А ежели попадется навстречу отряд карликов верхом на страшных птицах, то тут вся надежда на шамана. Для этого есть у Калюты волшебная вещица - драная шапчонка из линялой белки. Натянет ее шаман вместо рогатой шапки, застонет чужими словами, призывая неведомые силы, обнимет руками путников, и никто их заметить не сможет. Совсем рядом проскачут враги, а ничего не увидят.Без этого в поход на кочевки диатритов не пойдешь, а если пойдешь, то назад не воротишься.
К полудню путники одолели немалый кусок, так что пески начали уступать место сухой степи, поросшей редкими корявыми кустами. Да оно и нетрудно, налегке. Туда шли - перли на себе запас воды на две недели, а теперь вся вода в одном бурдюке у Таши, а у Данка и Лишки на копья насажено по здоровенному ломтю птичины. За день мясо подвялится, и лишний день можно будет идти, не останавливаясь для поисков пищи.
На дневку остановились на твердом месте. Вновь, покуда из нее не ушел весь сок, пожевали птичины. Отхлебнули по одному глотку воды, только смочить рот- больше пить Дзар не велит. Потом сели в кружевной тени безлистного куста, прижались друг к другу, приготовились пережидать самый зной. Таши привычно прислонился спиной к Лишке. Эти двое с младенчества привыкли быть вместе, долговязая девчонка была малолетнему Таши заместо старшего брата. Старухи, когда считают кровь, о Таши поминать не любят. Уника, Ташина мать была наследницей мудрой бабы Йоги, уже и тогда половину времени проводила неведомо где. К тому же, молодая колдунья ни к одной семье в роду не принадлежала, жила сама по себе. И Таши, следом за ней, хоть и член рода, а ни в какую семью не входит. А крови в нем намешано всякой, и от чернокожих племен, и от неведомых прохожих людей. Лишка потому и жива, что в Таши есть толика крови ее соплеменников. А то бы давно убили девку, признав чужинкой- новый вождь на это дело строг.
Кое-кто из старух твердит, что раз Таши ни в какой семье не живет, то ни в какую и свататься не может, хотя уже давно решено, что парню открыты все семьи, об этом еще тонкорукий Стакн позаботился. Только Таши все семьи не нужны, а нужна одна-единственная. Но об этом никто не знает, даже с Лишкой Таши не говорил о своей сердечной беде. Не то беда, что Тейла на Таши не смотрит, девушкам до посвящения на парней поглядывать и не велено, а то что отец зазнобы глядит на Таши волком. Тейко быстроногий, вот кто отец Тейлы.И хотя согласие на брак дают матери, слово отца тоже веско. Впрочем, это дело не сегодняшнее, Тейле до посвящения еще полтора года ждать. Таши тем временем отправился в свой первый настоящий поход, причем не охотничий, а сразу боевой. Сражаться с чужинцами, да еще и вовсе не людьми, куда опаснее и почетней, чем бить в просторах Завеличья непуганого степного зверя.Добудешь в походе славу - глядишь, и смилуется вождь, согласится отдать дочку за молодого бойца.
Солнце забралось на самую макушку неба, однако, Таши не обращал внимания на палящий зной. Если бы сейчас пришлось идти или делать какую трудную работу, тогда, пожалуй, любого хватит удар. А когда отдыхаешь бездельно, то почему бы не посидеть на солнцепеке, раз настоящей тени не нашлось... Таши даже задремывать начал, но Калюта неожиданно встрепенулся, вглядываясь в колдовские дали, и Таши, хотя и не видел ничего, но тоже насторожился.
- Черный смерч... - одними губами беззвучно прошептал шаман.
Сидящие разом подобрались, безмятежность исчезла с лиц. Но никто не встал, не приготовился к бегству или борьбе. Черный смерч такая штука, что против нее не посражаешься. Пройдет вихрь стороной, останешься жив, упадет на тебя- тут уж ничто не поможет. А что смерч тут объявился, так это даже хорошо, дома будет спокойнее. Если уж бродить несчастью по свету, пусть ходит подальше от родного селения, пускай падет на головы проклятых карликов.
День как и прежде оставался безоблачным, лик Дзара пылал в выцветшем от жары зените, ничто не прикрывало землю от его лучей. И все же беспощадный свет, ничуть не уменьшив своей резкости, словно напитался глубокой, непроглядной тьмой. Лица людей посерели, песок уже не казался желтым, и даже в небеса словно плеснули чернотой, не затмившей солнце, но запачкавшей пыльную голубизну.
Калюта скороговоркой читал заклинания, пальцы его порхали по ременным косицам, перебирая амулеты. Остальные сидели неподвижно, не желая мешать.Нечего лезть в волшебные дела, когда рядом шаман. Понадобится ему твоя помощь, он сам скажет, а под руку соваться не следует.
Потом над горизонтом вырос и уперся в небеса непроглядной черноты столб. Он извивался, прихотливо гуляя по земле, а другой его конец, медленно расплывающийся тучей, грозил солнцу. Смерч казался живым существом, его пляска напоминала шаманскую ворожбу вокруг большого костра. Люди, все кроме Калюты поспешно отвели взгляды - не годится простому человеку смотреть, как камлают демоны. А черный смерч был именно демоном и носил простое имя:Хобот. Только произносить это имя под открытым небом запрещалось, чтобы не накликать беду.
Страшный Хобот появился на свет совсем недавно, он был не просто ровесником черноволосого Таши, а родился с ним в один день. Эти дела помнили многие, хотя всю правду не мог рассказать никто из людей. Отцом нынешнего Таши был великий воин Таши Лучник. Он женился на колдунье Унике женщине без семьи.В ту пору злые мангасы разбудили одного из предвечных властелинов, повелителя воды и засухи Кюлькаса. Предвечный властелин творит не зная, и дела его ужасны; в иных местах от того случились потопы, а на земли людей пала засуха столь страшная, что пересохла Великая, а из дальних степей пришли прежде неведомые диатриты. Старый вождь Бойша - последний носитель священной дубинки прародителя Лара вывел род на битву против мангасов.Народ мангасов - согнутые, был уничтожен в той битве, а богатырь Таши голыми руками убил главного мангаса. Однако, беды не прекращались, и вода в реку не вернулась. Орды диатритов согнали род зубра с пересохших берегов Великой, в битве погиб неустрашимый Бойша и был сломан родовой нефрит. Таши Лучника не было в тот день с остальными людьми, вместе с безруким Ромаром он ходил в полночные края спрашивать северных богов, как справиться с напастью.
Все знают, что род зубра не погиб. Стакн Искусник, что еще две зимы назад был вождем, выточил из сломанного нефрита нож и круглый кистень. Кистень и сейчас висит на поясе нового вождя - быстроного Тейко. А зеленый нож Стакн отдал вернувшемуся Таши, чтобы он мог поразить священным оружием восставшего повелителя вод. Таши ушел в свой последний поход вместе с женой и учителем. В песнях поется о подвигах, которые пришлось совершить герою по дороге к логову чудовища, что на берегу горького моря. Там он оставил жену под присмотром мудрого старца, а сам вышел на битву, на какую прежде не осмеливался ни один смертный. Ведь первого из властелинов - Дзара убила сама Всеобщая Мать, в ту пору, когда не было ни моря, ни неба, а второй повелитель - ледяной истукан Хадд был сокрушен прародителем людей Ларом. А теперь смертный вышел против бессмертного. Разное поют о том, но всей правды не знает никто. Людям ведомо только, что в сражении погибли оба. В ту минуту, когда решалась судьба мира, Уника родила герою сына - того самого Таши, что сидит сейчас, прижавшись спиной к спине своей посестренки Лишки и пережидает, покуда пройдет стороной смерч.
Кое-кто из людей толкует, будто герой возродился в своем сыне, но таким людям мало веры. Вот он, молодой Таши - у всех на виду. Ничего в нем нет геройского: парень не хуже и не лучше других.