– Конечно, сможем, – невозмутимо возразил Ломакс. – Вам всего лишь надо передать мое предложение Помазанному и сообщить мне его ответ.
Корбеккиан покачал головой.
– Я так не думаю, мистер Ломакс. Вы задаете слишком много вопросов и ставите слишком много условий.
– Я бываю очень требователен, когда на карту ставится моя жизнь, – возразил Ломакс. – Если бы Айсберга было так просто убить, он бы давно уже был мертв.
– Не вижу, о чем могли бы говорить человек, собирающийся убить Айсберга, и Помазанный, – раздраженно заметил Корбеккиан.
– Вы не видите, и что же? – ответил Ломакс. – Зато я вижу, этого достаточно.
– Я очень сомневаюсь, что он захочет разговаривать с вами, мистер Ломакс.
– Непременно захочет.
Корбеккиан даже не пытался скрыть своего любопытства.
– Почему вы так уверены, мистер Ломакс?
– Потому что вы объясните ему, что, если он откажется, я ведь могу предложить свои услуги Айсбергу.
Корбеккиан, наверное, больше минуты сверлил его своим ничего не выражающим взглядом, после чего спросил:
– Где я смогу с вами встретиться?
– Да здесь же завтра вечером.
Щеголевато одетый мужчина встал.
– Завтра, в это же время, я принесу вам ответ. Он развернулся на каблуках и направился к выходу из «Синего шатра».
– Вы ведь не собираетесь и вправду наняться, чтобы убить Айсберга?! – воскликнул Малыш.
– Не будь идиотом.
– Тогда почему же вы не убили его прямо здесь?
Ломакс улыбнулся.
– Я обещал метрдотелю, что не буду проливать ничьей крови на скатерти их заведения.
– А что нам мешает сейчас последовать за этим типом и разделаться с ним?
– Ничего, если не считать здравого смысла, – ответил Ломакс. – Он всего лишь посредник. Если мы убьем его, Помазанный просто найдет кого‑нибудь другого, кто будет вербовать для него киллеров.
– В таком случае что же мы будем делать?
– Я останусь здесь наслаждаться представлением.
– А я?
– Ты? – переспросил Ломакс. – Ты используешь свои видящие в темноте глаза и последуешь за мистером Корбеккианом.
– И куда я должен за ним следовать? – поинтересовался Малыш.
Ломакс пожал плечами.
– Туда, куда он пойдет.
– А что еще?
– Запомни хорошенько маршрут на случай, если Помазанный не захочет со мной встречаться.
Малыш покинул клуб, а Ломакс с чувством, что вечер проведен не зря, устроился поудобней и стал наблюдать за представлением.
ГЛАВА 6
Едва взошло солнце, как видеофон в комнате отеля начал трезвонить.
Ломакс сел, свесив ноги с кровати, и приказал аппарату соединить его. Секунду спустя возникло голографическое изображение Мило Корбеккиана, который пристально его разглядывал.
– Доброе утро, мистер Ломакс.
– Как вы меня разыскали? – спросил Ломакс. – Ведь я зарегистрировался под вымышленным именем.
– У меня свои источники информации.
– Что случилось? Я полагал, что мы встретимся в «Синем шатре» вечером.
– В этом нет необходимости. Я поговорил с Ним, и Он согласился встретиться с вами, мистер Ломакс.
– Когда?
– Я заеду за вами, будьте у входа в отель ровно в полдень, – ответил Корбеккиан. – Вы один и никого больше. И прихватите с собой багаж. Вы не вернетесь обратно.
– Он не на Олимпе?
– Просто будьте готовы, мистер Ломакс.
Вы не вернетесь обратно.
– Он не на Олимпе?
– Просто будьте готовы, мистер Ломакс.
– Ладно.
– Еще одно, мистер Ломакс, – сказал Корбеккиан.
– Что такое?
– Я не люблю, когда за мной по пятам кто‑то ходит. Если ваш дружок попытается сделать это еще раз, то я не отвечаю за последствия.
Ломакс позволил себе роскошь улыбнуться.
– Он еще очень молод.
– Если он хочет стать старше, то ему следует хорошенько усвоить то, что я сейчас сказал.
– Я передам ему ваши слова. – Ломакс помолчал. – Вы хотите, чтобы он остался на Олимпе?
– Останется он на Олимпе или нет, мне все равно, мистер Ломакс. Однако сопровождать вас он не будет.
Ломакс кивнул.
– Хорошо, увидимся в полдень.
– В полдень, – как эхо отозвался Корбеккиан и отключился.
Ломакс встал и направился в ванную, где быстро принял душ, причесался, после чего принялся одеваться. Затем он вышел из комнаты и спустился на аэролифте на два этажа вниз, проехал по коридору к номеру Малыша и постучал в его дверь.
– Откройся, – раздался голос Малыша, и дверь скользнула в сторону.
– Доброе утро, – сказал Ломакс, входя в комнату.
– Доброе утро, – ответил Малыш, который уже был полностью одет и сидел, уставившись в экран голографического телевизора. Он отдал телевизору приказ выключиться.
– Адрес, который я дал вам прошлой ночью, чем‑то помог?
– Пока нет, – ответил Ломакс. Он посмотрел на Малыша. – Тебя обнаружили.
– Не может быть! – воскликнул Малыш. – Я шел за ним в доброй сотне ярдов. Готов поклясться, что он не видел меня!
– В таком случае, возможно, тебя видел один из его телохранителей.
– У него есть телохранители?! – удивленно воскликнул Малыш. – Я никого не заметил.
Ломакс улыбнулся.
– Значит, они оказались проворней тебя.
– Это он вам сказал?
Ломакс кивнул.
– Когда? – спросил Малыш.
– Он звонил мне примерно десять минут назад.
– Как он смог найти вас? Ведь мы воспользовались вымышленными именами.
– Олимп – его родная планета, – ответил Ломакс. – И окажись он не в состоянии нас здесь обнаружить, ему имело бы смысл поискать себе другую работу.
Малыш какое‑то время молча смотрел на Ломакса, потом опять заговорил:
– И что он сказал? Мы собираемся встретиться с Помазанным?
– Только я.
– А как же я?
– Корбеккиан сказал: нет.
– Кем же тогда буду я – заложником?
Ломакс рассмеялся.
– Ему не нужны заложники. У него есть я.
– Что же в таком случае делать мне?
Ломакс секунду‑другую оценивающе рассматривал его.
– Малыш, ты действительно хочешь впутаться в это?
– Я уже впутался.
– Если ты хочешь отступиться, сейчас самое время. Пока ты еще посторонний. Если ты ввяжешься в это дело, то станешь бойцом, и тогда просто вынужден будешь играть по другим правилам.
– Я с тобой, – твердо сказал Малыш.
– Ладно, – согласился Ломакс. – Тогда давай позавтракаем и заодно все обсудим.
Они вышли из номера, воспользовавшись лифтом, спустились в бельэтаж и направились к маленькому ресторанчику. Малыш заказал себе плотный завтрак, а Ломакс ограничился чашечкой кофе и булочкой.
– Никогда не видел такого ресторана! – в восхищении воскликнул Малыш, указывая на голографическое меню – изображение различных блюд, парившее над столом.