1. КОРАБЛЬ, ТЕРПЯЩИЙ БЕДСТВИЕ
Не колеблясь, Полынов двинул в прорывладью.Кинжальныйудар,точно
нацеленный в солнечное сплетение обороны противника.
Гюисманс нахмурился. Желтыми, как у мумии,пальцамионссожалением
тронул короля. Мельком взглянул на часы.
- Не повернуть ли доску? - предложил он.
- Что-то вы рано сегодня сдаетесь, дорогой патер.
Полынов летел на Марс пассажиромвнадеждеотдохнутьподорогеот
выматывающих обязанностей космического психолога; он даже непредставлял,
сколь утомительным окажется безделье на таком корабле, как "Антиной". Если
бы не шахматные партии с невозмутимым миссионером, он ивовсечувствовал
бы себя отщепенцем среди веселья иразвлечений,которымиздесьубивали
время.
- О, это сдача с продолжением! Ибо взявший меч от меча и погибнет. Пока
вам нравится такая диалектика, верно?
Костлявое лицо патера раздвинула улыбка. Улыбка-приглашение -уголками
губ. В Полынове ожил профессиональный интерес.
- По-вашему, я человек с мечом?
- Вы тоже. Кто строит -тотразрушает,нетакли?Нодиалектика,
которой вы поклоняетесь, как мы - богу, она погубит вас.
- Да неужели?
Полынову стало весело. "Это в нем, должно быть, тожепрофессиональное,
- подумал он. - Лет тридцать человек проповедовал, невыдержал,потянуло
на амвон, или как еще там называется это место..."
Он устроил ноги поудобней, оглядел проходившую черезсалондевушку-
ничего, красива - и мысленно подмигнул патеру.
- Конечно, погубит, - продолжал тот, не отводявзгляда.-Ибозакон
вашей диалектики гласит, что отрицающий обречен на отрицание. Вы отрицаете
нас, придет некто или нечто и поступит с вами так же.
- Могу посочувствовать, - кивнул Полынов. - Прихожане не идутвхрам,
а? Что делать, история не шахматная доска, ее не повернешь.
- Но спираль, что схоже.
- Вы сегодня нуждаетесь в утеш...
Плавный толчок качнул столик. Несколькофигурупало,застеклянными
дверями салона кто-то шарахнулся, но все перекрыл грохот джаза, иломаные
тени танцующих снова заскользили по стеклу.
- ...нуждаетесь в утешении, - закончил Полынов, нагибаясь и подбираяс
пола фигуры. - Но софизмы никогда...
Он поднял голову. Собеседника не было. Гюисмансисчезбеззвучно,как
летучая мышь.
Белый король, упавший на стол, тихонькопокатилсяккраю-корабль
незаметно для пассажиров тормозил. Полынов пожал плечами,поймалкороля,
утряс шахматы в ящик и вышел из салона.
У двери с надписьюнапятиязыках:"Рубка.Входвоспрещен"-он
помедлил.Музыкадоносиласьисюда,приглушенная,однаковсееще
неистовая, скачущая.
- Трын-трава, - сказал Полынов. - Пируем...
Издерганные ритмы музыки осточертелиПолынову,ионвкоторыйраз
пожалел, что связался с этимфешенебельнымлайнером,сеговымученным
нескончаемым праздником.
В рубке было полутемно, светлячками тлели флюоресцирующие деталишкал,
надбездоннымоваломобзорногоэкранашевелиласьсиняяпаутина
мнемографиков, раскиданная по табло.
- Кто там? - недружелюбно спросил голос, и Полынов увиделБергера.На
груди дежурногопилотаболталсярадиофон,воротформеннойрубашкис
золотыми кометами был расстегнут. - А, это вы, камрад... Догадываюсь,что
вас занесло сюда. Нет, это не метеорный поток.
- Тогда что?
Бергер кивнул на экран. Второйпилототодвинулся.Вчернойглубине
среди неподвижных звезд вспыхивали позиционные огоньки сигналов бедствия.
- Кто?
- "Ван-Эйк" какой-то. Не слышали о таком?
- Нет, теперь слишкоммногокораблей.Новы-тодолжнызнать,чьи
рейсы...
- Это не рейсовый лайнер.
- Кажется, вы правы, - вгляделся Полынов. - Разведчик. Но что с ним? Он
гасит огни!
На экране осталась лишь одна красная звездочка.
- Авария. Берегут энергию.
- Радио?
- Зона молчания. Влетели полчаса назад.
- Скверно. Так берегут энергию, чтонемогутпромигатьохарактере
аварии?
- Полетел ретроблок.
- Это серьезно?
- Куда серьезней. Говорят, что подробности сообщат на месте.
- Моя помощь не потребуется? Раньше я был врачом.
- О жертвах не сообщалось.Ага,опятьзамигали.Сейчасотвалитих
шлюпка.
- Может, лучше нам...
- Как же! Старт нашей шлюпки услышат пассажиры.
- Ну и что?
- Хм! Вы забыли, какой у нас пассажир? - Бергер язвительноусмехнулся.
- Дамы, узнав об аварии, валерьянки запросят.
- Но, но, Бергер, ты потише, - предостерегающе сказал второйпилот.-
Вылетишь с работы...
- А мне плевать. Мы не должны скрыватьсвоихубеждений.Воттоварищ
Полынов меня поймет.
На экране метнулась яркая вспышка.
- Отвалили, - заметил второй пилот.
Бледно-оранжевая полоска, исторгнутаядюзамишлюпки,медленноросла
приближаясь.
Лишь опытный человек мог ощутить толчок.
- Классно причалили, - определил Бергер. - Интересно будет взглянуть на
гостей.
- Задержка минимум на тридцатьчасов,-буркнулвторойпилот.Его
насупленный профиль заслонил экран.
- Ерунда, наверстаем, - ответил Бергер. - Хотите пива, камрад?
Полынов кивнул. Бергер вскрыл жестянку.
Однако отхлебнуть он не успел. Дверь с грохотом распахнулась. Дветени
выросли в проеме. По глазам резанул ослепительный луч фонаря.
- Какого дьявола! - отчаянно щурясьиприжимаякгрудижестянкус
пивом, вскричал Бергер.
- Спокойно, - холодно произнесла тень. - Руки вверх!
На уровне своей груди Полынов увидел пирамидальноедулолайтинга.Из
рук Бергера выпала жестянка, пенным фонтаном плеснув на пол. Второйпилот
вскочил. Нервно дернулся лайтинг. Из дула брызнула лиловая вспышка. Второй
пилот осел; его перекошенный рот ловил воздух.