Вперед!Но как только танки прошли через перевал, случилось нечто странное: солдаты, высунувшись из люков, возбужденно жестикулировали, в руках у них блестели кинжалы. Танки двигались, набирая скорость, все так же гуськом, по самому дну котловины, все глубже уходя в опасный проход между валунами.- Отставить! Отставить! - орал Василий в микрофон. Его никто не слушал. Василий повернулся к Пурдзану:- В чем дело, а?Но Пурдзан тоже его не слушал: он весь дрожал, сжимая кинжал в руке, и был готов выскочить из джипа и бежать вприпрыжку вслед за танками.Джихад, понял Василий, у них джихад. Дикари! Среди валунов могут быть солдаты, спрятанные орудия. Так обошли бы их... Монастырь поперли громить! Вот ведь он, враг, стоит на трех ногах, блестит голубым глянцем! А монахи - кому вредят монахи? Если они, конечно, настоящие, - Василий вспомнил того "монаха" на дороге.А где, кстати, монахи? Где вообще люди?И тут появились люди - не монахи, имперские гвардейцы. Они появились, как и боялся Василий, из-за валунов, и в руках у каждого была базука. Залпы базук ударили по зеркальным бортам... Василий не мог, не хотел этого видеть. Четыре попадания в борт - и даже аримановский танк превратится в факел. Из подбитых танков выскакивали сатиры с кинжалами, суетились в дыму, не знали, куда бежать - а гвардейцы косили их из бластеров. Первый танк успел несолькими выстрелами снести надвратную церковь и застыл у самого пролома в монастырской стене; остальные танки умерли, так и не выстрелив ни разу. Через несколько минут никого не осталось - только пять груд зеркального металла и разбросанные тут и там кривые головешки, которые совсем недавно были солдатами. И имперские гвардейцы.Пурдзан начал выбираться из-за руля, Василий схватил его за плечо:- Куда?!- Я погибну от рук неверных, я попаду в рай. Я...Василий не стал его слушать, просто стукнул резко по затылку ребром ладони. Пурдзан обмяк, Василий свалил его на заднее сидение и снова уставился в бинокль.Где же седьмая шлюпка? Лучше убраться подальше, пока ее нет. Базука бесполезна, заряды кончились, а из пулемета, знал Василий, даже колпак не прошибешь. Нет от шлюпки спасения, прятаться надо. Куда? Зигунрджалы слишком голые, деревня... Василий брезгливо завертел головой, представив, что сделают гвардейцы с крестьянами, когда узнают, что те прячут у себя османского лейтенанта. Карджал? Василий посмотрел на дыру в капоте - дым все еще шел струйкой из движка. Далеко не уедешь, даже несмотря на то, что джип, как и танки, аримановский. Просто деться некуда будет среди этого кварца. А в Яме Карджала, хотя бы, речка течет, и лес густой. Решено.В деревне крестьяне спокойно приводили в порядок изгороди, загоняли на место скотину. На джип никто не обратил внимания. Вот и Яма. Василий затормозил, вылез из джипа. Попытался снять пулемет с турели - тяжелый, шайтан, ничего не выйдет. И без того прийдется на себе Пурдзана тащить, он тоже тяжелый. Василий проверил свой бластер, вытащил у Пурдзана из-за пояса его оружие - бластер и кинжал, запихал себе в набедренный карман. А то очухается, буянить начнет... Моджахед вонючий.Джип нельзя оставлять на дороге: гвардейцы сразу поймут. Пришлось столкнуть в яму. Поджигать джип Василий не стал, боялся, что деревья загорятся. Все равно было жалко: джип пошел вниз сперва медленно, потом быстрее, быстрее, запнулся о выступ скалы, кувыркнулся через борт пару раз, снова встал на колеса, снова кувыркнулся, опять на колеса... В самом низу он завалился на бок, сломав пару деревьев. Пулемет нелепо уперся длинным носом в землю, переднее колесо медленно вращалось в воздухе. Деревья были кривые, сухие, страшные - их не жалко, жалко джип. Василий чувствовал себя предателем.
ГЛАВА 3.
Спускаться с Пурдзаном на плечах оказалось вовсе не так сложно - выбрать путь поровнее и съехать на заднице.
Чем дальше в лес, тем прохдаднее воздух. Речка, наверное, холодит, да и тень здесь постоянная от гор. Деревья уже не казались страшными: они были гибкими и влажными. Под ногами пружинила спутанная трава. Речку Василий нашел не сразу - ориентировался на прохладу, но прохлада шла отовсюду. Сначала он увидел развалины храма, желто-серые камни, такие же, из каких был сложен монастырь, пошел к камням и уперся в речку. Небольшая речка и очень чистая, храм стоит на другом берегу, отражается в воде. Василий свалил Пурдзана в заросли высокого папоротника, сам лег на землю, опустил голову в воду. Напился, наполнил фляжку, побрызгал Пурдзану на лицо. Пурдзан зажевал губами, промямлил:- Рай...Потом вдруг резко вскочил, потянулся за кинжалом... А кинжала-то и нет. Это его добило. Он плюхнулся в папоротник, обхватил рогатую голову руками. Василий присел рядом на корточки, похлопал Пурдзана по спине:- Хватит, Пур, еще успеешь в рай. Давай, попей вот... - и протянул ему фляжку.Пурдзан сел, посмотрел спокойно прямо Василию в глаза:- Всех перебили?- Ты сам видел.- Не буду тогда пить. Мы в лесу Карджала, курпан-баши?Василий снял перчатку с правой руки, закинул ее подальше, в траву - а левая перчатка еще раньше где-то потерялась.- Какой я теперь, свиные уши, курпан? Тобой, что ли, командовать? Ты местный, лучше знаешь теперь, куда бежать.- Верно, Гирей-ага, отдай кинжал.- На, - Василий протянул ему кинжал и бластер. Пурдзан пристроил свое оружие на прежнее место за поясом, огляделся.- Так и есть, у самого храма. Не буду пить.- Вода ядовитая?!- Нет, наоборот. Карджал любовь дает, его воды попьешь - все девки твои. А я солдат потерял - какие, к шайтану, девки? И ты не пей.- Я уже... - Василию стало стыдно, - но я не знал!- Аллах акбар, - устало буркнул Пурдзан, - да и в храме давно уже не служат...- А что за шум?- Где?Действительно, какой может быть шум в развалинах храма? Звери? Но шум не походил на звериный - ровное гудение, иногда прерываемое глухими ударами. Карджал сердится? Василий представил, как бог любви грозно ударяет в боевой барабан своим... Тьфу! Нет, шум вовсе не божественный, шум очень даже не божественный...Пурдзан привстал, схватился за кинжал:- Посмотрим?- Ложись! - Василий опрокинул Пурдзана в заросли, сам упал рядом, - И тихо. Посмотрим, но отсюда.Сквозь траву храм казался почему-то живым - злобным существом, не имеющим никакого отношения к любви. Белое мерцание, как от электрической сварки... В щербатых проемах арок задвигались какие-то фигуры. Пурдзан опять схватился за кинжал, но Василий навалился сверху, хрипло прошептал:- Лежать! Разведка!- Разведка, - так же шепотом согласился Пурдзан и успокоился.А из храма стали выходить люди... Или не люди? Что в них было странного? Может, одежда? Короткие туники, похожие на парадные хитоны византийских гвардейцев, только не синие, а серые. Серебристые сапоги, серебристые бронежилеты и черные шлемы с короткими гребнями, как у древних римлян... В суфийской коллегии Василий изучал историю мундира - до завоевания Италии турками военные там одевались похожим образом. Нет, странными были лица. И тишина. Ни одного слова, ни одной улыбки, вообще - никакого выражения на лицах, вроде бы, самых обычных. Ходячие трупы в римских туниках, через плечо у каждого висит какая-то дура - Василий прикинул, что скорее всего это бластер неизвестной системы.Итак, новый сюрприз Империи? Это почище будет, чем гвардейская галера. Хотя, кстати, тоже очень интересный вопрос: какого шайтана делать гвардейцам в таком дерьмовом локальном конфликте?Мерцание в глубине храма не прекращалось. Странные солдаты все шли и шли. Они явно не могли все поместиться среди развалин - значит, существовал какой-то подземный ход. Но зачем? Десантная операция в этой дыре...