмы «Темпель» подскочили на двенадцать пунктов, – сообщил Рено. Он явно получал удовольствие от своего занятия. – «Темнели» борется с «Королевым». Сейчас «Королев» в очень сложном положении, они наделали много ошибок.
Ковбой заметил, что Сара напряженно прислушивается к словам Рено. Похоже, эта информация о многом ей говорила. Надо будет позже порасспросить ее.
– Фирма «Темпель», – продолжал Рено, – имеет сильные позиции в фармацевтике и на рынке полезных ископаемых, но аэрокосмический отдел у них пока слабоват. Если она сумеет поглотить фирму «Королев», тогда дела в этой области у нее пойдут куда лучше. Учитывая сегодняшнее положение на рынке акций, можно предположить, что «Темпель» выиграет, хотя я не стал бы спешить с выводами. У «Королева» много скрытых резервов, и они так засекречены, что «Темпель» о многом даже не догадывается.
Ковбой попытался представить себе схватку двух орбитальных гигантов. В ход пущено все: игра на бирже, спекуляции, искусственный интеллект мощных компьютеров, коллективный ум высококвалифицированных аналитиков, разведка, подкуп, шантаж, убийства, подставные лица. У этих гигантов почти неисчерпаемые ресурсы. Победа достанется более искусному в манипулировании тайными рычагами, более осведомленному о слабостях противника.
Рено с головой погрузился в интригующий мир грандиозной борьбы, он уже не замечал гостей. Ковбой украдкой посматривал на Сару, которая завороженно слушала разглагольствования Рено, явно понимая в них больше, чем Ковбой. Хорошо, надо будет вытянуть из нее потом побольше.
Наконец, Рено вынул кабель из разъема, и колонки цифр на экране исчезли.
– Границы становятся прозрачными» – сказал хозяин дома, взгляд его все еще витая где‑то далеко‑далеко. – До войны было не так. Тогда орбитальные фирмы договорились не враждовать в некоторых областях, разделили сферы влияния, ограничили соперничество определенными рамками, чтобы конкуренция стала менее жестокой. Но война создала вакуум. Вакуум власти, товаров, информации. Этот вакуум и начали заполнять орбиталы. Границы стали менее четкими, не всегда можно было понять, где победители, а где побежденные, кто выиграл, а кто проиграл. Орбитальные фирмы боролись за влияние в перспективных областях, расшатывая границы. Прежние договоры между фирмами начали разваливаться, вся система затрещала. Когда ситуация критическая, достаточно слабого нажима, чтобы все взорвалось. – Глаза Рено вдруг остановились на Ковбое. – Я не вмешиваюсь в эту необъявленную войну, но кое‑что знаю и понимаю, а в итоге получаю деньги.
Я центрист и стараюсь держаться в середине битвы.
– Это неправильно, – возразил Ковбой, – держась в центре, ты рискуешь попасть под перекрестный огонь. Как случилось со мной и Сарой.
– Нет, Ковбой, ты никогда не был в центре. Как и другие пилоты «дельт». Быть в центре старались посредники, хотя им это редко удавалось. А вот я попал в самую точку. – Рено поднял свою искусственную руку. Глаза у него стали совсем холодными. – Я центрист по природе. Люблю стоять на возвышении и любоваться, как внизу бушуют волны. Пилоты «дельт» были да кончились. Теперь ты пытаешься продолжить борьбу, став курьером. Но и это кончится. Ты выплыл, но в следующий раз погибнешь.
«Интересно, – подумал Ковбой, – это говорит сам Рено, или за него вещает кристаллический мозг? Ведь он постоянно пользуется своим кристаллом. Где же душа Рено? В остатках живого мозга или в новом, но мертвом компьютере, этом суррогате человеческого мозга?»
Когда в человеке берет верх компьютер, это называется «издушевлением», в отличие от одушевления. «Издушевление» обычно не грозит бывалым людям вроде Ковбоя или Рено, которые знают жизнь. «Издушевление» грозит людям с абстрактным складом ума, всяким изнеженным гуманитариям и физикам‑теоретикам, которые проводят время, комбинируя и выстраивая абстрактные химеры. Они запросто могут спутать искаженное теорией изображение предмета с самим предметом, существующим в действительности. А действительность всегда сложнее теоретических схем. Такие люди постепенно растворяются в своих выдумках, они словно бы истончаются и исчезают как личности.
Ковбой вдруг понял, что Рено превратился в призрак. Теперь он всего лишь набор привычек, существо, не имеющее иной цели, кроме как питать свой компьютерный кристалл информацией. А то, что в Рено осталось от пилота, это не более чем рефлексы.
– Матрицы совсем свежие, устареют нескоро, – вернулся Ковбой к цели своего визита. – Ты можешь не торопиться с их продажей.
– Конечно, – кивнул Рено, – я и не собираюсь их сейчас продавать. Я использую их как залог, под который возьму в банке кредит, деньги пущу в оборот, получу прибыль. Потом верну кредит и продам матрицы. К тому времени ваша история с перестрелкой забудется.
«Кажется, Рено вышел из транса, – подумал Ковбой. – План весьма разумен».
– Вы можете хранить у меня все матрицы до тех пор, пока я не получу за них деньги, – предложил Рено. – В моем доме двойная система защиты. Знающие люди могут преодолеть первую ступень системы, но вторую не пройдет никто. Всякий, кто перелезет через забор без моего ведома, будет уничтожен.
– Ковбой, – вдруг подала голос Сара. Она так долго молчала, играя роль безмолвного стража, что он почти забыл о ней и теперь вздрогнул от неожиданности. – Нам понадобится грузовик.
– Возьмите мой, он стоит в гараже. – Рено достал из кармана ключ‑кристаллик, который находился на кончике иглы из нержавеющей стали. – Я открою гараж и ворота дома. Но, может, вы хотите сначала поесть?
– Нет, – решительно произнесла Сара. – Нам пора возвращаться. Мне не хочется, чтобы товар Гетмана долго оставался без присмотра.
– Выход к гаражу в конце следующей комнаты направо. А кухня налево, если вы вдруг передумаете и захотите подкрепиться. – Рено воткнул кабель в разъем на виске. – Мне надо пообщаться с некоторыми людьми и выяснить, сколько я могу заработать на матрицах.
– Будь осторожен, – предупредила его девушка.
Но Рено не обратил на нее внимания. Глаза бывшего пилота уже были устремлены в невидимый посторонним мир.