- Вот ты какой! - слегка разочарованно сказала она. - Я и батюшку и деда твоего знавала...
- Государыня! - промолвил Демидов. - Оба они были верными слугами великого государя Петра Алексеевича...
- Знаю, - сказала она и слегка наклонила голову. - Знаю... Встань, Демидов...
Придворные с нескрываемым любопытством разглядывали хилого потомка Никиты Демидова. Елизавета улыбнулась и, оборотясь к вице-канцлеру, сказала:
- Благодари графа, осведомлена я, что при разделе наследства обойден ты. Неприлично дворянину и внуку Демидова пребывать в бедности. Михаиле Ларионович! - Тут государыня взглянула на вельможу. - Угодно нам, чтоб сенат дело рассмотрел по справедливости, не обижая никого из сыновей покойного заводчика.
Прокофий готов был снова пасть к ногам царицы, но она капризно повела тонкими черными бровями:
- Не заискивай, не люблю сего. Верю, что будешь преданно служить мне, как служили твой батюшка и дед. А ныне оставайся, зову на маскарад...
Она улыбнулась и заговорила с придворными. Стоявший за ее креслом вице-канцлер указал глазами Демидову на дверь. "Аудиенция окончена. Скоро-то как!" - разочарованно подумал Прокофий и, откланявшись государыне, нехотя последовал за Воронцовым...
В приемной по-прежнему царила тишина. За большими окнами дворца ярко светило солнце; за широким простором Невы темнели приземистые бастионы, а среди них высоко вздымался сверкающий на солнце золотой шпиль Петропавловского собора.
Спустя месяц в Санкт-Петербург прибыл и Никита Акинфиевич Демидов. Не успела его коляска подкатить к отцовскому дому, как к ней подбежали слуги, бережно свели господина на землю и широко распахнули перед ним дверь.
Надутый, с гордо поднятой головой, молодой владелец прошел в переднюю, где в глубоком поклоне перед ним склонились холопы. Он и глазом не повел в ответ, последовал через светлые залы, гостиные, зорко оглядывая убранство.
- Ох, и радость ныне у нас! Как светлого дня ждали вас, барин! залебезил перед ним седенький сухонький дворецкий в белых нитяных перчатках. Он торопливо бежал впереди хозяина и угодливо распахивал одну дверь за другой.
- А где братец? - вдруг спросил Демидов.
Дворецкий виновато опустил глаза. "Ну, быть грозе! - испугался он. Небось разнесет, что допустили супротивника в дом. Опять же, как сказать, домик-то общий, отцовский..."
Склонясь перед хозяином, он смущенно ответил:
- Прокофий Акинфиевич изволил тут остановиться...
Никита насупился, но никак не отозвался.
С этого дня он жил с братом в одном доме, но оба тщательно избегали друг друга. При встречах они делали вид, что не замечают друг друга.
"Погоди, на своем поставлю!" - грозил Никита и по совету друзей отправился к наследнику престола, великому князю Петру Федоровичу.
"Через него-то и отведу все козни родимого братца!" - с ехидством думал он.
Наследник престола со своей супругой Екатериной Алексеевной жил в Петергофе. Гвардейский офицер Салтыков - красавец, кутила, был близок к наследнику, вместе с ним делил досуги - повез Никиту в загородный дворец.
На берегу Финского залива, в дворцовом парке, царило тревожное безмолвие. Свита наследника чинно бродила по аллеям. Салтыков выскочил из коляски и, нарушая тишину, закричал:
- Что за траур? Что вы все онемели?
- Тес! - прижала палец к губам молоденькая фрейлина и, жеманно ответив на поклон Демидова, зашептала: - Великий князь весьма расстроен! Он сейчас не в духе, берегись попасть ему на глаза.
- Пустое! Мы его живо развеселим! - загремел гвардеец.
В ту же минуту в розовом павильоне распахнулась дверь, и на пороге появился бледный от гнева Петр Федорович. Никита со страхом взглянул на будущего императора.
Долговязый, с нескладным узким туловищем, он слегка покачивался, размахивая длинными руками.
- Кто здесь шумель? - резким голосом прокричал великий князь. Со сжатыми кулаками он готов был броситься на виновника беспокойства, но, узнав Салтыкова, сразу же отошел, повеселел: - А, это ты приехаль? Ошень кстати... А это кто?
- Демидов, - представил гостя гвардеец.
Толстые губы Петра Федоровича сложились в неприятную улыбку.
- Кто есть Демидоф? - спросил он.
- Заводчик. С Урала, приехал приложиться к ручке вашего высочества...
- Очень карошо. - Глаза наследника сощурились. - Весьма карошо...
Никита растерялся, услышав ломаную русскую речь из уст наследника. Ах, как хотелось ему попасть в знать, все время он об этом мечтал! Шутка ли встретиться с наследником российского престола! Какая будущность раскрывалась перед ним, уральским заводчиком! Но что-то в душе Демидова протестовало против неприятного немецкого говора Петра Федоровича. Длинное, узкое тело наследника было затянуто в зеленый прусский мундир. "Значит, верно то, что он почитал для себя за большую честь числиться лейтенантом на службе у прусского короля Фридриха Второго, нежели состоять великим князем и наследником российского трона?" - с чувством горечи подумал Демидов.
Но желание выйти в свет подавило в нем неприязненное чувство. И когда Петр Федорович взял его под руку и повел в павильон, он сразу же почувствовал себя счастливым и веселым.
Петр Федорович большими шагами подошел к столу и прикурил трубку, набитую крепким кнастером. Комната быстро наполнилась густым табачным дымом.
Наследник поднес трубку и Демидову. Хотя Никита Акинфиевич и не курил, однако послушно принял ее и, поперхнувшись, стал пускать синие кольца.
Павильон постепенно наполнился приближенными. Гремя стульями, все уселись за стол и занялись карточной игрой.
Великий князь ставил один золотой за другим и проигрывал. Он хмурился.
Дым все гуще и гуще заволакивал комнату. Слуги приготовили пунш, и кругом заходила чаша. Петр Федорович, не брезгая, пил со всеми из одной чаши.
Гомон и шум становились сильнее, - хмель окончательно овладел собутыльниками цесаревича. Великий князь сидел, широко раскинув огромные ноги в ботфортах, его осоловелые глаза смыкались, голова клонилась на грудь.
За окнами погасал серенький день. Никита тихонько выбрался из павильона и побрел по аллее. Под ногами похрустывал мягкий снежок, со взморья задувала моряна, шумела в обнаженных липах; темными призраками они сторожили тропку. От проклятого вонючего кнастера было горько во рту, кружилась голова. Демидов полной грудью вдыхал свежий воздух. Вдали, в конце аллеи, серой колеблющейся пеленой мелькнуло незамерзшее море. В лиловые тучи медленно погружалось солнце...
Когда Демидов вернулся в павильон, в густом дыму тускло горели свечи в канделябрах. Петр Федорович был совершенно пьян, неуклюже размахивал длинными руками и кричал:
- Король Фридрих велики зольдат!..
Завидя Никиту, он поманил его к себе:
- Демидоф, мой друг, я люблю тебя! Ты богатый купец...
Никита Акинфиевич почтительно поклонился:
- Премного благодарен, ваше высочество.
Он подошел к нему, но великий князь, опираясь о стол, поднялся и, шатаясь, пошел к дивану. Никита подсел рядом.
- Демидоф! - выкрикнул Петр Федорович, икнув.
Никита угодливо склонился к наследнику.
- Ты богат? Дашь денег? - настойчиво сказал Петр Федорович и дохнул винным перегаром в лицо Демидова.
- Будут деньги, ваше высочество. Завтра же доставлю сюда! - твердо посулил Никита.
- Тес... Только никому... Молшок! - прошептал пьяно великий князь.
- Убей бог, никому! - искренне пообещал заводчик.
Бережно обнимая наследника за талию, Демидов уложил его на диван.
Погасли последние лиловые отблески заката. В аллеях сгустилась тьма.