Нам нужна пища, да и обстановку поразведать не мешает.
- Смотри, поосторожнее там.
- Не беспокойся, я не стану лезть на глаза. Найду сборище высоких детин в черных масках и буду держаться при них.
- Ты ведь понимаешь, о чем я.
- Конечно. Не беспокойся! Я не собираюсь ради разведочной вылазки рисковать половиной нашей армии.
Тенака проводил его взглядом и, смахнув снег со ствола, сел рядом с девушкой.
- Почему ты не пошла с ним ?
- А тебе хотелось бы? - спросила она, заглянув в его лиловые глаза.
- Мне? О чем это ты?
Она прижалась к нему. Он уловил мускусный запах ее кожи и снова заметил, как стройна ее шея и как красивы темные глаза.
- Я хочу остаться с тобой, - прошептала она.
Он закрыл глаза, спасаясь от ее красоты, - но от ее запаха он отгородиться не мог.
- Это безумие, - проговорил он, поднявшись на ноги.
- Почему?
- Да потому, что я долго не проживу. Разве ты не понимаешь? Убийство Цески - дело нешуточное. Один шанс из тысячи, что я после этого останусь жив.
- То, что ты задумал, - глупая игра. Только мужчины на такое способны. Зачем тебе убивать Цеску и брать на себя бремя дренаев?
- Все так - но у меня с ним свои счеты. Я доведу дело до конца, и Ананаис тоже.
- Тогда и я с вами. У меня не меньше причин ненавидеть Цеску, чем у вас обоих. Он затравил Олена.
- Но ты женщина, - беспомощно сказал Тенака. Она рассмеялась веселым переливчатым смехом.
- Ох, Тенака, как же я ждала, когда ты наконец скажешь глупость. Ты у нас такой умный и всегда прав. Женщина, скажите на милость! Ну да, я женщина. Но не только. Если б я захотела, то сама убила бы тех четырех солдат. Я не слабее тебя, а то и сильнее, и двигаюсь так же быстро. Ты же знаешь - я полулюдица! Олен увидел меня в Дренане - я была горбуньей и хромоножкой. Он сжалился надо мной, отвез меня в Гравен и использовал тамошние машины по их истинному назначению. Он исцелил меня, соединив с одним из ручных зверей Цески, - знаешь, с кем?
- Нет, - шепотом ответил Тенака.
Она взвилась со ствола, вскинула руки, и Тенака повалился в снег, не в силах дохнуть. Она пригвоздила его к земле, и он, как ни старался, не мог шевельнуться. Крепко держа его за руки, она навалилась на него всей тяжестью, почти касаясь лицом его лица.
- С пантерой, вот с кем.
- Я бы и так тебе поверил - не обязательно было показывать.
- Для кого как. Ведь теперь ты полностью в моей власти.
Он усмехнулся и выгнул спину. Рения, изумленно вскрикнув, отлетела влево. Тенака извернулся и упал на нее, придавив ее руки.
- Мной не так-то просто овладеть, девушка.
- Ну и что же дальше? - спросила она, выгнув бровь. Он покраснел и ничего не ответил - но и не отпустил ее.
Он чувствовал ее тепло, ее запах.
- Я люблю тебя, - сказала она. - Люблю по-настоящему.
- Нет, нельзя. У меня нет будущего.
- У меня тоже. Что может быть впереди у полулюдицы ? Поцелуй меня.
- Нет.
- Пожалуйста!
Он ничего не ответил, да и не смог бы, ибо губы их слились.
4
Муха стоял в толпе и смотрел на девушку, которую привязывали к столбу. Она не сопротивлялась, не кричала, и в глазах ее светилось презрение. Высокая и светловолосая, она притягивала к себе взгляды, хотя и не была красавицей. Стражники, укладывавшие хворост вокруг ее ног, старались не смотреть на нее, и Муха чувствовал, что им стыдно.
Так же, как и ему.
Офицер, взобравшись на деревянный помост рядом с девушкой, оглядел толпу. Он ощущал молчаливый гнев собравшихся и наслаждался им - ведь гнев этот был бессилен.
Офицера звали Малиф, Он оправил свой багряный плащ, снял шлем и пристроил его на согнутую в локте руку. Солнце светило ярко, и день обещал быть хорошим - просто превосходным.
Малиф прочистил горло.
- Эта женщина, обвиненная в колдовстве, подстрекательстве к мятежу, отравительстве и воровстве, приговорена по всем перечисленным статьям к справедливой казни. Но если кто-то хочет сказать слово в ее защиту, пусть сделает это сейчас.
Его взгляд устремился влево, где в толпе возникло какое-то движение. Старик хотел выйти вперед, но молодой его удерживал. Нет, тут ничего не светит.
Малиф указал рукой направо, на полулюда, одетого в красную с бронзой ливрею Силиуса-магистра.
- Сему служителю закона поручено защищать решение суда. Если кто-то желает сразиться за женщину, именуемую Валтайя, пусть посмотрит сперва на своего противника.
Муха вцепился в руку Белдера.
- Не будь дураком! Тебя убьют. Я не допущу этого.
- Лучше уж умереть, чем смотреть на это, - проворчал старый солдат, однако перестал вырываться, вздохнул и пошел прочь, расталкивая толпу.
Муха глянул на девушку. Она смотрела прямо на него своими серыми глазами и улыбалась без тени насмешки.
- Прости, - одними губами произнес Муха, но она уже отвернулась.
- Можно мне сказать? - сильным и звонким голосом спросила она.
- Закон дает тебе это право, - ответил Малиф, - однако помни, что в твоих словах не должно содержаться никакого подстрекательства, иначе я прикажу заткнуть тебе рот.
- Друзья, - заговорила она, - мне жаль видеть вас здесь сегодня. Смерть - ничто по сравнению с безрадостной жизнью. Большинство из вас я знаю. И всех вас люблю. Пожалуйста, уходите и вспоминайте меня такой, какой знали. Подумайте о чем-нибудь веселом и забудьте об этом печальном событии.
- Им не о чем будет забывать, госпожа! - крикнул кто-то. Толпа раздалась, и высокий человек в черном вышел на открытое место около костра.
Валтайя взглянула сверху в его ярко-голубые глаза. Его лицо скрывала маска из блестящей черной кожи.
Неужто человек с такими красивыми глазами может быть палачом?
- Кто ты? - спросил Малиф.
Человек скинул с себя кожаный плащ и небрежно швырнул в толпу.
- Ты вызывал бойца, так или нет?
Малиф улыбнулся. Незнакомец был крепко сложен, но рядом с полулюдом даже он казался недомерком. Нет, день определенно хорош!
- Сними маску, чтобы мы могли видеть тебя! - потребовал Малиф.
- В этом нет нужды, да и закон этого не предусматривает.
- Что ж, хорошо. Спор решит рукопашная схватка без применения оружия.
- Нет! - крикнула Валтайя. - Опомнитесь, сударь, это безумие. Если мне суждено умереть, пусть я умру одна. Я уже смирилась со своей участью, а из-за вас мне будет еще тяжелее.
Не слушая, неизвестный достал из-за широкого черного пояса пару кожаных перчаток.
- Дозволено ли мне надеть их? - спросил он.
Малиф кивнул, и полулюд вышел вперед. Семи футов росту, с длинной лисьей мордой, с кривыми когтями на руках. Он глухо зарычал и вздернул губу, обнажив блестящие клыки.
- Существуют ли правила для такого боя? - спросил незнакомец.
- Нет, не существуют, - ответил Малиф.
- Прекрасно! - И человек в маске со всего размаху треснул зверя в челюсть.
Один клык сломался, из пасти хлынула кровь. Прыгнув вперед, человек в маске обрушил град ударов на голову полулюда.
Но противник был не из слабых - оправившись от замешательства, он взревел и кинулся на обидчика. Один взмах когтистой лапы - и человек отскочил назад. Камзол его был разодран, на груди проступила кровь. Противники начали описывать круги. Полулюд атаковал - человек взвился в воздух и ударил сапогами ему в морду. Полулюд упал, и человек подбежал к нему, намереваясь его пнуть. Еще один взмах когтистой лапы - и человек повалился навзничь. Полулюд встал в полный рост и вдруг пошатнулся - глаза закатились, язык вывалился из пасти. И тогда человек бросился на него и что было сил принялся молотить по голове. Еще немного - и полулюд рухнул в грязь посреди рыночной площади. Человек постоял над ним, тяжело дыша, и обернулся к ошеломленному Малифу.