Аннотация: "Осколки Эдема" переносят героев романа "Стать Драконом" – ставших драконами – в другой мир. Корабль Мрака терпит крушение при попытке бегства с Зоны и падает на удивительную планету: почти точно повторяющая Землю во времена динозавров, она отсутствует на звёздных картах драконов и людей. Пострадавшие при посадке беглецы скоро выясняют, что рухнули на "альтернативную" Землю, созданную в результате грандиозного эксперимента астрофизиков.
Уверенные, что весь мир драконов погиб, Мрак и его команда пытаются вступить в контакт с жителями этого мира. Книга не уступает предыдущей.
Прямое продолжение "Стать драконом" – приключения Мрака, его жены Катрин (оба уже в драконьем теле) и их приемной дочери Лобасти (которую Мрак вырастил в предыдущей повести). Действие происходит в Дальнем Космосе, да еще и в Отражении, куда вся компания попадает после неудачного эксперимента физиков.
Интересно и смешно показан контакт гуманоидной цивилизации греко-римское направленности (латинян) с беглыми каторжниками – драконами.
Апрель 1998 г.
Переслегин С.Б.
– Па, ты меня слышишь?
Как больно.
– Па, ты слышишь меня? Дай какой-нибудь знак.
Что со мной? Где я? Почему так больно?
– Ну хоть как-нибудь дай знать.
Кто я? Я Мрак. Я попал в подвал Китайца? Тогда не двигаться. Чем дольше не двигаюсь, тем дольше живу. Кто там плачет? Так жжет… Что со мной сделали? Сунули задницей в костер? Как раз во вкусе Китайца. Стоп! Но Китайца ведь сожгли. В его собственном доме. Пока я валялся в госпитале.
– Па, ты хоть что-нибудь слышишь?
Хоть бы она замолчала. И так думать не могу, а тут еще гундит над ухом. Так это она меня зовет? Нет, никто не может меня так звать. Детей у меня не было, а Лобастика отобрали. Где я? Я был в госпитале, потом улетел в предгорья, на северо-запад. У меня дом, сарай для дров, забор. Как будто есть от кого отгораживаться! На тысячу километров ни души. Забор Катрин сломала! Ко мне Лобастик прилетала, это ее голос!
– Лобастик, это ты? – почему я не слышу своего голоса?
– Папа, я вижу! Если ты меня слышишь, попробуй еще раз пошевелить языком. Два раза, чтоб я точно знала.
Вот и поговорили. Что же со мной случилось? Лобастик прилетела ко мне с Катрин, хотела сделать из меня дракона. Я согласился? Да. Неужели что-то сорвалось? Нет, я ведь помню, как учился летать. Может, я разбился? Сломал позвоночник?
– Ничего не бойся, па. Скоро будешь как новенький. Мы, драконы, если сразу в ящик не сыграли, значит выжили. Помнишь, какой ты меня подобрал, и то ничего. А у тебя только кончика хвоста нехватает.
Приятно слышать. Значит, это не задницей в костер, а всего-навсего кончика хвоста лишился. Почему тогда глаз не могу открыть? Почему рук, ног не чувствую? Черт, у меня же теперь не руки-ноги, а лапы. А то, что на спине жжет, это крылья. Что со мной случилось?
– За маму не беспокойся. У нее тоже все хорошо. В смысле – жива и поправляется. Она дольше в воде лежала, поэтому быстрее оттаяла. Первый раз еще вчера в сознание пришла.
Надо понимать, что я тоже оттаял. А до этого в воде лежал. А до этого мне хвост купировали. Это же надо было влезть в такое дерьмо! Что же произошло? По-порядку надо. Я, Мрак, стал темно-зеленым драконом. Мужественного оттенка, как говорит Катрин. Мы жили на Смальтусе, учились с Катрин быть драконами. Точнее, это Катрин меня учила. Она на целый месяц впереди шла. Потом появилась эта сумасшедшая Элана, сказала, что нам лучше исчезнуть: нами стали интересоваться. Очень странная дракона. Черная, глаза огромные, то ни секунды спокойно стоять не может, на свою спину косится, то на несколько минут замрет, уснет с открытыми глазами.
А выражается – такие слова триста лет назад из обихода вышли, а в ее речи звучат просто и естесственно. И еще – что-то в ней есть от Мэгги и Катрин. Нет, пожалуй, от всех женщин Зоны. Надо у Лобастика спросить, пусть справки наведет. Может, не только мы с Катрин с Зоны в телах драконов ушли? Тогда понятно, почему она нас предупредила. Узнают, кто мы, начнут выяснять, к ней ниточка потянется. Жаль, не могу спросить у Лобастика. Она же теперь не Лобастик, она Лобасти из Бункерзонии. Ну а что бы она мне ответила? Что у меня очередной приступ паранойи. Мания преследования. Что перед драконами я чист, людей в свои, драконьи проблемы они посвещать не будут, и бояться мне нечего. Зато она по уши в этом самом. Как по людским меркам, так и по драконьим, и это все мое воспитание сказывается. И мы собрались на Регию. Это было очень похоже на бегство. Сняли браслеты с левого плеча и рванули через половину обитаемого космоса. На Регии через знакомых Лобасти раздобыла где-то потрепанный десантный челнок с дельтавидным кpылом для полетов в атмосфеpе и договорилась, чтоб нас сбросили в районе Квантора. Но мы очутились черт знает где, да еще вдобавок без нуль-связи. Нуль-маяки тоже все молчали, а по звездам никто из нас…
– Папа, вдохни поглубже. Я даю наркоз. Тебе надо спать как можно больше.
Вот невовремя! Почти все вспомнил. Осталось последнее усилие.
– Па, тебе очень больно? Ты не отчаивайся, я перепонку очень аккуратно зашила, через три дня уже летать сможешь.
Беру себя в руки и перестаю скулить. Мне не только хвост купировали, но и перепонку порвали. Что за перепонку? Барабанную? Но я и до этого слышал хорошо. Крыло! Елки-палки, как сразу не понял. Не ухо же у меня болит… Пожалуй, только уши и не болят. Ну, чего замолчала? Говори, рассказывай, что еще у меня не в порядке?
– Когда мы грохнулись, у тебя кусочек откололся. Совсем небольшой клинышек, метр на полтора. Но ты ни о чем не беспокойся. Я сначала сшила те места, где сосуды проходят, а потом уже по всей длине. Он уже ожил. Весь опух, посинел и очень горячий, а это верный признак, что все в порядке. Хорошо, что у тебя там еще нервы не восстановились, а то бы ты в голос кричал.
Спасибо, родная. Ты всегда знаешь, как утешить. Куда же мы грохнулись, так, что у меня крылышко откололось? Откололось – это потому что я был заморожен. А потом оттаял. А почему я был заморожен? Да потому что у нас кислорода всего на месяц было! Мы все обсудили и решили: того, что троим на месяц хватит, одному хватит на три месяца. А двоих – на холодок. Кому оставаться, споров не было. Катером управлять только Лобасти умеет. Я в пилотское кресло шестьдесят лет не садился. С тех пор все позабыл. В любом случае, у нас был один шанс из ста. А может, из тысячи. Но если я дышу, значит Лобасти его не упустила. Успела довести катер до этой звездочки и разыскать планету с кислородной атмосферой.
– Ты молодец, Лобасти. – Надо же, уже могу говорить!
– Па, ты даже не представляешь, какой я молодец! Я сама этого еще не представляю! Мне надо памятник из гранита вырубить. Я все три месяца шла с ускорением 5 G. Сначала разгонялась, потом тормозила. И все на пяти G! Могу тебя одной левой поднять и хоть целый час на вытянутой держать, так накачалась. Представляешь, когда садилась, в аккумуляторах пусто, в баках пусто, а кислорода – в последнем скафандре на десять часов. Планиpую, а подо мной – сплошной океан. Я, когда этот островок увидела, такой вираж заложила, что в штопор свалилась. Вот когда мы грохнулись, вам с мамой хвосты и пообломало. Они из контейнеров торчали. Мы недоперли, когда замораживались, что надо покомпактней свернуться. Я вас еле выгрузить успела, как катер затонул. Так что из вещей у нас осталось только то, что на мне было. А на мне был пояс с аптечкой. Даже очков не было.