– Мне надоело повторять тебе, как меня зовут. – В голосе Каина слышалось раздражение.
– Если вы не хотели становиться легендой, чего прилетели сюда? Через двести лет люди будут знать вас только под этим именем.
– Через двести лет мне не придется их выслушивать.
– Кроме того, – продолжал Джентри, – Птичка Певчая не упомянута на постерах с надписью поверху «РАЗЫСКИВАЕТСЯ». А вот Себастьяна Каина я на них видел.
– Это было давно.
– Незачем вам оправдываться. – Старик засмеялся. – Едва ли не все охотники за головами через это прошли. Мне без разницы. Даже если бы сюда вошел сам Сантьяго и попросил у меня девочку, я бы выбрал ему самую лучшую.
– Да он наверняка у тебя уже побывал.
– Ни в коем разе, – возразил Джентри. – Его не так уж сложно узнать.
– Рост одиннадцать футов и три дюйма, оранжевые волосы? – усмехнулся Каин.
– Если вы отправитесь на поиски человека с такими приметами, то не скоро вернетесь сюда.
– И как же он, по‑твоему, выглядит?
Старик отпил из бутылки.
– Не знаю, – признал он. – Но кое‑что мне известно. У него вот такой шрам, – он нарисовал на столе латинскую букву «S», – на тыльной стороне правой ладони.
– Иначе и быть не может.
– Есть у него такой шрам! – воскликнул старик. – Я знаю человека, который его видел.
– Никто не видел Сантьяго, – покачал головой Каин. – Во всяком случае, никто не видел его, точно зная, что это он.
– Напрасно вы так думаете. Мой знакомый провел с ним в тюрьме две недели.
Каин явно потерял интерес к разговору.
– Сантьяго никогда не арестовывали. Если б он попал в тюрьму, мы бы все знали, как он выглядит.
– Они не знали, что поймали Сантьяго.
– А как узнал об этом твой приятель?
– Потому что банда Сантьяго взяла штурмом тюрьму и один из них назвал Сантьяго по имени.
– Бывают же чудеса.
– Я, между прочим, хочу оказать вам услугу, а вы задираете нос, – обиделся Джентри. – Вам повезло, что я старик и не могу задать вам хорошую трепку за нанесенное мне оскорбление.
– Какую услугу?
– Я думал, вы поинтересуетесь, кто мой знакомый и где его можно найти.
– Тут частенько бывают с полдюжины охотников за головами. Почему ты хочешь назвать его мне?
– Ну не просто назвать. Такое имя, имя человека, который провел какое‑то время с Сантьяго, в наши дни должно что‑то да стоить, не так ли?
– Возможно.
Последовала пауза.
– Что‑то я не услышал первоначальную цену.
– Сначала вернемся к моему вопросу. Почему я?
– Не только вы. Пару месяцев тому назад я продал это имя Барнаби Уиллеру, но он вроде бы погиб, преследуя какого‑то преступника. На прошлой неделе предложил ту же сделку Миротворцу Макдугалу, но тот не захотел заплатить. А сегодня я попытаюсь подкатиться к Стальному Кулаку до того, как он уединится с одной из моих крошек. – Он улыбнулся. – Все мои клиенты имеют равное право на первоклассное обслуживание.
– За Сантьяго гоняются уже тридцать лет, а то и больше. Если у тебя есть стоящая информация, почему ты не предлагал поделиться ею раньше?
– Против Сантьяго я ничего не имею, – ответил старик. – Он не сделал мне ничего плохого. Кроме того, чем дольше он остается на свободе, тем чаще ваш брат появляется в Пограничье, разыскивая его.
Кроме того, чем дольше он остается на свободе, тем чаще ваш брат появляется в Пограничье, разыскивая его. А чем чаще вы здесь появляетесь, тем больше денег тратите в «Империи» старины Джентри.
– Так с чего такая перемена?
– Слышал, что в наши края прибыл Ангел. Не хочу, чтобы вознаграждение досталось чужаку.
– Почему ты думаешь, что Ангел его получит? – спросил Каин.
– Вам же известно, что про него говорят. – Джентри пожал плечами. – Он лучший из лучших. Готов спорить, что Черный Орфей напишет о нем двадцать строк, когда судьба наконец‑то сведет их. – Старик вновь приложился к бутылке. – Я должен позаботиться о своих интересах. Ангел получит деньги и ретируется во Внешние миры, не успев их потратить. А вот если их получите вы, то большая часть останется на Подарочке.
– Если я не отойду от дел.
– О, не отойдете, – уверенно заявил Джентри. – Такие, как вы, Сан‑Пити, Ангел, слишком любят убивать, чтобы отправляться на покой. У вас это в крови, как влечение к женщинам у молодого парня.
– Я не люблю убивать.
– Собираетесь попотчевать меня любимой байкой охотников за головами? Насчет того, что вы убиваете только за деньги?
– Нет.
– Тогда я впервые вижу перед собой честного охотника. Сколько людей вы убили до того, как поняли, что на этом можно заработать? Одного, двух, трех?
– Гораздо больше, чем вы можете себе представить, – ответил Каин.
– Солдатом?
Каин долго молчал, прежде чем ответить:
– Когда‑то я так думал. Но ошибался.
– Что сие должно означать?
– Не бери в голову, старик. – Каин наклонился вперед. – Ладно… Так сколько ты хочешь за имя?
– Какие у вас деньги?
– Какие ты предпочитаешь?
– Лучше бы кредитки. Хотя меня больше интересуют франки Бонапарта и доллары Марии‑Терезы, если они у вас есть.
– Франков Бонапарта я не видел уже лет десять, – ответил Каин. – Наверное, они вышли из обращения.
– Я слышал, ими расплачиваются в системе Биндера.
– Давай остановимся на кредитках.
Старик что‑то подсчитал в уме.
– Я думаю, десять тысяч меня устроят.
– За имя человека, который, возможно, видел Сантьяго десять или двадцать лет тому назад? – Каин покачал головой. – Это перебор.
– Не для такого, как вы. Я видел постер с фотографией убийцы, тело которого вы привезли, и знаю, сколько вы за него получили.
– А если этот тип умер или выяснится, что Сантьяго он в глаза не видел?
– Тогда вы получите право целый месяц опылять мои цветочки бесплатно.
– Вчера вечером я посетил твой цветник. Его давно пора прополоть. Слишком много сорняков.
– А чего вы торгуетесь? – Слова Каина задели Джентри за живое. – Давно вы в Пограничье, Каин?
– Одиннадцать лет.
– За это время вы встретили хоть одного человека, который видел Сантьяго? Я предлагаю информацию, которую без меня вам найти бы не удалось, за десятую долю вознаграждения, полученного вами на Прейтипе, а вы торгуетесь, как торговец мехами с Дабиха. Если вы собираетесь сидеть здесь и оскорблять самых очаровательных красоток Пограничья и препираться со стариком, у которого уже нет сил дать вам достойный отпор, мы так и не дойдем до дела.
Каин мрачно оглядел его, прежде чем ответить:
– Вот что я тебе скажу, старик. Ты получишь двадцать тысяч.
– При каком условии? – заподозрил неладное Джентри.