Похоже, он просто забавляется.- Вы говорите о рублях?- Разумеется, дорогой, - взгляд Николая Юрьевича стал еще ласковее. - О семисот тысячах рублей.- Вот что, - Марк с силой выдернул кольцо из руки старика. - Произошла ошибка. Кольцо не продается.- Как же так, - Николай Юрьевич изобразил искреннее недоумение. - Анатолий говорил...- И оставьте в покое Анатолия. Если ваши дуболомы или еще не знаю кто, тронут его хоть пальцем, то я приеду с ребятами в Ломоносов и разберу его по кирпичикам!Марк блефовал. Нет у него никаких крутых ребят. Но как-то ведь из положения выходить надо.- Это недоразумение, - Николай Юрьевич тоже поднялся со скамьи. - Семьсот тысяч - хорошие деньги. Думаете, вам в музее больше дадут?- Все, пошли, Толик!Держа Толика за рукав и буквально таща его за собой, Марк быстрым шагом направился к выходу на набережную. Он озирался, кожей чувствуя, что так просто из этой ситуации выбраться не удастся.- Постойте, - крикнул им вслед Николай Юрьевич. - А зачем же я тогда сюда ехал!- За спросом! - на ходу огрызнулся Марк.Толик, как ребенок, послушно следовал за ним.- Сейчас выйдем к Неве, и в разные стороны, - приказал Марк. - Если хоть кому-нибудь скажешь, где я живу, мне конец.- Да брось ты, - успокаивал его Толик. - Он безобидный.- Безобидный? А кто тебя в порту бил?- Наверное, совпадение.- Совпадение, точно. И по простому совпадению тебя предупредили. И испугался ты по простому совпадению. Разве не понятно, что Юрьевич твой пришел проверить, настоящее кольцо или нет. Платить он за него и не собирался. А я-то, дурак набитый, еще на что-то надеялся.- Да погоди ты, может, еще все обойдется.Приятели миновали решетчатые ворота, и Марк, так и не сказав больше Толику ни слова, толкнул его вправо, а сам почти побежал к Троицкому мосту.- Надо быстрее ловить такси, - приговаривал он на ходу. - Надо быстрее.По набережной Кутузова водители любили гнать со скоростью пули и дорогу переходить следовало с великой осмотрительностью.Нева их так вдохновляет, что ли, - подумал Марк, проскочив чуть ли не в полуметре от радиатора "жигуленка".Он вытянул руку и, полуобернувшись, продолжал идти вдоль дороги.Тормоза взвизгнули за самой спиной - казалось, машина сейчас наедет прямо на пятки. Марк стремительно бросился к открывшейся дверце. Но только он наклонился, чтобы сказать куда ехать, как его схватили за рукав и грубо втащили внутрь.От неожиданности Марк почти не сопротивлялся, и черная "Волга", тут же набрав скорость, помчалась дальше.Марк попытался открыть дверцу, но на него навалились сзади, прижали к спинке сиденья. Хватка была такой, что плечи свела сильная боль и, подергавшись, Марк затих."Волга" в считанные секунды долетела до Троицкого моста и, чудом проскочив на красный свет оживленный перекресток, сделала запрещенный поворот налево. Сзади послышалась захлебывающаяся трель милицейского свистка.- Кольцо! - потребовали сзади. - Быстро!Водитель, гнавший машину на немыслимой для города скорости, был весь поглощен движением, лицо его окаменело, взгляд цепко держал дорогу. Марк, насколько это позволяли сжавшие его плечи руки, обернулся.На заднем сиденье он неожиданно для себя увидел Толика. Тот сидел между двумя уголовного вида типами в кожанках, глаза его, увеличенные стеклами очков, казалось, занимали все лицо.Как ни странно, Марк этому не удивился. Времени удивляться уже не было. Понятное дело, для страховки взяли обоих.- Давай сюда, живо!- Да что ты с ним разговариваешь, - глухо крикнул тот, что держал Марка сзади. - Стащи сам!Мужчина с перебитым боксерским носом перегнулся вперед через Толика и попытался схватить Марка за пальцы - тот непроизвольно сжал руку в кулак.- Сопротивляется, сволочь! - боксер дернул Марка за запястье и попытался заломить кисть.
- Отдай, отдай им! - неожиданно тонким, как у раненого зайца, голосом закричал Толик.Боксер и Марк пыхтели и дергались - машина завиляла.- Удавлю, - прохрипели Марку в самое ухо.Вырываясь из жесткой хватки, Марк широко махнул рукой и угодил водителю в плечо. "Волга" заскулила тормозами, как зверь, в бок которого угодил заряд дроби.Внезапно плечи Марка отпустили, и он вновь попытался открыть дверцу, но в ту же секунду в глазах его потемнело от перехватившей шею удавки. Боль входила в тело все глубже и глубже, пока через секунду не затихла на самом пике.
14.
И вновь Марк стоял посреди огромного зала, а вдали зябко дрожали огни факелов. Теперь он знал, что следует делать - надо идти вперед.Шаг за шагом, как сомнамбула, он брел по каменным плитам туда, где, он помнил, начинаются ступени трона.Шаг за шагом.Бесконечное, лишенное времени движение.Марк почти не чувствовал тела. Он знал, где находится, но это знание не радовало, но и не печалило его. Он был мертв.Как и в прошлый раз, Марк помнил последние мгновения своей жизни: мелькание домов за стеклами машины, визг тормозов и боль от стягивающего горло капронового шнурка. Он помнил это, но оставался безразличным.Шаг за шагом.Появились колонны, мимо которых следовало подойти к трону, и голос Анубиса вновь упал с высоты, заполнив собой все необъятное пространство Мертвого дома.- Ты пришел остаться?- Не знаю, Господин, - Марк запрокинул голову, желая и одновременно боясь встретиться с шакалом взглядом.- У тебя было время подумать, - Анубис театрально развел руками и откинулся на спинку трона. - Разве тебе хочется вернуться туда, где никто тебя не ждет и не любит? Разве тебе хочется вернуться туда, где никого не любишь ты?- Это неправда, - тихо возразил Марк. - Там осталась женщина...- Но ты ведь умер не из-за нее, - усмехнулся Анубис. Открылась длинная узкая пасть, мелькнули белоснежные зубы и тонкий острый язык. - Ты умер, спасая кольцо. Кстати, ты готов вернуть его мне?- И тогда я умру?- Тогда ты обретешь покой, дурачок. Посмотри!Послышалась негромкая струнная музыка, и серые тени заскользили по залу, появляясь и пропадая между колоннами. Они шли, тихие и покорные, с отрешенными улыбками на спокойных лицах. Почти задевая Марка, мужчины и женщины, молодые и старые, красивые и безобразные, проходили вереницей, чуть замедляя шаги перед подножием трона и кланяясь своему повелителю.Среди множества незнакомых лиц внезапно Марк увидел Аполлинария и следующих за ним след в след его крутых парней. Последним шел маленький блондин, но теперь его взгляд выражал не злость, а пустоту, и на лице застыло навечно наивное удивление. А потом из-за колонн словно выплыла несуразная фигура Толика. Он тоже прошел мимо, не останавливаясь и не глядя на Марка, поглощенный своими, теперь уже неземными переживаниями.- Ты хочешь присоединиться к ним?- Нет, Господин.- Почему? Смотри, они счастливы. Они спокойны. Они мудры.- Они мертвы, Господин.- А разве не мертв ты? Что ты вообще знаешь о жизни и смерти? Что, вообще, во вселенной является одновременно и величайшей благодатью, и величайшим проклятием?- Не знаю.- Жизнь или смерть.- Одновременно?- А разве я назвал две разные вещи?- Не понимаю.- Отдай кольцо! - потребовал Анубис и поднялся с кресла.Одним движением руки он удалил из зала своих подданных и медленно стал спускаться.- Но я могу оставить его себе, Господин?- Можешь. Только зачем? Когда-то, очень давно, - в голосе Анубиса неожиданно появились теплые нотки, - я сделал эти кольца и передал Осирису, чтобы он наградил ими самых достойных, по его мнению, людей. Я был молод и романтичен, я не знал тогда, что даже самые благие порывы могут нести проклятие.