– Кроме того, на прошлой неделе ее забрали за неуплату кредита. – Бросив взгляд на старика, он добавил резким тоном:
– Я ведь не сам влез по уши в долги, у меня была масса помощников. – Он закурил новую сигарету. – Да сверх того этот дважды ублюдок утащил мои тапочки.
– Тапочки, мистер Мэллори?
Тот кивнул.
– Махнуть Дорин на бутылку доброго бурбона, – сделка честная, но эти тапочки дороги мне как память. Я не разлучался с ними четырнадцать лет. – Он помолчал. – Чертовски дольше, чем с Дорин.
– Вы могли б купить другую пару.
– Я только‑только успел их разносить.
– Погодите‑ка, дайте сообразить, – сдвинул брови Иезекииль. – Вы четырнадцать лет носили тапочки, которые жмут?
– Двенадцать, – уточнил Мэллори. – Последние пару лет они стали мне впору.
– Почему?
– Потому что Дорин не подметала пол за все те годы, что я прожил с ней.
– Я про то, почему вы не пошли да не обзавелись парой тапочек, которые вам впору?
Мэллори поглядел на старика долгим взглядом, тяжко вздохнул и поморщился:
– Знаешь ли, я терпеть не могу, когда мне задают подобные вопросы.
Иезекииль рассмеялся.
– Ну, в общем, мне подумалось, что лучше дать вам знать, когда начнутся жалобы насчет двери.
– А почему бы тебе самому ее не перекрасить? В конце концов, ты все‑таки уборщик.
– Я работник санитарной службы, – уточнил старик.
– Какая разница?
– Центов тридцать в час или около того. И дверей не крашу. Дьявол, да у меня со старости руки‑ноги уже так закостенели, что едва хватает сил таскать швабру по коридору!
– Десять долларов, – предложил Мэллори.
– Двадцать.
– За двадцать я могу нанять твоего приятеля.
– Верно, – признал Иезекииль, – зато он понаделает ошибок в словах.
– Тогда с какой же стати ты его рекомендуешь?
– Он аккуратный и нуждается в работе.
– Ага, – иронично усмехнулся Мэллори, – проницательность детектива подсказывает мне, что рисовальщик вывесок, не знающий правила правописания, должен хвататься за любую работу, которую ему предложат.
– Пятнадцать, – пошел на уступку Иезекииль.
– Двенадцать, и сможешь посмотреть все грязные фотки, которые я сделаю во время следующего расследования по бракоразводному делу.
– По рукам! – воскликнул старик. – Давайте скрепим сделку глоточком спиртного.
– Но денег тебе придется подождать до следующей недели, – заметил Мэллори, передавая ему бутылку.
– Да что вы, мистер Мэллори, – произнес Иезекииль, отхлебнув из горлышка. – Неужто так трудно раздобыть двенадцать зеленых?
– Это зависит от того, прекратится ли этот чертов дождь вовремя, чтобы Акведук просох к завтрашнему вечеру. – Детектив недовольно фыркнул.
– Где это видано, чтобы в канун Нового года шел дождь?
– Так вы снова ставите на Пролета?
– Если ипподром придет в божеский вид.
– И вас не смущает, что он проиграл восемнадцать заездов кряду?
– Ни чуточки. Я бы сказал, что по статистике он должен выиграть хоть раз.
– Заплатите мне до заезда, и я все сделаю за десять долларов, – решился Иезекииль.
Мэллори с ухмылкой полез в карман, выудил несколько скомканных банкнот и через стол швырнул две из них старику.
– С вами не больно‑то поторгуешься, мистер Мэллори, – заметил тот, прикарманивая деньги.
– С вами не больно‑то поторгуешься, мистер Мэллори, – заметил тот, прикарманивая деньги. – Покрашу послезавтра. – Он помолчал. – Чего вы хотите там написать?
– Джон Джастин Мэллори. – Мэллори ладонью расставил слова в воздухе. – Величайший детектив в мире. Конфиденциальность гарантирована. Не бывает слишком мелких работ, не бывает слишком высоких гонораров. Специальные скидки для дам в коже с кнутами. – Он пожал плечами. – Словом, всякое такое.
– Серьезно, мистер Мэллори.
– Только имя.
– А вы не хотите, чтоб под ним было написано «Частный детектив»?
– Давай не будем обескураживать случайных посетителей. Если кто‑нибудь заглянет ко мне с кругленькой суммой, я соглашусь играть центрфорвардом за «Кникс».
Хихикнув, Иезекииль еще раз хлебнул из горлышка.
– Оно и в правду доброе питье, мистер Мэллори. Держу пари, его и вправду выдерживали в дубовых бочках, как сказано в рекламе.
– Согласен. Будь это сигара, она бы непременно была скатана на бедрах прекрасной кубинки.
– Оно обязательно надо выпить чего‑нибудь эдакого хорошенького, чтобы въехать в Новый год.
– Или сбыть с рук старый, – подкинул Мэллори.
– Кстати, чего это вы засиделись тут допоздна в новогоднюю ночь.
– Немного не сошелся во мнениях с квартирной хозяйкой.
– Она выставила вас за порог?
– Она не прибегала к столь длинным формулировкам, но когда я увидел, что моя мебель грудой свалена посреди вестибюля, то пустил в ход свой отточенный до бритвенной остроты дедуктивный метод и умозаключил, что лучше провести ночь в конторе.
– Так не годится. Вам бы след сейчас праздновать.
– Вот и отпраздную в полночь так, что пыль столбом. Этот чертов год кончается недостаточно быстро, чтобы это пришлось мне по вкусу. – Мэллори поглядел на старика. – А как насчет тебя, Иезекииль?
Тот бросил взгляд на циферблат наручных часов.
– Почти без двадцати девять. Закрываюсь в девять, а потом поведу жену на Таймс‑сквер. [2] Включите телик через пару часиков, может, сумеете углядеть нас.
– Непременно. – Мэллори не потрудился упомянуть тот очевидный факт, что у него в конторе нет телевизора.
– Может, нынче вечером вам дадут дельце, – с сочувствием проронил Иезекииль. – Вас тут пораньше, часа в четыре, разыскивали двое парней. Сказали, что могут вернуться.
– Здоровяки? – уточнил Мэллори. – Выглядят так, будто все время жрут анаболики?
– Они самые.
– Они вовсе не собираются нанять детектива, – ответил Мэллори. – Правду сказать, они намерены расчленить его.
– А чего вы им сделали?
– Ни черта.
– Так чего ж они на вас взъелись?
– Вовсе даже и не на меня, – возразил детектив. – Просто они еще этого не знают.
– Чего‑то я не улавливаю. Мэллори вздохнул.
– Нику нужна была ссуда, чтобы отправиться на запад:
Дорин совмещает в себе множество качеств – и дурных, и хороших, но ни одно из них не числится в разряде дешевых, так что они шантажировали кое‑кого из наших клиентов.
– А расхлебывать предоставили вам? Мэллори кивнул.
– Смахивает на то, что одному из них представление Ника о методах накопления стартового капитала пришлось не по нраву.
– Так вы бы лучше сказали им, что это не ваша вина.
– Я и собираюсь.