1. ПИР
Это было в Мегаре, предместье Карфагена, в садах Гамилькара.
Солдаты, которыми он командовал в Сицилии, устроили большоепиршество,
чтобыотпраздноватьгодовщинуЭрикскойбитвы,итаккакхозяин
отсутствовал, а их было много, они ели и пили без всякого стеснения.
Начальники, обутые в бронзовые котурны, поместились всреднемпроходе
под пурпуровым навесом с золотой бахромой. Навес тянулся от стеныконюшен
до первой террасы дворца. Простыесолдатырасположилисьподдеревьями;
оттуда видно быломножествостроенийсплоскимикрышами-давильни,
погреба, амбары, хлебопекарни, арсеналы, а также двор для слонов, рвыдля
диких зверей я тюрьма для рабов.
Фиговые деревья окружали кухни; лес смоковниц тянулся дозеленыхкуш,
гдерделигранатымежбелыххлопчатников;отягченныегроздьями
виноградники поднимались ввысь к ветвям сосен; подплатанамицвелополе
роз; на лужайках местами покачивались лилии; дорожки были посыпанычерным
песком, смешаннымскоралловымпорошком,апосрединетянуласьаллея
кипарисов, как двойная колоннада зеленых обелисков.
Дворец Гамилькара, построенный из нумидийского мрамора в желтых пятнах,
громоздился в отдалении на широком фундаменте; четыре этажа еговыступали
террасами один над другим. Его монументальная прямая лестницаизчерного
дерева, где в углах каждойступенькистоялиносовыечастизахваченных
вражеских галер, красныедвери,помеченныечернымкрестом,смедными
решетками-защитойснизуотскорпионов;легкиезолотыепереплеты,
замыкавшие верхние оконца, - все это придавало дворцу суровую пышность,и
он казался солдатам стольжеторжественныминепроницаемым,каклицо
Гамилькара.
Совет предоставилимегодомдляпира.Выздоравливавшиесолдаты,
которые ночевали в храме Эшмуна, отправилисьсюданазаре,плетясьна
костылях. Толпа возрастала с каждой минутой. Люди беспрерывно стекались ко
дворцу по всем дорожкам,точнопотоки,устремляющиесявозеро.Между
деревьями сновали кухонные рабы, испуганные, полунагие;газелиналугах
убегали с громкимблеянием.Солнцеблизилоськзакату,иотзапаха
лимонных деревьев испарения потной толпы казались еще более тягостными.
Тут были люди разныхнаций-лигуры,лузитанцы,балеары,негрыи
беглецы из Рима. Наряду с тяжелым дорийским говором раздавалиськельтские
голоса,грохотавшие,какбоевыеколесницы,ионийскиеокончания
сталкивались с согласными пустыни,резкими,точнокрикишакала.Грека
можно было отличить по тонкому стану,египтянина-повысокимсутулым
плечам, кантабра - потолстымикрам.Нашлемахукарийцевгорделиво
покачивались перья; каппадокийские стрелки расписалисвоетелобольшими
цветами; несколько лидийцев ссерьгамивушахсадилисьзатрапезув
женских одеждах итуфлях.
Иные,намазавшисьдляпраздникакиноварью,
похожи были на коралловые статуи.
Они разлеглись на подушках, ели, сидя на корточках вокруг больших блюд,
или же, лежа на животе, хватали куски мяса и насыщались, упершись локтями,
в мирной позе львов, разрывающих добычу. Прибывшиепозжедругихстояли,
прислонившись к деревьям, смотрели нанизкиестолы,наполовинускрытые
пунцовыми скатертями, и ждали своей очереди.
Кухонь Гамилькара не хватало; Советпослалрабов,посуду,ложадля
пирующих; среди сада, как на поле битвы, когда сжигаютмертвецов,горели
яркиекостры,инанихжарилибыков.Хлебы,посыпанныеанисом,
чередовались с огромными сырами, более тяжелыми, чем диски. Околозолотых
плетеных корзин с цветами стояли чаши с вином и сосуды с водой. Все широко
раскрывали глаза от радости, что, наконец, можно наесться досыта.Кое-где
затягивали песни.
Прежде всего им подали на красных глиняных тарелках счернымиузорами
дичь под зеленым соусом, потом - всякие ракушки, какие только собираютна
карфагенских берегах, похлебки из пшена, ячменя, бобов и улиткистмином
на желтых янтарных блюдах.
Вслед за тем столы уставили мясными блюдами. Подали антилопсрогами,
павлинов с перьями, целых баранов, сваренных в сладком вине,верблюжьии
буйволовы окорока, ежейсприправойизрыбьихвнутренностей,жареную
саранчу и белок в маринаде. В деревянных чашках изТамрапанииплавалив
шафранебольшиекускижира.Всебылозалиторассолом,приправлено
трюфелями и асафетидой. Пирамиды плодов валились на медовые пироги.Было,
конечно, и жаркое из маленькихсобачекстолстымиживотамиирозовой
шерстью, которых откармливали выжимками из маслин, -карфагенскоеблюдо,
вызывавшееотвращениеудругихнародов.Неожиданностьновыхяств
возбуждала жадность пирующих. Галлы сдлиннымиволосами,собраннымина
макушке кверху, вырывали друг у друга из рук арбузы и лимоны и съедалиих
с коркой. Негры, никогда не видавшие лангуст, раздирали себелицаобих
красные колючки. Бритые греки, у которых лица были белее мрамора,бросали
за спину остатки со своих тарелок, а пастухи из Бруттиума, одетые в волчьи
шкуры, ели молча, уткнувшись в тарелки.
Наступила ночь. Сняли велариум, протянутый над аллеей изкипарисов,и
принесли факелы.
Дрожащее пламя нефти, горевшей в порфировых вазах, испугало на вершинах
кипарисов обезьян, посвященных луне. Их резкие крики очень смешили солдат.
Продолговатые отсветы пламенидрожалинамедныхпанцирях.Блюдас
инкрустацией из драгоценных камней искрились разноцветными огнями. Чашис
краями из выпуклых зеркал умножали увеличенные образцы предметов.Толпясь
вокруг,солдатыизумленновнихгляделисьигримасничали,чтобы
посмеяться. Они бросали друг в другачерезстолытабуретыизслоновой
кости и золотые лопатки. Они пили залпом греческие вина, которые хранятв
бурдюках, вина Кампаньи, заключенные в амфоры, кантабрийское вино, которое
привозятвбочках,ивинаизююбы,киннамонаилотоса.