Она не ответила, неотрывно следя за медленно заваливающимся в распахнутый дверной проем стариком. Толстый черенок бельта едва виднелся из складок одежды ровнехонько посреди груди. - Сдохни, тварь! - жестокости улыбки ее позавидовал бы лютый стрыгай. - Феанни! - подскакавший подхватил поводья коня Мак Кехты и рванул его в сторону. - Кровь течет! Перевяжи... - Оставь, Этлен, - устало отмахнулась сида. - Я уже давно не ребенок. Командуй лучше... Дверь за убитым стариком захлопнулась. Узкие окна настороженно глядели во двор, за каждым дрожал изготовленный лук. На подворье продолжал корчиться от ужаса и боли Харран. В двух шагах от него неподвижно замер убитый сид. Совсем еще мальчишка по меркам перворожденных. Этлен все же оттащил свою повелительницу за пределы досягаемости охотничьих стрел. Протянул платок. - Уйми кровь, феанни. Для меня ты всегда останешься маленькой девочкой, если будешь лезть очертя голову туда, где прекрасно могут обойтись и без твоего самострела. - Не все ль равно, Этлен? - Не все равно, - отрезал воин. - Я здесь для того, что бы с тобой ничего не случилось. Я был щитом твоего ярла, а прежде того - его отца. Если с тобой что-то случится, мне останется лишь одно - упасть на меч. Фиал уж открыла рот для резкой отповеди, но слова, готовые сорваться с уст, замерли сами собой. Сколько раз этот суровый, обычно немногословный боец, спасал ее жизнь? Прикрывал собой, отводил воняющую конским потом и немытыми звериными телами салэх смерть. И не требовал никакой иной награды, кроме права в очередной сшибке опять подставить седую голову под падающий на ее шею клинок. Мак Кехта прижала тонкий вышитый птицами и цветами платок к виску. Зашипела сквозь зубы. Неглубокая рана, скорее царапина, саднила немилосердно. - Достань мне этого подранка, Этлен. На самом деле она хотела сказать другое, но гордость родовитой перворожденной взяла свое. - Хорошо, - просто отозвался телохранитель. Постепенно к ним подтянулись остальные бойцы отряда. Еще совсем недавно их было двадцать. Теперь меньше на одного. И еще двое ранены. Этлен скептически оглядел юношей, сноровисто разжигающих подсушенное сено. Если бы у него было время. Лет эдак десять-пятнадцать. Какой отряд непобедимых воинов из них вышел бы! Но времени у него не было. Как не было времени и у этих мальчишек, в большинстве своем родовитых, без запинки перечисляющих все поколения предков от даты высадки грифоноголовых кораблей на закатном побережье и начала войны с ордами Фир-Болг. - Дубтах! Лойг! Братья-близнецы - младшие сыновья ярла Мак Снахта с северных отрогов - дружно повернулись к нему. Что привело их в кровавую круговерть войны с немытыми салэх далеко на юг? Этлен усмехнулся, прикрывая обветренные губы перчаткой, словно невзначай прятал зевок. Ни для кого ни секрет, что каждый из бойцов отряда Мак Кехты втайне был влюблен в нее. В героиню, воительницу, знамя борьбы с ненавистными животными. И каждый из них скорее пошел бы под пытки и на костер, чем признался перед сотоварищами в своем чувстве. Старый, умудренный веками прожитой жизни воин жалел их. Уж он-то знал, кому принадлежит навеки сердце его феанни. - Подойдите сюда, - Этлен кивнул близнецам в сторонку - дым от весело трещащей копны немилосердно ел глаза. - Держите веревку. По моей команде - тянуть. Дубтах попробовал разорвать сунутый ему в руки тонкий блестящий шнур и с одобрением покачал головой. Замок его отца славился на весь Облачный кряж искусниками-веревочниками, и поставлял ловчую снасть ко дворам ближних и дальних ярлов с незапамятных времен. Этлен просто взял в левую руку привязанный к другому концу веревки зазубренный крюк и мягкими шагами, едва заметно припадая на левую ногу, пошел к срубу. На середине пути правая рука плавно потянулась за плечо, извлекая меч.
Фиал украдкой, из-под прижатого к виску платка, а юнцы - не скрываясь, наблюдали за ним. Сид шел тем же путем, каким бежал еще недавно Харран. Равнодушно перешагнул тело охотника, первым нашедшего встречу со смертоносной сталью. До крыльца оставалось шагов сорок. До раненного человека - не больше двадцати. В глубине дома, скрываясь за темными щелями окон, разом хлопнули, загудев, две тетивы. Этлен крутанулся на месте, расплываясь смазанной тенью. Одна стрела, теряя на излете силу, скользнула к лесной опушке. Вторая, разрубленная на две половинки, глухо стукнулась о дубовую колоду, установленную для водопоя скота у колодца. - Прикройте его! - воскликнула Мак Кехта и зашлась в хриплом кашле, проглотив особенно едкий клуб дыма. Перворожденные потянулись к копьеметалкам, но Этлен опередил и их, и сделавших второй залп осажденных людей. Вот он стоял на месте, поводя острием меча из стороны в сторону, и вдруг прянул вперед, в считанные мгновения преодолев разделявшее его и Харрана расстояние. С размаху зацепил острый крюк за пояс лежачего человека. - Тяни! Этлен прыгнул в сторону, стремясь укрыться за срубом колодца. Еще две стрелы прошли впустую. Только взрыли пыль на утоптанном дворе. Лойг и Дубтах налегли на веревку. Харран заорал дурным голосом, когда крюк, прорвав нехитрую одежу, вонзился в тело. И второй раз, когда сломался наконечник проткнувшего его ногу копьеца. Рой дротиков, хищно просвистев в нагретом за день воздухе, забарабанил по стене фактории. Пара влетела в бойницу, помешав обороняющимся. Благодаря этому, Этлен успел отступить к спасительному колодцу. - Довольно! - Фиал остановила разохотившихся перворожденных, которые, дай им волю, израсходовали бы без толку весь запас оружия. - Поджигайте. Ставшими привычными за последние пару месяцев движениями юноши принялись обматывать просмоленной ветошью полдюжины оставшихся дротиков. - Этого оттащите в лес, - небрежным кивком сида указала на замолчавшего и лишь поскуливающего, как побитый пес, Харрана. - Больше пленных не берем. Мрачная шутка Мак Кехты имела неизменный успех. Зловещий хохот был ей ответом. Полыхающие дроты вылетели из копьеметалок и прочертив в незаметно подкравшихся сумерках искрящиеся огненные шлейфы, воткнулись в стену убежища. Захочешь - не вырвешь. Высушенное жарким солнцем, смолистое дерево весело затрещало, занимаясь ярким, наводящим на воспоминание о трегетренском знамени, пламенем. Обреченные внутри дома глухо завыли. На высокой ноте зазвучали плаксивые бабьи голоса. Пронзительно закричал ребенок. Десяток сидов замерли в напряженном ожидании, с копьеметалками наготове ожидая появления ищущих спасения людей. Дубтах и Лойг по-прежнему волоком потащили пленника к лесу. Фиал с парой воинов направилась следом. Вскоре между деревьями затрепетал крошечный костерок. Летний закат скоротечен. Кажется вот только что солнечный диск прикоснулся верхушками плоских, поросших мрачными лесами, гор на закате - эта местность не зря прозывалась Лесогорьем - и черным крылом ворона пала тьма. Лишь яркая россыпь звезд спорила теперь с отсветами пожарища. И, как всегда, проигрывала. Этлен вынырнул из-за клубов дыма неслышно, как призрак. - Зря ждете, - коротко бросил изнывающим в нетерпении юношам. - Они вам этого удовольствия не доставят. Действительно. Крики в недрах полыхающего сруба смолкли и никто не порывался выбежать под голодные копья перворожденных. Старик, если к сиду можно применить такое определение, присел на разогретую землю, растирая бедро вытянутой ноги. Из всех меток, пятнавших там и сям его перевидывавшее виды тело, след, оставленный трейговской секирой, досаждал более всего.