- Ты не пересчитывала звездочки на своем платке?
- Что? - Скалли с трудом оторвалась от размышлений. И удивилась: - Нет, конечно!.. Зачем?
- А ты пересчитай. Для интереса.
Скалли хотела рассмеяться, но поняла вдруг, что напарник не шутит. Пожала плечами и сняла с шеи платок.
- Сто сорок семь, - сказала она, закончив счет. Ого!
- Вот именно! - Молдер покивал. - И аутетику потребовалось на эту работу гораздо меньше времени, чем тебе. - Он достал из папки образцы почерка всех работников лаборатории "Мэйхан", взятые в институте, и фотографию доски с уравнениями. - Ладно, пошли. Начнем с графологической экспертизы.
Через десять минут они сидели у графологов и наблюдали за действиями эксперта. Та колдовала над бумажными трофеями недолго.
- Я готова. - Эксперт спроецировала на настенный экран увеличенную фотографию. - Все уравнения на доске написаны двумя людьми. Вот это, это и это, - эксперт соответственно коснулась указкой верхних строчек, - принадлежит руке доктора Китса. Последнюю же строчку определенно написал кто-то посторонний. Она совершенно не похожа ни на один из принесенных вами образцов.
"Вот так номер! - подумала Скалли. - Получается, в лаборатории после ухода Китса побывал кто-то еще. Раз ни Китс, ни Нолет, ни лаборанты этого уравнения не писали... И тогда становится весьма вероятным, что именно этот "кто-то" и есть убийца Бертрама Сорнуэла. Но возникает новый вопрос - каким образом человек со стороны проник в лабораторию, обойдя охранников и кодовый замок? Выходит, ему открыли, а значит, Сорнуэл его хорошо знал. Однако, разговаривая с посторонним, он вряд ли полез бы в аэродинамическую трубу. А полез бы он туда лишь при коллегах по лаборатории. А они последнюю строчку не писали... Заколдованный круг какой-то!"
- Могу я вам еще чем-нибудь помочь? - спросила графолог.
Напарник встал, помотал головой. И вдруг замер. Как в приюте - Роланд Фуллер над своими звездочками. Потом вытащил из кармана сложенный вчетверо лист бумаги, развернул его.
- Будьте добры, проверьте вот это.
- А это что? - Скалли вдруг почувствовала легкое волнение.
Эксперт взяла бумагу и принялась пристраивать ее на предметном столике микроскопа.
- А это то, над чем корпел Фуллер, когда мы к нему пришли, - сказал Молдер.
Скалли удивилась:
- Ты, случаем, не думаешь, что последнее уравнение написал Роланд?
Молдер пожал плечами:
- Кроме Сорнуэла, Китса и Нолета, он был единственным, кто вчера вечером находился в лаборатории...
- Да, но речь идет о весьма сложных уравнениях аэродинамики, а у Роланда ай-кью едва-едва дотягивает до семидесяти...
Молдер снова пожал плечами:
- Ты же сама видела, как быстро он считает! У некоторых аутетиков проявляются порой очень необычные способности.
Похоже, у Призрака родилась очередная "паранормальная" идея.
- Молдер! - Скалли с трудом скрыла усмешку. - Даже самые лучшие из аутетиков способны освоить разве что арифметический счет. Но сосчитать звездочки на платке и проанализировать даже простейшее уравнение - это совершенно разные вещи.
Эксперт прервала разгорающийся спор:
- Ребята, вынуждена вас разочаровать... Ничего похожего. - Она подняла голову от микроскопа и развела руками. - Удлиненная верхняя черта у пятерки... Утолщенное закругление у шестерки... Нет, ребята, это писал совсем другой человек.
Скалли пощадила самолюбие напарника - в ее взгляде не было и намека на ухмылку. Все равно горбатого могила исправит. Для любой странности у него первое объяснение - паранормальность. Вот и сейчас... Ишь как разочарованно вздохнул! Приют "Наследие"
Колсон, штат Вашингтон
26 апреля 1994
Дом с высоким крыльцом. На ступеньках мама. Кто-то большой и сильный, держа Роланда за руку, ведет его к черной машине. Роланд не желает идти, ему жутко и хочется вырваться, побежать назад, к дому. К маме...
- До свиданья, Роланд! - говорит мама. - Мы будем часто видеться.
Но Роланд понимает, что видеться они не будут, и начинает плакать.
А вокруг становится темно.
- Ну что ж, если ты хочешь, чтобы мы их непременно получили, ради Бога! говорив ему доктор Сорнуэл. - Бери на себя ответственность. Я готов заниматься расчетами. Но на кнопку будешь нажимать ты.
Вот он, доктор Сорнуэл, рядом. Белый халат в алых пятнах... Залитая алым белая борода... У него нет головы... Вместо головы кровь... Но голос его, доктора Сорнуэла.
- Роланд, открой дверь!
Раздается щелканье клаветуры. Кричит Ародинамическая Труба. Пищит замок на двери лаборатории.
- Какой у тебя номер? - спрашивает доктор Китс.
- Три и пятнадцать, - говорит Роланд.
Они заходят в лабораторию.
Щелкает клавиатура. Кричит Ародинамическая Труба.
- Ой, Роланд! - Трейси улыбается. - Спасибо!
- Между прочим, Фрэнки прав, - говорит доктор Китс. - Эксперимент можно было продолжить.
- Но на кнопку будешь нажимать ты.
- До свиданья, Роланд! - говорит мама. - Мы будем часто видеться.
Рядом с мамой он видит себя.
- Здравствуй, Роланд, - говорит кто-то. - Ты любишь звездочки? Ты хочешь работать в лаборатории?
Роланд кивает. И берется за швабру - пора швабрить пол, вон сколько меловых крошек возле урны.
- Роланд, открой дверь!
Доктор Сорнуэл выходит из Ародинамической Трубы. У него нет головы... Вместо головы кровь...
- До свиданья, Роланд! Мы будем часто видеться.
- Здравствуй, Роланд, - говорит кто-то. - Ты хочешь работать в лаборатории?
И Роланд понимает, что это говорит он. Сам. Себе...
Роланд стиснул зубы и проснулся.
В его ушах все еще кричала Ародинамическая Труба. Но быстро успокоилась, затихла.
Роланд поднял голову. Он лежал в свой комнате на своей кровати. Вокруг жила ночь. На улице, в комнате, у него в голове. Доктор Сорнуэл, мама, Трейси...
Это был просто истошный сон, от которого Роланду сразу стало очень грустно. Захотелось к Трейси, но туда было нельзя. Миссис Стоуди заругалась бы... Зато звездочки были рядом, под подушкой. Роланд просунул к ним руку, погладил коробочку. Звездочки разговаривали о чем-то друг с другом. Они любили друг друга. И Роланда. А больше его никто не любил. Ни мама, ни миссис Стоуди. Разве что Трейси...
Грусть ушла. Как будто он вытащил из пачки лист зеленой бумаги и начал рисовать фломастерами. Грусть ушла, но захотелось пить.
Роланд поднялся с кровати, подошел к холодильнику, открыл дверцу, взял баночку кока-колы. И замер: ему вдруг показалось, что в комнате появился еще кто-то. Роланд повернул голову в сторону двери.
Но тут его не стало. Лаборатория "Мэйхан"
Ночь с 26 на 27 апреля 1994
Арни Китс работал. Он любил работать именно в такое время, ночью, когда уже никого нет, не толкутся вокруг лаборанты, не рассказывает анекдотов с картинками Нолет, не зудит над ухом Берт Сорнуэл. Да, не доведется больше бедняге читать свои проповеди. Хоть и зануда он был - да и умом не отличался, - а все равно жаль старика!..
Негромко звучала в наушниках музыка "Пинк Флойд". Под "Wish you were here" с давних лет хорошо работается, самые располагающие к размышлениям композиции. Вот только размышления эти в последнее время все чаще оказываются безрезультатными. Еще полгода назад казалось, что решение близко, неделя-другая, и останется лишь протянуть руку да сорвать с ветки созревший плод. Но...
Но случилась эта идиотская автокатастрофа. И сразу выяснилось, что мозгом команды "Мэйхан", ее интеллектуальным мотором был именно Арт Грейбл. И неважно стало, что он порой свысока посматривал на коллег. Гению многое прощается. Потому что без него все мы - муравьи, ремесленники, рыбы-прилипалы.