"В нашей стране,- сказала Алиса, все еще не успев
отдышаться,- если бежать очень долго и очень быстро,
вот как мы сейчас, обычно попадаешь в какое-нибудь
другое место".
"Значит, у вас очень медленная страна,- сказала
королева.- А здесь, ты сама видишь, твоего бега
хватает только на то, чтобы остаться на том же месте.
А если хочешь попасть в другое место, нужно
бежать по крайней мере вдвое быстрее!"
"Если бы я была не настоящая,- сказала Алиса, готовая
рассмеяться сквозь слезы, до того все это было
нелепо,- я бы не могла плакать".
"Ты, надеюсь, не воображаешь, что это настоящие
слезы?" - перебил ее Твидлдум весьма презрительным
тоном.
Льюис Кэрролл. "Зазеркалье".
Глава 1
Всем было ясно,что качки не миновать. Отец Ротшильд,иезуит, с чисто
восточнымфатализмомпоставил свой чемодан в углу бараи вышел на палубу.
(Чемоданбылнебольшой,изподдельнойкрокодиловойкожи.Инициалы,
выдавленные нанемготическим шрифтом, были не отцаРотшильда -- онв то
утропопросил на времячемодан улакеяфранцузской гостиницы, где провел
ночь. Содержимоеегосоставляло кое-какое белье, шесть оченьнужных новых
книг на шестиязыках, накладная бородаишкольныйгеографический атлас с
испещреннымпометкамиуказателем.)Выйдянапалубу,отецРотшильд
облокотился о поручни,подпер ладонямиподбородок и стал смотреть,как по
трапу поднимаются пассажиры, все как один сосдержанно-опасливым выражением
на лицах.
Большинствоэтихлицбылоиезуитузнакомо,таккаконобладал
счастливой способностью запоминать все, что можно было узнать, обо всех, кто
мог представлять хоть какой-то интерес. Язык его чутьвысунулся наружу,и,
не будь мысли пассажиров так заняты багажом и погодой, кто-нибудь из них мог
бызаметить,какон похож на те гипсовые копии с химерсобораПарижской
богоматери,которые можно увидеть ввитринах художественных магазинов, где
они, покрашенные в цвет "старой слоновой кости", пытливо глядят на вас из-за
наборовкистейитрафаретов,разноцветногопластилинаитюбиковс
акварельнымикрасками. Высоконад егоголовой, нафонетемнеющего неба,
проплыл видавший виды "паккард" миссис Мелроз Оранг, неся насебе пыль трех
континентов, а на палубу поднялась во главе своих ангелов сама миссис Мелроз
Оранг, знаменитая проповедница.
-- Вера!
-- Здесь, миссис Оранг.
-- Любовь!
-- Здесь, миссис Оранг.
-- Стойкость!
-- Здесь, миссис Оранг.
-- Непорочность.
.. Где Непорочность?
-- Непорочность плохо себя чувствует, миссис Оранг. Она ушла в каюту.
--Отэтойдевчонкибольшезабот, чемтолку. Чуть нужнозаняться
вещами,как оначувствуетсебяплохо.Остальныевсездесь?Кротость,
Оглядка, Доброта, Праведная Обида, Справедливость, Святая Тревога?
--СвятаяТревогапотерялакрылья,миссисОранг.Онавпоезде
заговорилась с одним джентльменом... Ах, вот она.
-- Нашла? -- спросила миссис Оранг.
СвятаяТревога такзапыхалась,чтомоглатолькокивнутьголовой.
(Ангелы носили свои крылья вузких черных картонках,похожих на футляр для
скрипки.)
-- Хорошо,--сказаламиссисОранг.-- И пожалуйста, не выпускай их из
рук ипоменьше разговаривай с джентльменами в поездах.Вы же ангелы,а не
хористки, понятно?
Ангелы сокрушенно сбились в кучку.Ужасно, когдамиссис Орангбывает
такая.Ох и зададут же они Непорочностии СвятойТревоге, когда останутся
одни, в ночных рубашках! Мало того, что всех будет тошнить от качки, так еще
миссис Оранг шпыняет.
Заметив, как они расстроены, миссис Орангсмягчилась и заулыбалась.В
"обаянии" ей нельзя было отказать.
-- Ну, девочки,-- сказалаона,-- мне нужно идти. Говорят, будет сильно
качать, но вы не верьте.Если на душе спокойно, то и желудок не подведет. И
помните, если все-таки станет мутить -- пойте. Это самое лучшее средство.
--Досвидания,миссисОранг,спасибо.--Онисделалиграциозный
книксен, повернулисьидружно засеменили на корму, во второй класс. Миссис
Оранг проводила их благосклонным взглядом, а потом, расправив плечи (ни дать
ни взять бывалый моряк,толькобороды маловато), решительно зашагала в бар
первого класса, расположенный на носу.
На борт всходили идругие выдающиеся личности, тоже оченьнедовольные
погодой; чтобы уберечься от ужасов морской болезни, они прибегли к различным
видам цивилизованного знахарства, но веры им недоставало.
БылиздесьмиссРансибл,иМайлзЗлопрактис,ивесьЦвет Нашей
Молодежи.Онивесело провелиутро, обклеивая другдругу животы полосками
липкого пластыря (как мисс Рансибл при этом повизгивала!).
Был здесь и достопочтенный Уолтер Фрабник, член парламента и на прошлой
неделе -- премьер-министр. Перед утренним завтраком мистер Фрабник выпил две
максимальные дозынекоего хлорного препарата (после чего завтрак не лез ему
вгорло),апотомвпоезде, совсем упавдухом, допилвесь флакон.Он
двигался как во сне, сопровождаемый по пятам двумя откровенными детективами.
Онипобывалис ним вПариже и знали оего тамошних делах все, что стоило
знать,-- по крайней мере с точки зрения романиста. (Между собой они называли
егоДостопочтенныйБабник, ноэтобылоскорееостроумной игрой наего
фамилии, чемпорицанием еголюбовных интрижек, в которых он, если говорить
начистоту, проявлял изрядную робость, а то и поддавался паническому страху.