Что-то упорядоченное виднелось у их подножья - на площади среди леса рядами стояли металлические мачты. Надо всем тоже висела темная синева небосвода. Вдруг в ней появилось голубоватое свечение и быстро охватило полнеба. Словно исполинская птица замахала призрачными крыльями над горами, и волны голубого пламени побежали по белым склонам…
Я сильно вздрогнул и проснулся. Сердце отчаянно билось: что это было?… Но самолет уже проваливался в воздухе, мы прилетели…
В Симферополе обменяли рубли на местную валюту, цены показались соблазнительно низкими, и к морю поехали на такси.
Миновали город, сады за оградой пыльных кипарисов, и потянулся непривычно низкорослый лес с ныряющими в зелень гравийными дорогами. Холмы поднимались все выше, над одеждой лесов выступили белые плечи скал. А вот и настоящие горы полуразрушенными замками встали по сторонам - машина въехала на перевал.
Голубой туман охватил полнеба, и я не сразу догадался, что вижу море. Вспомнилось:
'Мы вольные птицы; пора, брат, пора!
Туда, где за тучей белеет гора,
Туда, где синеют морские края,
Туда, где гуляем лишь ветер… да я!'.
Свобода… Мы все мечтаем о свободе, но есть ли она?…
Море сначала приблизилось, заполнив голубизной полмира, а потом отвернуло влево - мы поехали вдоль побережья.
После каменного медведя Аю-Дага, вечно пьющего морскую воду, меж зеленых коленей гор открылась чаша с россыпью белых домов - Ялта. И тут я испытал странное беспокойство: будто кто-то постучал в невидимые стены сознания. Словно опять явился тот проводник…
Камни, сосны, горячий блеск воды. Никого…
Город объехали стороной, ощущение пропало, и я забыл о нем. А еще считал себя наблюдательным.
За Ялтой шофер показал на белеющий среди зелени царский дворец - Ливадия. Более двух веков назад Россия пришла на эти берега, но, так и не сумев связать концы огромной империи воедино, отступила от теплого моря на хмурый север.
Мимо побежали каменные изгороди, россыпи желтых и красных плодов в садах, дома над крутыми улочками.
Алупка. Приехали.
Искать жилье не пришлось. Едва такси встало, вокруг собралась кучка людей - предлагали квартиры, комнаты, веранды. Мы растерялись и быстро капитулировали перед напористой женщиной с большим носом и черными волосами.
Женщина забралась в такси и стала по-хозяйски показывать, куда ехать. Оказалось недалеко, съехали с улицы и остановились перед двухэтажным домом: внизу ворота гаража и входная дверь, наверху веранда, а за садом блестит море.
Дверь открылась, выскочила большая черная собака и молча обнюхала нас. Следом появился хозяин: среднего роста, тоже горбоносый и с густой проседью в черных волосах.
– Гела, лежать! - приказал он.
Собака легла, продолжая разглядывать нас. Мужчина белозубо улыбнулся и протянул руку.
– Нестор. А это моя жена Зинаида. На собаку не обращайте внимания, своих она не тронет.
Мы тоже представились, и хозяин показал нам жилье - опрятную белую постройку в саду. На ведущей к ней дорожке валялись упавшие вишни, к стене был прикреплен рукомойник, а внутри стояли две кровати, стол и кое-что из столярного оборудования.
– Если хотите, можете занять комнату наверху. - Нестор махнул рукой в сторону дома. - Но тут свободнее, никто мешать не будет. - И подмигнул.
Жилье показалось подходящим, мы договорились о цене и заплатили за две недели вперед. Довольный хозяин разрешил рвать вишен, сколько захотим, и ушел. Мы побросали вещи и отправились к морю.
На пляже галька уходила в голубую воду, повсюду лежали белые и красные тела разморенных солнцем купальщиков. Мы разделись и по раскаленным камням заковыляли к морю.
Сначала вода показалась холодной, но потом стала обнимать тело с такой лаской, что долго не хотелось выходить на берег.
Мы купались и загорали до одури, а потом побрели по каменной лестнице вверх. За листвой с красными вишнями виднелась веранда, с нее помахал Нестор:
– Эй, ребята, поднимайтесь! Вином угощу.
Мы ополоснулись прохладной водой (под вишнями была устроен летний душ) и пошли к дому. Навстречу вышла собака, молча проводила через двор, затем по лестнице на веранду и разлеглась на дощатом полу.
– Гела вам еще не доверяет. - Нестор был в майке, курчавые волосы на груди тоже тронула седина. Он кивнул на стулья вокруг покрытого клеенкой стола:
– Усаживайтесь.
Ловко разлил из кувшина огненно-красное вино по стаканам:
– С приездом в Крым. И с днем военно-морского флота. Сегодня будет праздничный салют в Севастополе. Когда-то и я в советском флоте служил.
– А кем? - вежливо поинтересовался я, пробуя вино, оказалось нежным и сладким на вкус.
– Подводником. - Нестор выпил стакан до дна и поставил на стол. - Нам вино тоже давали, только сухое. Обычно оно полагается на атомных подлодках, но я служил на дизель-электрической. Такие труднее обнаружить, они почти бесшумны. Ходили к берегам Америки, там ложились на дно и дежурили с ракетами наготове. По лодке передвигались в войлочных тапочках, чтобы американцы по звуку не засекли. Отбывали дежурство и уходили, а на грунт ложилась другая подлодка. Интересно, сейчас туда ходят?
– Вряд ли, - сказал я, чувствуя сонливость, в голове словно отдаленно шумело море. - Американцы теперь наши друзья.
– Таким друзьям палец в рот не клади, - усмехнулся Нестор. - Мигом руку оттяпают. Это раньше они нас опасались. Мне замполит по секрету сказал, что если начнется война и нас подобьют, то у него и командира есть приказ - взорвать ядерные боеголовки. Пол-Америки смыло бы к чертям собачьим. Скорее всего, травил - боеголовки на ракетах так устроены, что если и подорвать, ядерного взрыва не получится. Сначала взрыватели должны встать в боевое положение при запуске… А может, проверял: не скажу ли кому? Любили у нас такие проверки устраивать.
Стекла веранды были раскалены от солнца, но из открытого окна вдруг словно потянуло морозным воздухом. На миг мне сделалось зябко, представилась сцена из американского же фильма: гигантская волна, рушащаяся на небоскребы. Но я отогнал видение прочь.
Не знал еще, что таким ледяным холодом веет ветер из будущего…
Вино нас окончательно разморило, и мы подремали в своем сарайчике. Проснулись к вечеру - небо стало темно-синим, появились звезды, а море спряталось в темноту, слышен был только плеск волн с побережья. Мы приоделись и вышли погулять, приятелю не терпелось завести знакомство с какой-нибудь девушкой.
В парке светились матовые шары фонарей, гремела музыка. Мы сели на скамейку возле танцплощадки, и мною вдруг овладело какое-то смутное чувство - не то ожидание, не то страх… Из темноты глядели странные красные огоньки. Цветы?
На соседней скамье сидели две девушки, одна из них временами покашливала, и Маслевич оживился.
– Это она знак подает, - прошептал он.
Спустя минуту встал, подошел к девушкам и о чем-то спросил. Послышался смех, одна из девушек ответила. Через некоторое время Маслевич обернулся и махнул мне рукой.
Одна девушка оказалась брюнеткой, а другая блондинкой. Мне надо было вступить в разговор, но я не смог ничего придумать и спросил о красных огоньках. Светлая - оказалось, что ее зовут Кира - несколько надменно ответила, что это цветут кактусы.
Мы отправились танцевать. Маслевич не отходил от брюнетки, та была развязнее и казалась легко доступной, а мне поневоле досталась блондинка. Она танцевала слишком хорошо для меня: в электрическом свете колыхались светлые волосы, по платью змеились, еле успевая за движениями гибкого тела, фиолетовые цветы.