- Куда бы ни закинуло меня твое провидение дляиспытания
моей добродетели - какой бы я ни подвергся опасности - каково бы ни было мое
положение - дай мне изведать во всей их полнотечувства,которыеизнего
возникают и которые мне присущи, поскольку я человек, - если я будувладеть
ими должным образом, я спокойно доверю решениетвоемуправосудию;иботы
создал нас, а не сами мы себясоздали.Окончивэтообращение,яподнял
хорошенькуюfilledechambreзарукуивывелееизкомнаты-она
остановилась возле меня, когда я запирал дверь и прятал ключ вкарман-и
тогда - так как победа была решительная - только тогда я прижалсягубамик
ее щеке и, снова взяв ее за руку, благополучно проводил до ворот гостиницы.
^TТАЙНА^U
^TПАРИЖ^U
Кому ведомо человеческое сердце, тот поймет, чтомненевозможнобыло
сразу вернуться в свою комнату-этобыловсеравночтопоокончании
музыкальнойпьесы,взволновавшейвсенашичувства,перейтивдругот
мажорного созвучия в минорную терцию. - Вот почему, выпустив рукуfillede
chambre, я некоторое время стоялуворотгостиницы,разглядываякаждого
прохожего и строя о немдогадки,покавниманиемоенебылопривлечено
одиноким субъектом, спутавшим все мои предположения о нем.
То был высокий мужчина сфилософским,серьезнымижгучимвзглядом,
который неторопливо расхаживал взадивпередпоулице,делаяшаговпо
шестидесяти в ту и в другую сторону от ворот гостиницы -емунавидбыло
года пятьдесят два - он держал под мышкой тоненькую тросточку - одетбылв
темный, тускло-коричневый кафтан, жилет и штаны, виднопослужившиеемуне
мало лет - хотя они были еще чистые, и на всей его внешностилежалапечать
бережливой proprete. По тому, как он снимал шляпу - по той позе, в какуюон
становился, обращаясь ко многим прохожим на улице, я понял,чтоонпросит
милостыню; поэтому я достал из кармана и держал наготове несколько су, чтобы
подать ему, если бы он обратился ко мне. Но он прошел мимо, ничего у меня не
попросив, - а между тем,несделавипятишаговдальше,обратилсяза
подаянием к одной скромного вида женщине-хотяскореемограссчитывать
получить у меня. - Не успел он отойти от этой женщины, какужеснялшляпу
перед другой, направлявшейся в тужесторону.-Навстречуемумедленно
прошел почтенного вида пожилойгосподин-заниммолодойщеголь-он
пропустил их обоих, ничего у них не попросив. Я простоял, наблюдая за ним, с
полчаса, и за это время он раз двенадцать прошел взадивперед,неизменно
придерживаясь одного н того же плана.
В поведении его были две большие странности, заставившие меняполомать
голову, хотя и без всякого успеха, - первая: почему этот человек рассказывал
свою историю _только_ прекрасному полу, - и вторая: что это была заистория
и что за красноречие пускал он приэтомвход,котороесмягчалосердца
женщин и которое, он знал, бесполезно пробовать на мужчинах?
Были еще два обстоятельства, запутавшие этутайну,-первое:каждой
женщине он говорил свои таинственные слова на ухо и с таким видом, точноон
сообщал секрет, а не просил подаяния, - ивторое:оннезналнеудачи-
каждая женщина, которую он останавливал, непременно доставала кошелек ибез
колебаний подавала ему что-нибудь.
В поведении его были две большие странности, заставившие меняполомать
голову, хотя и без всякого успеха, - первая: почему этот человек рассказывал
свою историю _только_ прекрасному полу, - и вторая: что это была заистория
и что за красноречие пускал он приэтомвход,котороесмягчалосердца
женщин и которое, он знал, бесполезно пробовать на мужчинах?
Были еще два обстоятельства, запутавшие этутайну,-первое:каждой
женщине он говорил свои таинственные слова на ухо и с таким видом, точноон
сообщал секрет, а не просил подаяния, - ивторое:оннезналнеудачи-
каждая женщина, которую он останавливал, непременно доставала кошелек ибез
колебаний подавала ему что-нибудь.
Я никак не мог придумать удовлетворительное объяснение этому явлению.
Мне задана была загадка, над разрешением которой можнобылоскоротать
остаток вечера, и с расчетом на это я поднялся наверх в свою комнату.
^TДЕЛО СОВЕСТИ^U
^TПАРИЖ^U
Почти по пятам за мной поднялся хозяин гостиницы,вошедшийкомнев
комнату сказать, чтобы я искал себе другое помещение. - Как так, мой друг? -
спросил я. - Он отвечал, что я сегодня вечером провел два часа, запершисьв
своей спальне с молодой женщиной, а это против правил его дома. - Прекрасно,
- сказал я, - тогда зачем же нам ссориться - ведь девушке от этого нестало
хуже - и мне не стало хуже - и вы останетесь точно таким, как я вас нашел. -
Этого достаточно, сказал он,чтобыпогубитьрепутациюегогостиницы.-
Voyezvous, Monsieur {Вы видите, мосье (франц.).}, - сказал он, показываяна
конец кровати, где мы сидели. - Признаться, это было нечто похожее на улику;
но так как гордость не позволила мне входить в подробности случившегося,то
я посоветовал хозяину спокойно лечь спать, как я сам решилэтосделать,а
завтра утром я заплачу ему все, что следует.
- Я бы ничего не имел против, Monsieur, - сказал он, - даже еслибыу
вас побывало двадцать девушек. - Это на два десятка больше,-возразиля,
прервав его, - чем я когда-нибудь рассчитывал. - Приусловии,-продолжал
он, - чтобы вы их принимали только утром. - Разве в Парижеразличноевремя
дня делает и грех различным? - Оно делает различным скандал, - сказал он.-
Мне очень нравятся четкие разграничения, и не могу сказать, чтобы я былтак
уж выведен из себя этим человеком. - Я согласен, - снова взялсловохозяин
гостиницы, - что в Париже иностранцу должна бытьпредоставленавозможность
купить себе кружево, шелковые чулки, рукавчики et toutcela{Ивсетакое
(франц.).} - и ничего нет худого, если к нему зайдет женщина с картонкой.-
Да, это верно, - сказал я, - у неебылакартонка,ноявнеедажене
заглянул. - Значит, Monsieur, - сказал он, - ничего не купил.-Решительно
ничего, - отвечал я. - Так я, - сказал он,-могбывампорекомендовать
одну, которая обошлась бы с вами en conscience {По совести (франц.).}.-Я
должен увидеть ее сегодня же, - сказал я. - Хозяин отвесил мне низкий поклон
и спустился вниз.
Вот когда я буду торжествовать над этим maitre d'hotelem! -воскликнул
я.