Рядом с Коре, как он знал, лежит Черное Созвездие. Микель посмотрел в эту сторону, где замерли звезды Коресека, и взяли верный курс. Нетерпеливо он отталкивал осколки материи, боялся, что “Ланс” разовьет свою максимальную скорость, с которой он не сможет совладать.
Впереди – дом. Элиайн.
Но прежде чем он осознал эту мысль, перед ним распласталась темная масса Черного Созвездия. Солнце его планеты все еще невидимо, но он знал, что оно – там, как огромный изумруд на черном бархате, где-то там, впереди, виделось кольцо орбиты Элиайна.
Но через мгновение слезы затуманили глаза.
– Мама, – прошептал он, протянув руки. “Ланселот” уже не нуждался больше в осознанных командах. Осколки материи на его пути раскрошились.
Когда он вновь смог осмотреться, он увидел, что мир еще раз изменился: звезды собирались в кластеры, центр их вращения – созвездие, в которое он устремился. Свет их из белесого превратился в голубой.
Оглянувшись, Микель увидел, что оставшиеся позади звезды приобрели красноватый оттенок. Вокруг Микеля вился черный пояс пустого неба. Он неожиданно почувствовал, что его тело меняется – пальцы стали короче; когда он вытянул руку, плечи раздвинулись, медленно удлинилась шея.
Он знал – это иллюзия, и он старался не обращать на это внимание.
Появились и другие изменения, но он пренебрег ими. Сейчас скорость его полета приближается к скорости света. Но темная масса Созвездия, окруженная ореолом голубых солнц, все равно оставалась очень далеко. Он словно полз по темному безмолвному пространству.
Он протянул руки туда, где, наверное, его дом, туда, где его ждет мать. Но часть его рук словно исчезла, растворившись в экваториальной полосе пустоты. Руки “Ланселота” – Микеля сложились в туго сжатое кольцо, почти невидимое в голубом звездном свете.
Микелю показалось, что он слышит какой-то звук – это было похоже на шорох тяжелой автомашины, проезжающей по пустой ночной улице. Это – скорее всего, призыв на помощь, оставленный кем-то на бесконечной дороге Вселенной.
– О, “Ланселот”, я должен закрыть глаза! Я должен – не знаю, как – попасть домой. Где я засну. “Ланселот” позаботится. Как-нибудь... И Микель уснул.
ГЛАВА XII
– Почти как в давние времена, Элли. Почти.
Она слышала эти слова уже несколько раз.
Голос был похож на человеческий и очень знаком. Но сдобренный механическими интонациями.
И наконец, она поняла: Боже, это же голос Фрэнка!
На этот раз Элли очнулась не привязанная к койке корабля “хороших организмов”. На ней был обычный скафандр, и она лежала на обычной кушетке. Там и здесь ее взгляд находил нечто новое в интерьере каюты, но основные очертания, обычны, цвета остались теми же. Они не изменились за десять лет. Нет, даже больше, чем десять.
– Фрэнк, Фрэнк! – глядя сквозь предусмотрительно открытый люк в соседнюю каюту, она словно видела вновь Фрэнка, того, которого знала, готового к бою. Его оружие, приборы почти не изменились. Еще десять лет назад Элли казалось, что этот корабль-разведчик – продолжение Фрэнка.
Или же...
Нет, не может быть, чтобы это была уловка берсеркеров. Или все же!
– Фрэнк! – вновь позвала Элли, пытаясь привстать. Она не была привязана, но чувствовала себя достаточно слабо, тело ее изнемогало. Только сейчас она заметила, что несколько трубок подсоединили ее к медиороботу. Отказавшись от мысли встать, она откинулась вновь на кушетке, стараясь спокойно перенести боль: в конце концов именно боль свидетельствовала о том, что реальность существует.
– Элли! – донесся знакомый голос из соседней каюты. – Я знаю, что ты вернулась. Добро пожаловать! Она пробормотала что-то неразборчивое.
– Я нашел тебя в спасательной капсуле. Ты это помнишь?
По легкому шуму, тихим звукам она без труда определила: они летят со скоростью, близкой к скорости света.
– Как ты попала туда? Это – капсула с корабля с “хорошими организмами”. Мне нужно знать, уцелел ли еще кто-нибудь?
– Там еще был мальчик. Он помог мне. Я не знаю, где он сейчас. На нем был “Ланселот”, если ты знаешь, что это такое...
– Это, конечно же, он! Микель! Где он сейчас?
– Я не знаю, Фрэнк, я даже не знаю, где я сама... Фрэнк пробормотал сквозь зубы:
– Может быть, я могу направить луч...
Работая с пультом, он почти не использовал силу физического движения – по крайней мере, много меньшую, чем та, которая потребовалась пилоту с обычным человеческим телом. Мысль о том, что все происходящее – розыгрыш берсеркеров, постепенно покидала Элли.
– Требую прямой связи с Секретарем. Тупелофом, – сказал Фрэнк. – Срочное дело. Говорит полковник Маркус.
– Тупелоф!? – удивленно переспросила Элли.
– Он не так далеко. С боевым заданием. Подожди, Элли, – Фрэнк начал сообщать свои координаты в передатчик и докладывать о событиях. Потом он вновь обернулся к Элли. – Что еще знаешь о мальчике?
Она рассказала о своих последних минутах пребывания на корабле “хороших организмов”. Фрэнк передал эту информацию тоже.
– Хорошо. Достаточно. Если ты была на корабле в тот момент, когда мы нанесли удар, ты должна была находиться в отсеке повышенной безопасности. Не рассказывай, что ты тоже превратилась в “хороший организм”. Все равно не поверю.
– Нет, нет, меня захватили силой, – она, слегка запинаясь, рассказала о своем пленении.
– Хорошо. Для меня – этого достаточно.
“Но достаточно ли для других?” – подумала Элли. Даже быть обвиненным в пособничестве берсеркерам – уже мало приятно.
– На корабле были, конечно, “хорошие организмы”. Троих, по крайней мере, я знаю. Я не знаю, что случилось с ними, когда вы нанесли удар. Вы давно гнались за нами?
– Наверное, стандартный год. Не меньше. Старались не только преследовать врага, но и увеличить свои силы. Тупелоф собрал мощную компанию – каждая планетарная система, населенная людьми, была готова предоставить нам пару-тройку кораблей. Потом мы обнаружили базу врага поблизости, я думаю, военачальники в этих регионах знали о ее наличии, но атаковать не пытались. Мы разгромили базу, но сделали из нее своего рода ловушку – приборы базы худо-бедно были настроены на то, чтобы принимать сигналы вражеских кораблей. Большая часть полей флотилии отправилась домой, но часть осталась. В течение стандартного месяца мы были в засаде, а потом корабль “хороших организмов” – появился здесь. Тупелоф – хороший организатор. Можешь передать ему это. Он даже велел доставить на корабль мать Микеля. Чтобы мы могли лучше понимать его.
– Фрэнк, я его мать.
Образовалась пауза. Потом Фрэнк сказал:
– Ты что, бредишь, Эл?!
– О, нет же! Зачем, думаешь, они захватили меня? Тринадцать лет назад я забеременела. Давно это было.
– Я не знал, что ты была беременна. Мне и до сих пор кажется, что эти подлые машины заставили тебя выдумать это.
Элли отрицательно покачала головой.
– Конечно, Микеля усыновила женщина, у него теперь приемная мать. Видимо, она и была на корабле по приезду Тупелофа. Я не знаю, как ее зовут...
– Кармен Джеулинкс. Но я никогда не слышал, что Микель – приемный сын. Хотя это, конечно же, ничего не доказывает... – в голосе Фрэнка появились нотки сомнения. – Но...
– Она с Элиайна, не так ли?
Прошло несколько секунд, ящики Фрэнка застыли, напоминая склад отработавших приборов. Затем из говорителя донеслось:
– Я думаю, на борту корабля ты смогла поговорить с ним?
– Конечно. Если бы я не была его матерью, мне не дали бы такой возможности. Берсеркеры знали это. Тупелоф тоже.
– Когда мы доберемся до Большого Ка, ты сможешь переговорить с ним. Хотя, подожди... Элиайн, тринадцать лет назад? Когда ты и я были там?!
Ящики вновь замолкли. Но теперь по их поверхностям забегали искорки.
– Именно так, – сказала Элли, – и ты тоже был там. Микель – твой сын.
– Вы были готовы убить его. Вы этого хотели. Вы приказали это сделать, да? – голос Кармен готов был сорваться в любой момент. На ее лице отражались гнев и ненависть.
Тупелоф устало смотрел на нее из другого конца большой, довольно хорошо обставленной комнаты, которая была частью офицерских апартаментов на “Джоан Карлсен”. Он хорошо понимал, что гнев Кармен закономерен. Но все же он должен был и хотел исправить положение.
– Нет, Кармен. Вы не справедливы к нам. Я уже отдал приказ, чтобы корабль с Микелем был найден любой ценой.
– Любой ценой? Что это значит? – слабым голосом Кармен переспросила. Казалось, она начала оглядываться, собираясь кинуть чем-нибудь в Тупелофа. Но на корабле мебель, картины, лампы и все другие были плотно приклеены, чтобы избежать последствий изменения гравитации. – В течение года вы старались убить моего сына, с того самого дня, как захватили его. И даже теперь, когда та женщина сообщила, что он жив, вы отдаете приказ, чтобы за ним гнались по всей Галактике и в случае необходимости открыли огонь.
– Нет другого пути отбить мальчика у берсеркеров. Кармен, он у них уже полгода. Откуда вы знаете, что смерть не стала казаться ему более привлекательной, чем жизнь?
Кармен сделала над собой усилие. В ее глазах появился странный блеск.
– Скажите об этом его отцу. Полковнику Маркусу. После года, проведенного здесь, в космосе, я, кажется, могу его понимать. Да он убьет вас!
– Его не волнуют дети. Даже его собственные.
– Вы так думаете? Вы никогда не пытались беседовать с ним.
– Ну, хорошо. Оставим это. Пусть он попытается отбить Микеля. Тем или иным способом. А также отбить “Ланселот”. А потом пускай убьет меня! – Про себя Тупелоф подумал, что в словах Кармен есть доля правды. Но главное, что Кармен была теперь в состоянии его слушать. – Я действительно очень хочу, чтобы Микель вернулся живым и невредимым. Как вы думаете, зачем вы здесь? Да потому, что вы можете быть полезны ему, когда он вернется. И сейчас у нас есть шанс. Почему я рассеял всю флотилию, чтобы она занялась поисками? Да, вы чертовски правы! Если мы его не найдем в указанном регионе, то обыщем всю Галактику! Пока не найдем его или сами не умрем от старости. Или же берсеркеры перетянут его на свою сторону! И победят таким образом нас...
– Зачем вам это нужно? Зачем? Потому что хотите получить назад вашу новую систему вооружения?
– Идет война. Этим все и объясняется, Кармен! Потом Тупелоф решил, что мог бы найти другие слова для женщины. Но не нашел.
ГЛАВА XIII
“Я лечу быстрее, чем раньше!”
Такова была первая ясная мысль после того, как Микель очнулся ото сна и начал осознавать окружающее.
Он задал сам себе вопрос:
– Нужно ли мне открывать глаза?
Микель испытывал страх перед тем, что он может увидеть. Он ощущал некоторую физическую нестабильность, легкие покалывания в области рук, ног, вокруг шеи, покалывания, которые не смог устранить даже “Ланселот”.
Но полет продолжался. Микель летел в космосе, раскинув руки и ноги. Движения его были похожи на движения только что проснувшегося, потягивающегося человека.
Микель ощутил ускорение. Какое-то внутреннее чувство подсказывало ему, что открывать глаза не стоит, а также то, что “Ланселот” не сбился с курса. Хотя куда ведет его этот полет Микель полностью не осознавал.
Все еще не размыкая век, Микель почувствовал, что должен снизить скорость и перейти из полета эс-плюс на обычный.
Окончательно проснувшись, совершив прыжок из одного вида полета в другой, он осторожно приоткрыл глаза. В безвоздушном пространстве, окружающем мальчика, он увидел огромное множество звезд, которые казались очень яркими точками. Микель посмотрел вокруг, только небольшой участок неба был темным, без звезд. Очевидно, звезды там прятались за массивными выбросами Черных Дыр. И еще – он ясно понял, что ближайшие звезды – это не те звезды, которые он видел перед тем, как заснуть.
Черное Созвездие, которое он тогда видел очень ясно, исчезло.
Все тело Микеля продолжало ныть, как и в момент пробуждения. К своему большому удивлению Микель внезапно понял, что может видеть только общий контур своего тела. Изменились не только звезды вокруг, но и “Ланселот”.
Прозрачные, чуть сверкающие поля изменили свой цвет, приобретя палевый оттенок. Материал, который составлял основу “Ланселота”, стал похож больше на мягкую кожу, чем на ткань. Часть “Ланселота” по-прежнему развевалась сзади, делая Микеля очень похожим на хвостатую комету.
Материал, составляющий “Ланселота” ставший теперь непрозрачным, много плотнее облегал тело, руки и ноги Микеля. В тех местах, где материя облегала мальчика наиболее плотно, он испытывал зуд.
Микель внимательно осмотрелся вокруг глазами “Ланселота”. Но видеть себя, свое тело закрытое защитным полем, ставшим как и материал непрозрачным, он не мог.
Неожиданно Микель обнаружил, что его одежда снова стала ему мала. Невидимые рукава рубашки едва доставали до локтей, пояс шорт давил на живот.
Не было особой причины для такого быстрого роста. Микель не знал, что и думать, поэтому немного поразмыслив он решил, что пусть будет так как будет и не стал анализировать ситуацию. После этого он попытался расстегнуть рубашку и шорты. После нескольких попыток ему это удалось.
Гораздо важнее ему сейчас казался вопрос – куда и почему исчезло Черное Созвездие? Может быть это было вовсе не Черное Созвездие, а какая-то Черная Дыра. Но от страха и отчаяния первое же попавшееся темное пятно стало для него ориентиром на дороге домой.
Чем больше он думал об Элиайн, тем более сомнительной ему казалась возможность добраться до родной планеты. Но все же он где-то в районе темных сгустков, хотя их довольно много – рассыпанных по Вселенной, рассыпавшихся средь звездных полей и видимых на фоне ярких излучений.
Сейчас он с легкостью осознавал, что расстояние влияет на образ Галактики. Этот эффект, подобен тому, который хорошо знаком горным туристам. Приближение словно “рассыпает” общий пейзаж, образ.
Может быть, он у подножия тьмы или света? И за звездной горой скрывается его ориентир? То самое Черное Созвездие, которое под иным углом зрения может заслонить само Коре.
Сейчас ядро Коресека не видно. Но это отнюдь не доказательство того, что Элиайн неподалеку. Но все же Микель воспринял отсутствие Коре в зоне видимости как добрый знак. Ядро – где-то впереди.
Он летел в нужную сторону, пока спал. Так хотелось думать. И он не будет менять курс. Но нужно вновь совершить прыжок в пространство Эс-плюс. “Ланселот” уже справился с подобной задачей. Но Микелю хотелось обрести полный контроль над “Ланселотом” во время прыжка.
Впервые после пробуждения Микель сознательно задержал дыхание. “Ланселот” продолжал поставлять воздух, но Микеля раздражало чувство, что его легкие расширяются. Он почувствовал, как его рубашка лопнула по шву.
Желая сориентироваться, Микель медленно перевернулся в пространстве, сделав полный оборот.
Энергия, которая была необходима для перехода в пространство Эс-плюс, была столь важная, что ее было трудно извлечь из известных видов топлива. Поэтому “Лансу” пришлось удвоить ту массу, которая была типичной для стандартного полета, и войти в “замок” с галактическими течениями, иными словами – потоками энергии, пульсирующими в бесконечной вселенной.
Микель понимал, что еще только познает возможности “Ланселота”. Но обладая уже некоторыми знаниями и практическими навыками, он мог отдавать беззвучные команды, не думая о четких формулировках. Но для этого было нужно расслабиться и одновременно сконцентрировать внимание на задаче.
Послав мысленную команду на выход в Эс-плюс полет, Микель словно вошел в дверь, которую открыл для него “Ланселот”, дверь в странное царство без времени, с которым он когда-то познакомился. Ему показалось, что все течения, он сам, “Ланселот” – все вошли в эту дверь, подножием которой было нормальное пространство.
На этот раз глаза Микеля были открыты, и во время перехода он увидел вспышки. Хаотическая реакция, невозможная в обычном пространстве, рассыпалась на короткие радуги. “Ланс” сохранял для него ауру нормального космоса, сам нашел дорогу. Расстояние изменилось – само понятие расстояния. Тени, отбрасываемые гравитационными сгустками, пробрались сюда из нормального космоса, и теперь их надо было избегать. Тени сгущались.