Кроме девушки, поблизости никого не было, и даже дома почти уснули. Так что притупленные сенсоры Вадима снова ожили, разбрасывая ловчие сети – все дальше, все шире. На уши и глаза надежд было мало: слишком много посторонних шумов и слишком мало света, да еще этот набирающий силу дождь!..
Пригнувшись, Вадим нырнул в мокрые кусты, слепо хлещущие колючими ветками, миновал несколько стволов, натужно скрипевших под ветром, и наконец смог разглядеть Юлю. Запахнувшись в бесформенный плащ, она трусила посредине дорожки, сторонясь подступающих зарослей – как будто это поможет ей в случае чего!.. Неслышно Вадим побежал параллельным курсом, время от времени теряя девочку из виду и прислушиваясь к шлепкам по асфальту, едва прорывавшимся сквозь гул ливневых струй. При таком раздрае Юлиных чувств следить за ней было несложно, но и на глаза попадаться не стоило: последствия непредсказуемы.
Парчок все не кончался, показавшись Вадиму куда просторнее, нежели днем. И даже живность в нем завелась, судя по трепыханиям Вадимовых сетейсразу в нескольких местах. Конечно, не столь чудовищная, как в глухомани, но и не мелкая, вроде кошек или собак. Пожалуй, ближе к медведям, а? Если они вправду водились в окрестных лесах, а нагрянувшие чужаки вытеснили их в окраинные районы, где днем мишки могли прятаться в пустых домах, а ночами шастать по улицам, подгрызая редких прохожих… Да бред это! – спохватился Вадим. На людей нападают сами люди, больше некому. Мало тебе вчерашних красавцев? И уж мишки насиловать не станут, иначе это не мишки!
Машинально он бросил взгляд в сторону ближайшего трепыхания, происходившего почему‑то высоко над землей, и в этот миг, будто подгадав, небо расколола ветвистая молния, саданувшая по ушам и всему телу ошеломляющим грохотом. На миг окрестности захлестнуло пронзительным светом, и в глубине соседней кроны Вадим с содроганием разглядел оскаленную харю, напоминавшую гориллью маску – из тех, что некогда продавались у частников. Этого не хватало! – растерянно подумал он. Гориллы‑то здесь откуда?
Однако молния уже погасла, погрузив город в еще большую тьму, и теперь Вадим мог отслеживать странных зверей лишь по своим незримым нитям. Было их в парке трое, еще с пяток бередили мысле‑облакона самой периферии. Неслабая стая, если каждый тянет центнера на три, как и положено гориллам. И уж эти способны на насилие, по крайней мере анатомически – с последующим надругательством, разрывами тканей и прочим.
Вадим двинулся было к Юле, намереваясь предупредить, но та вдруг разметала полы дождевика и со всех ног припустила к ближним домам, тоже что‑то почувствовав или увидав,– а по асфальту бежать было не в пример легче. Он крикнул девушке вослед, но если она услыхала Вадима сквозь ветровой вой, то вряд ли узнала и лишь прибавила ходу. Чертыхнувшись, Вадим помчался за ней – сначала наискось, ломясь через кусты, затем по дороге. Бегал‑то он куда быстрей, однако фора у Юли оказалась приличной, и она первая вырвалась из парка. Но вместо того чтобы нестись по тротуару дальше, сторонясь темных подворотен и воплями отпугивая зверей, девочка вдруг повернула и нырнула в ближайший подъезд, погружаясь в глубины брошенного дома,– а оттуда, теперь Вадим ясно видел , навстречу ей устремился еще один зверь.
Господи, с отчаянием подумал Вадим, туда‑то ее зачем понесло? Ищет приключений на свою худенькую попку? Мало ей прежних!..
Не замедляясь, он влетел в подъезд и понесся вверх по лестнице, стараясь не потерять слабенькое эхо Юли, задавленное разбуженной яростью чудищ. Близость и доступность жертвы отозвались в них всплеском первозданной свирепости, а может, просто подошло время и полуночные убийцы вступали в права. Бушевавшая в них сила больше не казалась Вадиму странной – она ужасала, точно предвестник смерти.
Все это живо напомнило ему недавний рейд, только теперь он был вне бэтра, вне доспехов, а к тому же без огнестрела.
На бегу Вадим подобрал с захламленного пола проржавелую стальную трубку – хоть какое‑то оружие!..
С разгона он проскочил лишний пролет. Потеряв след, тут же вернулся на лестничную площадку и по длинному коридору побежал вдоль цепочки светящихся отпечатков, ноздрями ловя знакомый запах. Вступил в одну из квартир, ощущая зверя совсем близко. Только бы не Мститель! – взмолился Вадим. Уж этот заломает любого, и огнестрел бы не спас.
Пронзительный визг… Где?
Через раскуроченный проем Вадим вскочил в соседнюю комнату, просторную, словно дворцовый зал. В сумраке высилась громоздкая нагая фигура метра под два с половиной, несокрушимая, как статуя командора, а в руках ее визжала и билась Юлька, тоже вполне голая. Кажется, ее целились нанизать на торчащий узловатый сук.
Уронив трубку, Вадим снова прыгнул и с лета заехал фигуре под ребро. Охнул – кулак словно в камень угодил. Но статуя, мгновенно ожив, отшвырнула девушку и развернулась к Вадиму. Черт, снова эта гориллья маска!..
С яростью Вадим врезал носком в пах шутника и едва не взвыл: опять камень. Увернувшись от растопыренных рук, скользнул в сторону, однако насильник не попался на уловку и попятился к Юльке, в истерике катавшейся по грязному полу. Да что у нее, ноги отнялись?
– Беги, дуреха! – сорванно крикнул Вадим, подхватывая осколок кирпича и пугая противника ложными взмахами.– Беги, ну!..
Бесполезно – невменяема!
Вадим швырнул в гиганта кирпич, следом – второй, но так можно было отвлечь его на секунду‑другую, не больше. А чтоб обежать этот оживший памятник, подхватить девушку на руки и без помех убраться, требовалось не меньше пяти.
На пружинящих по‑кошачьи ногах Вадим двинулся к противнику, расставив закаменевшие кулаки. Утробно ворча, словно трактор на холостом ходу, тот поджидал его, кряжистым телом заслонив девушку. Черт знает: может, они и охотились стаей,– однако делиться добычей исполин явно не собирался ни с кем. А чудовищная мускулатура ему вполне это позволяла. На полную гориллу он, правда, не тянул, но на три четверти – пожалуй. Выглядел исполин как сон билдера. Бедра казались бы поперек себя шире, если б не их длина,– и голени не короче, и руки соответствовали. А подпиравшие плечи “крылья” вполне годились для парения. Это были какие‑то иные пропорции – титанические. Такого обилия мышц Вадим не встречал ни у одного “химича”, разве только…
Провалиться мне в ад, запоздало сообразил он, это ж серк! Только совершенно уже слетевший с катушек, одичавший до полной невменяемости. То‑то я принимал его за зверя, пока не увидел воочию. Раньше они теряли контроль иногда, в драке либо под железом,– а теперь свихнулись вовсе. И все‑таки это лишь серк, а значит, с ним вполне можно иметь дело. Трудно, страшно – но можно.
Приблизившись на длину рук, Вадим продолжил свое “порхание бабочки”, мгновенными тычками жаля противника в лицо – раз за разом, благо они не слишком разнились ростом… ну, на голову. Зарычав, тот взорвался страшным ударом, однако ожидавший этого Вадим увернулся, хотя впритирку: скорость у гиганта оказалась на изумление. И снова принялся раздражать его болезненными выпадами, подгадывая следующий взрыв, а заодно все глубже проникая в чужую психику. Теперь Вадим даже не очень волновался, будто занимался привычным, давно освоенным делом. Сознание серка напоминало обычный комп, даже не из самых навороченных, и оставалось лишь разобраться в базовой программе, чтобы послать на вход нужные раздражители и получить предсказанный результат.
Но оказалось, Вадим поспешил с выводами. А может, не углядел одну из подпрограмм, внезапно включившуюся. Видимо, прежде этот серк больше баловался борьбой, и когда ему наскучило получать зуботычины, он попросту поймал Вадима за плечо, второй рукой подцепил за штаны и с разворота отправил кувыркаться через всю комнату, едва не своротив дальнюю стену.