Против кого? Может, как раз против гвардейцев?Солдаты выходили по одному, строились в колонну по четыре и двигались, как понял Василий, к дороге. Реку любви они переходили вброд, не сбавляя скорости. Растительность тоже не могла их остановить - они ловко прорубали себе путь короткими воронеными мечами и даже не нарушали строя. Мечи тоже очень походили на римские, в локоть длиной, совершенно прямые. Василий неплохо управлялся с обычным армейским ятаганом и с янычарской саблей, а вот такие мечи видел только в Музее Народов Земли на Крезидхе.Наконец, последние солдаты покинули храм, мерцание погасло. Василий разрывался: хотелось узнать, откуда же повылазило все это воинство, но не меньше хотелось узнать, нахрена им здесь надо.- В храм пойдем, или за ними?- За ними, Гирей-ага. В храм еще успеем.Василий и Пурдзан двигались почти на четвереньках среди кустов. Но солдаты смотрели в затылок друг другу и, наверное, не заметили бы конфедератов, даже маршируй они рядом с колонной, размахивая фесками.Вот и подъем. Интересно, как... Понятно! Вдоль колонны вперед пробежали четыре солдата, по двое с каждой стороны. За спинами у них вздымались реактивные ранцы - Василий не был уверен, что это стандартная армейская конструкция, но, во всяком случае, ранцы очень походили на дунганские десантные, аримановского производства, разве что были не зеленого, а черного цвета. Так может, солдаты - свои? Василию почему-то очень не хотелось так думать. В солдатах было нечто совершенно чуждое: козлы, византийцы, даже каменные зигунрджалы - и те казались куда роднее и ближе.Четверо с ранцами подбежали к подъему и, не останавливаясь, взмыли в воздух. Через несколько секунд они были наверху и вколачивали в кварц костыли. Когда колонна домаршировала до подъема, ее уже ждали четыре спущенных вниз тросса. Солдаты поднимались, мерно работая руками и ногами. Василий мог поклясться, что скорость колонны не снизилась. Когда вся колонна уже двигалась по дороге в сторону монастыря, четверо с ранцами подтянули троссы, открепили от костылей, скатали и упаковали в специальные кармашки. После чего мерной трусцой пустились вслед колонне.Василий был поражен: что за важный объект прячут здесь козлы? Или монахи? Кто-то посылает две сотни десантников - да еще каких! Если бы Василий не был отличником в суфийской коллегии и не знал бы военно-политической истории, он бы решил, что это - настоящие римляне. Василий именно так их себе представлял: стальная дисциплина, стальная невозмутимость, стальная непобедимость... Но ведь римлян победили! Сначала карфагеняне, потом готы, а потом их вообще присоединили османы. После объединения Султаната Барбароссы и Османской Империи в Османскую Конфедерацию, да после северных и южных завоеваний Византии, на Земле просто физически не осталось места для третьей сверхдержавы, которая могла бы выйти в космос.Может, этих солдат и не было вовсе?- Пур, ты их видел?- А то!- Кто они?- Я их видел впервые, Гирей-ага. Думал, ты знаешь...Значит, не галлюцинация. Мираж? Маскарад? Так или иначе, колонна скрылась за поворотом, и можно было подниматься самим. Без тросов это оказалось практически невозможно. Пурдзан и Василий расцарапали ладони об острые камни, насажали себе заноз от сухих кустов, с корнем выскакивающих из насиженного места, как только пытаешься за них как следует ухватиться. Третий раз скатившись кубарем к деревьям, Пурдзан не выдержал:- Гирей-ага, пойдем другой дорогой!Василий от неожиданности выпустил куст и тоже скатился, прямо к ногам Пурдзана.- Ты хочешь сказать... Ты, скотина рогатая, хочешь сказать, что есть другая дорога?!- Да я...- А ты молчишь в бороду и карабкаешься тут, как...
Как горный козел! Пошли!- Сюда, сюда, откуда шли, - суетился испуганный Пурдзан, - прямо к храму, через брод, и там - тропинка.Храм снова был пуст - никакого гудения, никакого мерцания. Уютные заросшие развалины. Переходя речку, Василий не удержался, зачерпнул воду флягой и сделал пару больших глотков. Пурдзан не стал, снова отказался.Крыша храма почти вся обвалилась, но над алтарем была еще цела. И алтарь целехонек, вот что странно... Впрочем, понял Василий, ничего странного. Просвещение пришло на Приап совсем недавно, поколения четыре сменилось, не больше. Вон, у них еще джихад в разгаре. А молодые ребята и девчонки, наверняка, бегают к Карджалу.Статуя Карджала блестела отполированным черным камнем: огромный козел с человечьими руками и рыбьим хвостом. Ничего себе, бог любви! Василий знал, что именно таким европейцы, пока османы не обратили их в ислам, представляли своего шайтана... Но начавшаяся было дрожь быстро унялась: здесь же не люди живут, здесь сатиры живут! Для них этот Карджал - то же самое, что для византийцев - речная нимфа!Земляной пол храма был утоптан свежими следами. На расчищенной площадке возле алтаря следы были особенно хорошо видны - они начинались не от самого алтаря, а чуть поодаль. Казалось, солдаты возникали из пустоты в паре метров от статуи Карджала и, не останавливаясь, топали к выходу.Под ногами что-то тускло блеснуло... Личная бирка! Неужели кто-то из таких солдат может потерять личную бирку? Впрочем, все бывает. На бирке была выбита надпись... Латынь! Не просто латинские буквы - латинский алфавит иногда использовался в Конфедерации, но вот латинские цифры изучали только на уроках истории. "BLIDING M-XLII H-XXIV" - надпись на бирке. Василий знал латынь и был уверен, что "BLIDING" - имя собственное, может - название соединения, "М" и "Н" - какие-то коды, а "XLII" и "XXIV" означает "сорок два" и "двадцать четыре". В какой армии будут номера на бирках штамповать латинскими цифрами? То же самое, что месопотамской клинописью. Это же мертвый язык!Тропинка ныряла под нагромождения валунов, снова выводила в лес. Пришлось еще раз пересечь речку - на этот раз Пурдзан окунул морду в воду и долго пил.- Что, любви захотелось? - съязвил Василий.- Вода только у храма приворотная, а мы почти к виноградникам вышли, булькнул Пурдзан и снова принялся пить.Василию не терпелось, он силой поставил Пурдзана на ноги и приказал двигаться дальше. За последними валунами начались виноградники. Тропинка вела мимо аккуратных рядов к пролому в скале - Василий понял, что за проломом будет деревня. Пурдзан остановился, поглядел хмуро, изподлобья.- Гирей-ага, я не хочу туда.- Думаешь...- Чую.Идти все равно было надо. Василий не знал, чего ожидать от этих древних римлян с мертвыми лицами. Возможно, вся деревня залита кровью...Деревня оказалась абсолютно пуста. Птицы-коровы, покинув загон, слонялись между дворов, таращились испуганно и тупо то друг на друга, то на дорогу. Зверек, похожий на четвероногую курицу с собачьим хвостом-крендельком, выскочил из темного оконного проема, присел и жалобно заквохтал.Жилища крестьян были вырублены в скалах, окна прикрывались циновками, вход - дверьми, плетеными из виноградных лоз. Но сейчас циновки со всех окон оказались сорваны. Уже поздно, небо подернулось лиловым вечерним налетом... Но свет за окнами не горел, двери распахнуты настеж. И никого.Пурдзан обежал несколько домов.- Пусто, Гирей-ага. Увели.- Хорошо, не убили.- Не знаю, насколько хорошо.Пурдзан был мрачен, рука его теребила рукоять кинжала.- Но я знаю точно, что тут были неверные.Не дожидаясь Василия, он направился к дороге. Василий пошел следом. Ему было жутко, даже ноги слегка подкашивались от непонятной жути. Пурдзан, наоборот, почувствовал себя вдруг настоящим солдатом.