Доходы от комбината были жиденькие, воровская казна-общак практически не пополнялась. И тогда, отстранив директора, Мохов сам стал вникать в премудрости управленческой работы. На директорском месте он вдруг обнаружил ценные качества руководителя и управлял цехами с жесткостью, какой здесь не помнили с военных лет, когда по цехам прохаживались надзиратели из НКВД, за опоздание можно было лишиться зарплаты, а за запоротую деталь пойти в тюрьму. Начальники отстающих цехов получили сутки на то чтобы исправиться или уволиться. Первый же человек, попытавшийся на него пожаловаться в прокуратуру, был начальник ОТК, но хода жалобе не дали, поскольку жалобщик был найден на дне котлована с разможженной (очевидно в результате самоубийственного падения) головой. Поставив производство на поток, Мохов получил от братвы в полное владение родной городок и солидный пакет акций поднятого им комбината. Многие его собратья по ремеслу изумлялись тому, что он предпочел перспективному комбинату свое захолустье. Однако Мохов прекрасно знал, что делал, когда шел в политику. Из мэра в депутаты, из депутатов - в губернаторы, оттуда - в президенты. При этом вовсе не самым главным был официальный титул. Он-то знал, что за спиной главного чиновника есть истинные правители страны. Деньги были и оставались главным инструментом управления людьми, деньги и страх. Деньгами их приманивали, страхом отпугивали, все было так же просто, как погонять лошадей поводьями. Лево-право, сено-солома, палка-морковка... Однако сейчас он оказался в таком положении, когда даже всех его денег, всей казны общака не хватало. Оставалось одно - прибегнуть к мудрому совету. И его мог дать только старый, умудренный жизнью вор, "смотрящий" по всему Уралу, Афанасий Бачила.Не смотря на свой феноменальный авторитет, Бачила жил в старой покосившейся хате, на хуторке с двумя псами редкой злобности и унылой замордованной бабой, которая быстро собрала на стол, поставила вареную картошку, соленые огурцы и бутыль с самогоном и серой мышкой исчезла из комнаты. Охрана теснилась в сенях, пока старшие негромко беседовали в комнате.- А хоть кто купил-то знаешь? - осведомился старик Бачила, с аппетитом принюхивась к стакану с мутной жидкостью. Сам он не пил ни капли, врачи запретили, но компанию любил.- Да ну, как не знать, - воскликнул Мохов. - Американу продали, гады. У людей ни стыда нет, ни совести, распродают Россию за гроши... эх! - Он досадливо махнул рукой, прекрасно сознавая, что за такую сумму и он сам бы лично продал хоть родную мать. - Американец из Нью-Орлеана Ричард Сазерленд, гад. Через три дня деньги должны быть на счету в Центробанке.- Ну, а нашим ребятам там можно сказать, чтобы они его... приструнили или похитили? - предложил Бачила.- Не имеет смысла, - возразил Мохов. - Он представитель группы компаний. Деньги пойдут в любом случае, стоит ему подписать чек. Он даже застраховал, подлец, сделку.- Это как это? - удивился Бачила.- А вот так! Вон, гляди, ребята из агентства мне его страховой договор скопировали. - Мохов вынул из портфеля бумажку. - Глянь, что пишут: от всего на свете застраховался, от пожара, бури, наводнения, землетрясения, революции, даже собственной гибели в любом виде транспорта или от пули, ножа, удавки... Что бы ни случилось с ним самим, деньги пойдут от страховщиков.Проглядев договор, Бачила ухмыльнулся:- Ну, от всего на свете не застрахуешься. Собственного самоубийства он-то не предусмотрел! Если он на себя руки наложит, страховка будет недействительной. Ну и... думай!Мохов некоторое время соображал.- Страховка недействительна... деньги не поступают... мои люди в Москве объявляют аукцион проведенным с нарушениями, мы тем временем готовим новый аукцион, меняем всю комиссию...
Слушай старина, друже, а ведь это действительно выход! Но... - Мохов погрустнел. - но только как же мы обстряпаем самоубийство? Просто повесить его в комнате на подтяжках?.. Не поверят.- А вот по этому вопросу у меня есть такой специалист, - усмехнулся Бачила. - Золотой парень, хоть сам и нерусский. О деньгах сам с ним договоришься. Хотя удовольствие это дорогое - миллиардеров убивать.
Бахтияр Ханларов принял заказ Мохова по Интернету. Однако его не интересовали деньги. Он хотел только одного, какую-то статуэтку, которая хранилась в коллекции какого-то нью-орлеанского банкира. Он, конечно, с удовольствие слетает в Америку, и даже аванса не потребует, но... лишь затем, чтобы заполучить драгоценную для него деревянную вещицу, какую-то старинную поделку.- Сколько это дерьмо может стоить? - спросил Мохов и компьютерщик быстро набил вопрос.На окошечке программы ICQ появилась ответная надпись:"Столько, сколько захочет банкир. Предупреждаю, он очень богат и влиятелен, у него дочь на выданье..." - А, ну тогда все будет решено, - усмехнулся Мохов. - Пусть сейчас же собирается и чтобы к утру был в этом самом Новом Орлеане.Глава 1. В одном уральском городке.Нижнереченск, 15 октября 200... года Стоял тоскливый, промозглый октябрь, поливающий землю бесконечными ливнями, не радующий ни солнцем, напрочь прячущимся под серой пеленой облаков, ни багряным цветом листвы, которая как-то враз опала. К вечеру 15 числа погода вконец испортилась - истошно воющий ветер с силой бросал в окна брызги холодного дождя, и напрягался, давя на стёкла. Сергей Болюхин - бывший инженер, бывший молодой специалист, "бывший интеллигентный человек", а нынче образцовый сдатчик стеклотары и вторсырья, поежился, стоя на лестничной клетке и, приподняв воротник ватника, решительным шагом двинулся на улицу родного Нижнереченска.Он вышел из загаженного и до омерзения изрисованного подъезда (который, в общем-то был хорош уж тем, что давал ему, Болюхину, приют) и, выбирая наиболее безопасный для его прохудившихся башмаков маршрут из лабиринта луж, запрыгал к видневшемуся вдалеке магазину.- Чего, не ндравятся наши погоды? - спросил его околачивающийся вокруг магазина Липан, замызганного вида мужчина с испитым лицом и лбом, после недавней драки заштопанным черными нитками. - Осень, она, блин, и в Африке осень. Добавишь на чекушку?Чекушка - это было мало, совсем ничего, так что лучше было взять хлеба. А кроме того, Липан вовсе не та компания, с которой стоило водиться интеллигентному человеку, пусть и бывшему. Да и что он может знать про Африку? Там нет осени в местном понимании слова, там есть сезон дождей, когда вода льет стеной, реки переполняются, крокодилы хозяйничают в поймах рек, а зверье обильно нагуливает жирок.- Не-а... нету денег... - буркнул Сергей Викторович и прибавил шаг.Однако Липан, проводив его взглядом, увязался следом, хоть и близко не подходил. Магазин "Продуктовый рай" был единственным ярко освещенным местом на всем микрорайоне, именуемом поселком Ильича. Он кокетливо выделялся из общей массы унылых строений и бараков поселка своей ярко-красной крышей из искусственной черепицы и полированными стеклами. Командовала им бывшая отличница советской торговли Майя Евгеньевна, торговка Божьей милостью, пользовавшаяся в поселке да и во всем городке непререкаемым авторитетом. К Болюхину она относилась с некоторой долей уважения, все же когда-то подтягивал ее сына по химии и физике. Но это было давно и далеко, в той, другой жизни, когда Нижнереченск был закрытым городом-заводом, поесть в столовой или кафе стоило копейки, а в магазинах для передовиков ежемесячно комплектовались наборы продуктов.