И мне непонятно, почему ты хочешь моей смерти.
Ананаис прыгнул к Тенаке, огрел его кулаком по голове и повалил в снег.
- Непонятно тебе? Почему, спрашиваешь? Ну так посмотри на меня!
Он сорвал с себя маску, и в мерцающем свете костра Тенака увидел перед собой оживший кошмар. Вместо лица под маской было бесформенное месиво. Ни носа, ни верхней губы - сплошные красно-белые рубцы. От прежнего Ананаиса остались только голубые глаза да густые светлые кудри.
- Благие боги света! - прошептал Тенака. - Но ведь это не я... я даже не знал об этом.
Ананаис медленно подошел и приставил острие меча к шее Тенаки.
- Ты - тот камушек, который вызвал лавину, - сказал он. - И не притворяйся, будто не понимаешь меня.
Тенака отвел от себя меч.
- Придется тебе рассказать все с самого начала, друг мой, - сказал он, садясь.
- Будь ты проклят! - Бросив меч, гигант рывком поднял Тенаку на ноги и притянул к себе, лицом к лицу. - Смотри на меня - смотри!
Тенака посмотрел в голубые льдистые глаза и увидел мерцающее там безумие. Его жизнь висела на волоске.
- Расскажи мне, что с тобой случилось, - попросил он. - Я никуда не убегу. Хочешь убить меня - убей. Только сначала расскажи.
Ананаис отпустил его и, повернувшись спиной, стал искать свою маску.
- А я вот не могу убить тебя, - с горечью проговорил Тенака.
Гигант обернулся, в глазах его стояли слезы.
- Ох, Тани, - надломившимся голосом сказал он, - видишь, что со мной сделали?
Он упал на колени, закрыв изувеченное лицо руками, а Тенака опустился на снег с ним рядом и обнял его. Ананаис плакал навзрыд, грудь его тяжело вздымалась. Тенака гладил его по спине, как ребенка, и чувствовал боль друга, как свою.
Ананаис пришел не убить его. Он пришел умереть от его руки. И Тенака знал, за что друг винит его. В тот день, когда был получен приказ о роспуске "Дракона", Ананаис собрал охотников, чтобы идти на Дренан и свергнуть Цеску. Тенака и ган "Дракона" Барис уняли страсти, напомнив воинам, что армия всегда боролась за право народа выбирать себе вождей - и мятеж закончился, не успев начаться.
Ну что ж... теперь "Дракон" истреблен, в стране разруха, и дренаи живут под властью ужаса.
Ананаис был прав.
Рения молча ждала, пока не стихли рыдания, а потом она подбросила в догорающий костер хвороста и подошла к мужчинам. Ананаис судорожно схватился за маску.
Рения стала рядом с ним на колени, взяла за руки, прижавшие маску к лицу, и отвела их, глядя не на лицо, а только в глаза.
Ананаис закрыл глаза и склонил голову. И тогда Рения нагнулась и поцеловала его в лоб, в изрытую шрамами щеку.
Он открыл глаза и прошептал:
- Что ты!
- Мы все ходим в рубцах, - сказала она. - И еще хорошо, когда они снаружи. - Она встала и вернулась на свою еловую постель.
- Кто она? - спросил Ананаис.
- Беглянка, преследуемая Цеской.
- Как и все мы. - Гигант снова надел маску.
- Ничего, скоро мы его удивим.
- Хорошо бы.
- Доверься мне - я хочу его сместить.
- Один?
- Разве я по-прежнему один? - усмехнулся Тенака.
- Нет! У тебя есть какой-то план?
- Пока нет.
- Ясно. Как видно, мы с тобой возьмем в клещи Дренан ?
- Может статься, что и возьмем. Сколько наших еще осталось в живых ?
- Очень мало. Большинство откликнулись на призыв. Я тоже откликнулся бы, если бы весть дошла до меня вовремя. Декадо жив.
- Это хорошая новость.
- Не совсем. Он стал монахом.
- Декадо? Монахом? Он же жил ради того, чтобы убивать.
- Теперь он нашел иной смысл жизни. Ты что, хочешь собрать армию?
- Нет - против полулюдов армия все равно не устоит. Они слишком сильны, слишком скоры - куда нам с ними тягаться.
- А все-таки их можно побить.
- Людям это не под силу.
- Я побил одного.
- Ты?
- Да.
После роспуска я попробовал крестьянствовать, но не преуспел и влез в долги - а тут Цеска начал устраивать бои на аренах, вот я и пошел в гладиаторы. Думал, проведу три боя и заработаю на покрытие своих долгов. А потом увлекся. Я дрался под чужим именем, но Цеска узнал, кто я. Так я по крайней мере думаю. Я должен был сразиться с человеком по имени Треус, а против меня выпустили полулюда. Боги, в нем было футов восемь росту! И все-таки я побил его. Клянусь всеми демонами ада - побил!
- Но как?
- Подпустил совсем близко - он уже думал, что победил. А я вспорол ему брюхо своим ножом.
- Ты сильно рисковал.
- Верно.
- И все окончилось благополучно?
- Не совсем. Он сорвал с меня лицо.
- А ведь я всерьез намеревался убить тебя, - сказал Ананаис, когда они сидели вместе у огня. - Я верил, что смогу это сделать. Я ненавидел тебя. Видя страдания народа, я каждый раз вспоминал о тебе. Я чувствовал себя обманутым - точно разом рухнуло все, ради чего я жил. А потом, когда тот полулюд меня изувечил, я и вовсе лишился всего - и мужества, и рассудка.
Тенака слушал его молча, с тяжелым сердцем. Ананаис в свое время был тщеславен, но умел и посмеяться над собой - это сглаживало его тщеславие. Притом он был красавец, и женщины обожали его. Тенака не прерывал друга ему казалось, что Ананаис уже давным-давно ни с кем не разговаривал. Речь его текла без перерыва, и снова и снова он вспоминал о ненависти, которую питал к надирскому княжичу.
- Я знал, что это безрассудство, но не мог противиться - а когда увидел трупы у казарм и понял, что это твоя работа, ярость ослепила меня. Потом я увидел, как ты сидишь здесь, и тогда... тогда...
- Тогда ты решил, что дашь мне убить себя, - мягко подсказал Тенака.
- Да. Мне показалось... что так будет лучше.
- Я рад, что мы нашли друг друга. Вот бы еще и других отыскать.
Настало ясное, свежее утро, и близкая весна коснулась поцелуем леса, согрев сердца путников.
Рения смотрела на Тенаку новыми глазами, и дело тут было не только в той любви и понимании, которые он проявлял к своему несчастному другу, но и в тех словах, что он сказал ей перед приходом Ананаиса: "Верь мне".
И она верила.
Более того. Его слова проникли ей в сердце и облегчили душевную боль.
Он разгадал ее тайну - и не покинул ее. Рения не знала, что такое любовь, - в жизни ее любил только Олен, старый книжник. Но с Тенакой все иначе - он вовсе не стар.
Совсем не стар!
Она не останется без него в Сузе. Она нигде без него не останется. Куда пойдет Тенака-хан, туда пойдет и она. Он еще не знает об этом, но скоро узнает.
Днем Тенака выследил молодого оленя и убил его, метнув кинжал с двадцати шагов. Путники наелись досыта и легли спать пораньше - ведь прошлую ночь они почти не спали. На следующее утро на юго-востоке показались шпили Сузы.
- Тебе лучше остаться здесь, - сказал Тенаке Ананаис. - Мне думается, твои приметы уже разосланы по всему Дренаю. Какого черта ты отправил это свое письмо? Где это слыхано - оповещать жертву о намерениях убийцы?
- То-то и оно, друг мой. Страх будет глодать Цеску, и он не сможет мыслить ясно. И с каждым днем, пока Цеска не получает обо мне никаких известий, его страх растет. А вместе со страхом растет и растерянность императора.
- Это ты так думаешь. Как бы там ни было, Рению в город провожу я.
- Хорошо. Я подожду тебя здесь.
- А мнения самой Рении никто так и не спросит? - вкрадчиво осведомилась девушка.
- Не вижу, почему ты можешь быть против, - невозмутимо ответил Тенака.
- Ну а я против! - вспылила она. - Я не твоя собственность и иду, куда сама захочу. - Она уселась на поваленном дереве и, скрестив руки на груди, устремила взгляд в гущу леса.
- Я думал, ты хочешь в Сузу.
- Не хочу. Это Олен хотел, а не я.
- Куда же, в таком случае?
- Пока не знаю. Придет время - скажу.
Тенака покачал головой и развел руками. Ананаис пожал плечами:
- Так или иначе, я все равно схожу в город.