– Эта мысль приходила мне в голову, – с несчастным видом повинился Мюргенштюрм.
– Наверняка уже после случившегося.
– На обратной дороге к Лютику, – признался эльф.
– Глупо.
– Да откуда мне было знать?! Ведь за первые шесть раз, когда я отправлялся ответить на зов сирен любви, ничего не случилось.
– И долго ты распоряжался единорогом? – поинтересовался Мэллори.
– Неполных пять часов.
– И за это время ты побывал на любовных свиданиях семь раз?!
– Может, с виду я кажусь неприступным и внушительным, – пробормотал миниатюрный эльф, – но у меня такие же потребности, как и у всякого другого.
– У тебя такие потребности, как ни у кого другого, – подивился Мэллори.
– Ладно! – вспылил Мюргенштюрм. – Я не идеален! Подайте на меня в суд!
– Не ори, – поморщился детектив. – День выдался долгий, а я порядком выпил.
– Тогда прекратите меня унижать.
– Я могу сделать кое‑что получше. Только допеки меня, и я перестану тебе помогать.
– Нет! – взвыл эльф, заставив Мэллори скривиться от боли. – Пожалуйста, – продолжал он уже потише, – простите меня за несдержанность. Дело просто в моей страстной натуре. Я больше не буду.
– И меньше тоже.
– Обещаю, – настаивал Мюргенштюрм. Внезапно поезд затормозил и остановился.
– Приехали? – осведомился Мэллори, как только двери открылись.
– На следующей.
Повернувшись к двери, Мэллори принялся наблюдать за пассажирами, входящими в вагон. Среди них было трое эльфов, румяный человечек с рыжими моржовыми усами, длинное пальто которого не могло скрыть извивающийся змеиный хвост, и элегантно одетая пожилая дама с маленькой чешуйчатой, гривастой тварью на поводке. Когда двери уже закрывались, в вагон вбежал метрогном. Пренебрегая кожаными диванами, он привалился к дальней стене и медленно сполз на пол, не сводя глаз с Мэллори.
– Жаль, что им не запрещено ездить первым классом, – вполголоса пожаловался Мюргенштюрм, указав головой в сторону гнома. – Нарушают обстановку.
– С другой стороны, – заметил Мэллори, – старушка выглядит совершенно нормально.
– А чего ж тут странного?
– Она выглядит как обитательница моего Манхэттена, а не вашего.
– Это миссис Хайден‑Финч. Раньше она разводила карликовых пуделей, – прошептал Мюргенштюрм и горестно вздохнул. – Двадцать шесть лет, и даже голубой ленточки не получила. – Тут его лицо просветлело. – Сейчас она разводит карликовых химер и пользуется большим успехом. Более того, прошлой зимой она завоевала чемпионский титул на выставке в Гардене.
– Что‑то я не помню, чтобы писали о химерах в Вестминстере, – сказал Мэллори.
– Нордминстере, – поправил его эльф. – Он куда старше и престижнее.
– Откуда возникает любопытный вопрос.
– О химерах?
– О единорогах. Что делает таким ценным именно этого единорога? Он что, выставочный экземпляр, производитель или что?
– Еще один отличный вопрос! О, я нанял того человека, которого нужно, никаких сомнений!
– Из чего следует, что ответа ты не знаешь.
– Боюсь, нет, Джон Джастин. Не будь он ценным, его бы не вверили под мою опеку… но кроме этого, я знаю о нем не больше вашего.
– А что ты знаешь о единорогах вообще?
– Ну, – заелозил Мюргенштюрм, – они обычно белые и имеют рога, говорят, очень ценные.
– А что ты знаешь о единорогах вообще?
– Ну, – заелозил Мюргенштюрм, – они обычно белые и имеют рога, говорят, очень ценные. И гадят в стойлах с потрясающей регулярностью.
– Что еще?
Эльф покачал головой.
– Обычно я охраняю камни, амулеты и всякое такое. Если совсем честно, я даже не знаю, чем единорогов кормят.
– А тебе не приходило в голову, что Лютик просто забрел куда‑нибудь, чтобы перекусить?
– Вообще‑то приходило, – признался Мюргенштюрм. – Тогда найти его будет гораздо проще, правда? То есть когда мы выясним, что единороги едят?
– Да, я бы сказал, что это ускорит дело. – Мэллори помолчал. – Ты не очень‑то хорошо справляешься с работой, а?
– Осмелюсь сказать, не хуже вашего. Будь я сыщиком, преступники, которых поймал я, оставались бы под замком.
– Тебе не приходилось сталкиваться с нью‑йоркским муниципальным судопроизводством, а?
– А какое это имеет отношение к поимке преступников?
– Никакого, черт побери, – с отвращением буркнул Мэллори.
Поезд снова начал тормозить. Мюргенштюрм встал и направился к двери, бросив детективу:
– Пошли.
Тот последовал за эльфом, сделав изрядный крюк вокруг химеры, заухавшей на него со странным выражением на морде, и подошел к двери в тот самый миг, когда поезд остановился и двери распахнулись.
– Где это мы? – спросил Мэллори, окидывая взглядом платформу без единой вывески.
– На площади Единорога.
– В Нью‑Йорке нет площади Единорога.
– Знаю. Это я ее так перекрестил. – Эльф вдруг хихикнул. – Вот так каламбур – перекрестил площадь!
– Обхохочешься, – буркнул Мэллори, озираясь в поисках лестницы. – Как отсюда выбраться?
– По эскалатору.
– Его же тут нет.
– Появится с минуты на минуту, – заявил Мюргенштюрм. – Попытайтесь закурить. Да, а заодно можете сделать три шага влево.
– Зачем?
– Затем, что вы стоите у него на дороге. Детектив отошел в сторону.
– У кого на дороге?
– У эскалатора.
Не успел эльф договорить, как сверху опустилась серебристая сверкающая лента эскалатора, остановившись как раз там, где перед тем находился Мэллори. Послышался механический гул, и ступеньки поехали вверх.
– Куда он везет? – поинтересовался детектив, ступая на эскалатор вслед за Мюргенштюрмом.
– Вверх, конечно.
Пару минут они ехали в молчании.
– Далеко ли? – в конце концов осведомился Мэллори.
– До поверхности.
– Мы едем уже три или четыре минуты. С какой глубины мы едем?
– С глубины метро.
– Спасибо.
Примерно через минуту они вышли под открытое небо, с которого сеялся холодный дождик, и Мэллори поднял воротник пиджака, заметив:
– Как‑то тут пустынно. Где это мы?
– На перекрестке Пятой авеню и Пятьдесят седьмой улицы. Мэллори огляделся. Здания казались смутно знакомыми, но все углы были как‑то перекошены. Он склонил голову направо, но это не помогло.
– А где все машины?
– Да кто ж ездит на машине в такую погоду? – вопросом ответил Мюргенштюрм, заметно дрожа.
– А как насчет такси?
– Да вон идет. – Эльф указал на юг вдоль Пятой авеню, по которой шагал большущий слон в пышном наряде с блестками, несущий на широкой спине будку с балдахином. В будке сидел эльф с мегафоном, расписывавший достопримечательности Манхэттена другим эльфам; те слушали его с пристальным интересом.