Мороз продрал меня по коже. На экране внешнего обзора обозначились рисунки созвездий, несколько сдвинутые, смещенные в новом ракурсе. Черт, где же Солнце? Я закодировал задачу на искатель. Звезды поплыли по экрану, и вот перекрестие координатора остановилось на желтенькой звездочке, бесконечно далекой...
Мы переглянулись с Робином. Должно быть, мы подумали об одном и том же: а если координатор врет - мало ли что могло с ним произойти в режиме безвременья, - что тогда? Куда попадем мы после обратного прыжка? Топлива у нас ровно столько, сколько нужно, чтобы сделать поворот, а потом, после безвременья, добраться до Луны. Если координатор соврет и нас занесег далеко в сторону, на ионном ходу не хватит ни топлива, ни жизни... На миг мне представился мертвый корабль, обреченный на вечное скитание в космосе...
Но тем временем руки, которые всегда оказываются надежнее мозга, делали свое дело: я включил тормозные двигатели, чтобы на малом ходу начать поворот.
Поворот длился целую вечность. Истекали сутки за сутками корабельного времени, и мы с Робином немного свыклись с обстановкой.
Как бы там ни было, а свершилось! Впервые за долгую историю человечества люди Земли вышли за пределы Системы, в Большой космос, и этими людьми были мы, Робин и я.
Вот они, звездные моря, заветные звездные моря - плещутся за бортом корабля!
Мы часами говорили об этом чуде. Мы говорили об изумительном теоретическом даре Феликса, предопределившего возможность прорыва сквозь время, и о конструкторском таланте Борга, осуществившего эту возможность. Мы строили планы, от которых дух захватывало. Мы представляли, какой переполох вызвало внезапное исчезновение нашего корабля, как на селеногорской радиостанции операторы выстукивают наши позывные... как тревожится Борг... как неистовствует Антонио, ответственный за безопасность стартов с "Элефантины"...
Будет крупный и неприятный разговор с начальством в Управлении космофлота. Если, конечно, мы вернемся... Идиот, о чем я думаю! Начальство, до которого луч света отсюда дойдет через три года!..
Я спал в своем кресле - была вахта Робина, - и вдруг меня разбудил его крик. Никогда прежде я не слышал, чтобы Робин кричал. Никогда не видел на его лице такого ужаса.
- Они! - повторял он, указывая на экран. - Они!
Экран был на инфракрасном режиме, и я увидел, как наперерез нашему кораблю летели они. Никакая фантазия не даст о них представления... Значит, Сбитневу не померещилось тогда, значит, они существуют на самом деле...
На Земле мало кто верил в эти призраки, ведь Сбитнев их не сфотографировал. Ученые относились к ним скептически. Но старые пилоты верили. Говорили, что они живут прямо в космическом пространстве, в зонах, насыщенных пылью, что питаются они излучениями центра Галактики и иногда подлетают к звездам "погреться", и к Солнцу тоже, но не ближе орбиты Нептуна-за ней им становится "жарко". Говорили, что они похожи на крылатых ящеров, на птеродактилей в полмегаметра ростом...
Все это считалось выдумкой. Но морского змея тоже долго считали выдумкой, пока дельфины не поймали его в объектив автоматической кинокамеры.
Нет, они не были похожи на ящеров. Вообще ни на что... Они беспрерывно меняли формы и были живыене по-нашему, не по-углеродному, а... не знаю, но живые... и теплые, в них просвечивали какие-то внутренние органы. Ни в каком сне, самом кошмарном...
Они повернули прямо на нас.
У меня тряслись руки. Я с трудом переключил экран на обычное видение - призраки исчезли. Локатор... Да, они шли на нас, расстояние быстро уменьшалось.
- Дай инфракрасный, - сказал Робин.
Я видел - он нажал кнопку кинокамеры. Он еще может думать об этом...
Включить синхронизатор, не закончив поворота? Нет, нет, нельзя уходить, поворот должен быть сделан по расчету, ведь корректировать ход в режиме синхронизации невозможно, нас занесет черт знает куда, не выбраться потом... Идти напролом? Но кто знает, что произойдет в момент совмещения сними, может, от нас даже облачка газа не останется...
С ними? Но ведь их не увидишь простым глазом. Только на инфракрасном экране. Бесплотные призраки? А может, вообще... ну, скажем, неведомое излучение, причудливый пылевой поток...
Оцепенело я смотрел, как на корабль шла стая чудовищ. Я чувствовал - еще минута, и нервы не выдержат, я сорвусь, расшибу лоб о переборку, сойду с ума...
Вдруг меня осенило.
- Пушку! - заорал я, собственный голос полоснул меня по ушам.
Управление фотоквантовой сигнализацией было перед вторым пилотом. Робин неторопливо потянулся к рукоятке, или мне казалось, что неторопливо? Пальцы его двигались отвратительно медленно.
- Быстрее не можешь?!
Наконец он включил фотоквантовую пушку. Тонкий прямой луч возник перед носом корабля. Робин увеличил угол рассеивания, луч превратился в конус.
Ничто их не берет, подумал я с отчаянием.
Нет, нет, вот одно из них резко изменило цвет и свернуло... Как они разворачиваются, ведь их скорость не меньше сотни километров в секунду...
Расходятся, расходятся в стороны! Робин еще увеличил угол. Проскочим ли между ними?..
Улисс, мой античный тезка, ты помнишь Сциллу и Харибду?
Глава десятая
ОБЛАКО В ШТАНАХ
- ...Поэтому я говорю: создан чрезвычайно опасный прецедент, на который отныне сможет ссылаться любой экспериментатор, лишенный чувства ответственности. Счастливая случайность, благодаря которой эксперимент обошелся без жертв, нисколько не оправдывает его участников. И если для пилотов еще можно сделать скидку на молодость со свойственным ей максимализмом, то я не нахожу никаких оправданий для Борга. Я намеренно не касаюсь ценности полученного результата. Я говорю о методологии. Засекреченность научного поиска, пренебрежение общественным мнением принадлежат к печальному опыту человечества. Слишком часто в прошлом грандиозность научного открытия шла рука об руку со смертельной угрозой для жизни и здоровья человека. Но то, что было исторически обусловлено разобщенностью мира и противостоянием двух систем, не может быть - даже в малейшей мере - перенесено в наше время Всемирной Коммуны. К напоминанию прописных истин меня побудил рецидив методологии полуторавековой давности. Предлагаю исключить конструктора Борга из Совета.
Анатолий Греков закончил свою речь и сел.
Я посмотрел на Борга. Он сидел, упершись локтями в колени и опустив мощную голову на переплетенные пальцы. Таким сокрушенным - видели его сейчас миллиарды зрителей, наблюдавших заседание Совета по визору.
- Хочешь что-нибудь сказать, Ивар? - обратился к нему Стэффорд. Он председательствовал сегодня.
Борг поднял голову:
- Нет. Я согласен с Грековым. Я не должен был рисковать людьми.
Я попросил слова. Стэффорд кивнул мне.
- Товарищи члены Совета, я не могу согласиться. Борг построил... воплотил теоретическое открытие Феликса...
- Не об этом речь, - заметил Греков.
- Он же не заставлял нас лететь, мы пошли по собственной воле. Борг хотел лететь со мной, но я...
- Не надо меня защищать, - сказал Борг.
Я разозлился.
- По-моему, существует свобода высказывание, - сказал я запальчиво.
- Несомненно, - улыбнулся Стэффорд. - Продолжай, Дружинин.
И тут я выдал речь. Говорил я скверно, сбивчиво, но зато высказался, как хотел. Борг, заявил я, поступил правильно, что никому не сообщил об эксперименте. Если бы он оповестил человечество заранее, то эксперимент затянулся бы на годы, может быть-на десятилетия.