– Кажется, я понимаю, на что вы намекаете, – сказал Джерри. – Они позаботились о том, чтобы таланты больше не появлялись на свет!
– Один из возможных вариантов, – согласился Хорстен. – Но факт остается фактом: Рассветные миры существуют, как и их обитатели, значительно, очень значительно обогнавшие человеческую расу.
Поколебавшись, Зорро решился задать еще один вопрос:
– Если они не обладают разумом, как вы утверждаете, доктор, неужели среди людей не найдется ни одного умника, чтобы с ними разобраться?
– И как же, по‑твоему, с ними следует разбираться? – прищурился Родс.
Хуарес удивленно покосился на него:
– Узнать, например, принцип действия их реакторов. Или раздобыть образец преобразователя материи. Если мы овладеем тем и другим, отставание значительно сократится, не так ли?
– Такая идея уже возникла однажды у одного чересчур шустрого деятеля с планеты Фригия, – язвительно сообщила Элен.
– Ну и что дальше?
– Дело в том, что обитатели Рассветных миров очень не любят чужого вмешательства, – снова вступил в разговор доктор Хорстен. – Им никто не нужен.
В торговле и прочих взаимоотношениях с другими планетами они не заинтересованы, и, когда кто‑нибудь, проникнув в их мир, пытается, если можно так выразиться, разворошить муравейник, они тут же принимают меры по пресечению.
– Какие меры?
– По всей видимости, они владеют методом отслеживания непрошеных визитеров до той планеты или группы планет, откуда те явились. А затем производят незначительные изменения в составе атмосферы. Фригию, к примеру, на которой проживало порядка двух миллиардов человек, ныне окутывает плотный слой смеси метана, водорода и аммиака, не слишком пригодной для дыхания. Короче говоря, фригийцев больше не существует.
Зорро взволнованно заерзал в кресле:
– Но ведь должен же существовать какой‑то способ! Очевидно, фригийцы оказались порядочными ослами и либо восстановили против себя туземцев, либо позволили им догадаться о своих намерениях.
– Очевидно, – согласилась Элен, – только я, например, отнюдь не жажду быть следующей в списке соискателей. Более того, я не желаю иметь ничего общего с той планетой, откуда явится очередной авантюрист. Если верить докладу Ронни Бронстона и Фила Бердмана – агентов «секции джи», занимавшихся этим делом, – рассветники были на грани того, чтобы разом покончить со всеми тремя тысячами колонизированных человечеством планет. К счастью, тогда они удержались от столь радикального шага, решив, видимо, что в качестве урока достаточно одной Фригии. Но кто поручится, что этого не произойдет в следующий раз?
– Значит, надо с самого начала вести себя правильно, – не отступал упрямец Зорро.
– Чертовски мудрая мысль, – похвалила Элен. – Вот и не забивай себе больше этим мозги! – Она зябко поежилась: – Стоит только представить, что какому‑нибудь придурку взбредет в голову еще раз связаться с этими зомби, как по мне мурашки бегать начинают!
– А где находятся Рассветные миры? – спросил Хуарес.
– На звездных картах они, во всяком случае, не обозначены, – сообщил Хорстен. – Это точно. В Октагоне страшно боятся, что какие‑нибудь недоумки прослышат о конвертерах и толпами ринутся туда в погоне за золотой мечтой человечества.
– Золотая мечта человечества? – вопросительно поднял бровь Джерри.
– Философский камень, – снисходительно пояснил ученый. – Древние алхимики верили, что он может превращать в золото неблагородные металлы. Впрочем, рассветники пошли еще дальше: их конвертеры способны преобразовать в золото что угодно.
– Философский камень, – снисходительно пояснил ученый. – Древние алхимики верили, что он может превращать в золото неблагородные металлы. Впрочем, рассветники пошли еще дальше: их конвертеры способны преобразовать в золото что угодно. И не только в золото. Полагаю, им не составит труда, поместив на входе, скажем, Рембрандта, получить на выходе его точную копию или даже любое количество таких копий.
– Кто такой Рембрандт? – хмуро спросил Зорро.
– Очень, очень древний земной живописец. Я слышал, что в некоторых музеях до сих пор сохранились приписываемые его кисти полотна. Но дело не в нем, а в том, что Росс Метакса и другие властные фигуры больше всего на свете боятся, как бы среди триллиона с небольшим жителей Содружества не нашлось нескольких горячих голов, чья безответственная жадность и стремление любой ценой заполучить конвертер рассветников могут обрушить всем нам на головы крышу нашего общего дома.
– И все‑таки… – пробурчал Хуарес– Сами же говорили, что у них нет разума!
– Это у тебя его нет, любовничек! – взъярилась Элен. – Чтобы нажать на кнопку или повернуть рычаг, интеллект необязателен! У их планет такая система защиты, какую ты и вообразить себе не в состоянии! – Ее звенящий от гнева голос внезапно сменился тоненьким детским дискантом: – Ни за кого не выйду замуж, кроме дяди Зорро! Ты на мне женишься, да? Обещаешь?
Хуарес подпрыгнул от неожиданности и затравленно оглянулся. В дверях стоял Гельмут Бринкер.
– Вы просили показать вам гидропонный отсек, гражданин Родс, – сказал он. – Вчера я был занят, но сегодня к вашим услугам.
– Да‑да, конечно, – пробормотал Джерри, поднимаясь со стула.
Элен с разбегу, одним прыжком, взгромоздилась на колени к Зорро и обвила его шею руками. Тот обреченно вздохнул и мученически закатил глаза к потолку.
– Ты надоедаешь гражданину Хуаресу, дочка, – строго произнес доктор Хорстен.
– Нет‑нет, папуля! Скажи ему, дядя Зорро! Дядя Зорро собирается на мне жениться, вот! Всем приходится на ком‑нибудь жениться, ведь правда? – Не дожидаясь ответа, она уверенно заявила: – А дядя Зорро поженится со мной, потому что Он любит маленьких девочек. Ты ведь любишь маленьких девочек, да, дядя Зорро?
– Прекрати елозить, бандитка! – прошипел Хуарес сквозь зубы, а вслух произнес: – Не всегда.
– Как же так, дядя Зорро? – воскликнула она, распахнув от изумления глаза. – Неужели ты больше любишь мальчиков, чем девочек? Я тоже больше люблю мальчиков, но думала, что у тебя все наоборот!
Даже оливковая кожа Хуареса не смогла скрыть краску смущения, покрывшую его лицо и шею.
Джерри Родс, тихонько посмеиваясь, присоединился ко второму помощнику.
– А ведь я сначала решил, что вы вернулись разыграть еще партийку, – не удержался он от укола, но Бринкер ничего не ответил, стремительно развернулся на каблуках и зашагал по коридору. Джерри потащился за ним.
Как только дверь захлопнулась, Элен спрыгнула на пол и задумчиво посмотрела им вслед.
– Слушай, шутки шутками, но меня уже достали твои приколы! – взорвался Хуарес– И не советую перегибать палку, иначе рано или поздно даже такой тупица, как Гельмут Бринкер, сообразит, в чем тут дело. Не боишься, что люди вокруг начнут задаваться вопросом, откуда у восьмилетней девочки жаргон и замашки певички кабаре?
– Мне это не нравится, – взрослым голосом произнесла Элен, начисто игнорируя вспышку Хуареса.
– Что не нравится? – прорычал Зорро.
– Мне не нравится, что этот дуболом Бринкер увел Джерри. Мальчик слишком юн и доверчив и еще не научился отличать плохих парней от хороших.